Думаю, в архивных источниках. За помощью Вам лучше обратиться к профессионалам высокого класса - участникам форума, через личную почту, к Феликсу, Есаулу. Удачи! Кто ищет, тот находит!

Терская обл., Кизлярский округ
692 Александрийская (Капайская) каз. ст. при р. Терек, домов 222, жителей 680 м.п./611 ж.п.,   Православная церковь.
Источник: Списки  населенных мест Кавказского края. Вып. 1. Терская область (по сведениям 1874 г.) Тифлис, 1878.

<Станица Александрийская.
(Копай)
(Бывшее казенное селение Александрия)
Описание станицы.
Общие сведения. Станица Александрийская, на нижнем Тереке, до сих пор зовется Копаем. Копаем называют свою станицу и сами жители, несмотря на то, что уже на плане землемера Федорова (1824-5 г.) она носит название Александрийской.
По списку, напечатанному в 1-м выпуске «Сборника сведений о Терской области , ст. Александрийская показана основанной в 1785 году, но жители считают её древнее.
Архивных дел старше 1890 года в ст. нет; станичное правление сгорело в 1908 году.
Из древних стариков доживают свой век: - Токарев Василий Кондратьевич и Комаров Михаил Павлович, урядник; - оба участники Шамилевских походов; но, по старости, оба рассказать ничего не могут.
Интересен в смысле рассказчика, Иван Трофимович Ревин, много лет состоявший станичным писарем, а в настоящее время и Почетным Блюстителем местного 2-классного училища. Много помнит, а также начитан и сведущ в прошлом своей станицы.
Положение станицы. Станица расположена на старом Тереке, немного выше того места, где от него отделяется прежнее течение Терека, называемое на нынешней карте Сухим Руслом Терека и покинутое рекой в 1873 году. Лежит она не на самом Тереке, а поодаль, орошаясь канавой. Отсутствие лесов, необходимость орошения полей и садов, гладкая, как скатерть, равнина – самые характерные особенности станицы. Почва – наносный желтозем, чрезвычайно богата в смысле плодородия. До последнего времени станичные наделы тонули в камышах; но лет более 15 ( с 1885 года) последние следы их распаханы. Лишь в одном месте, недалеко от 3-стенного городка удалось найти гнезда старых камышовых пней, и я, как редкость, привез одно из них во Владикавказ.
Прошлое станицы. Население состоит: а) из старых Копайцев; б) т. н. Ермаковой шайки; в) беженцев Емельки Пугача; г) правительственных переселенцев (в 1847 г. было прислано около 50 семей из Черниговской, а в 1848-49 гг.около 80 из Харьковской губернии) и д) Терских казаков или «Терцев», (последних коренные жители недолюбливают), приселенных при расформировании бывшей Кизлярской станицы.
Копайцы самые коренные обитатели и, т. с. хозяева Копая. По рассказам, они жили здесь искони. В густых камышах, на берегу Копая, в укрытых местах, в подземных жилищах, скрывались они от зоркого ока правительства. Были разного рода беглые люди: и казаки, и крестьяне. От переселения на Аграхань спаслись или, по-видимому, укрылись, ибо построение Кизляра застало их уже на настоящем месте.
Ермаковой шайкой называлась другая ветвь «вольных людей», вошедшая в состав станицы. Между старым и новым Тереком, между Копайской и Кордонной рекой, в древности, говорят, были сплошные камышовые плавни и большие озера, которые перерезывали, из которых текли или в которые вливались: Долобная, Ачинская, Быстрая , а затем Анашкина, а, может быть, и другие, не дошедшие до нас ерики, речки и реки, бесследно, как и самые плавни, исчезнувшие к нашему времени.
В этих привольях и ютилась «Ермакова шайка», может быть, действительно потомки сподвижников древнего Ермака .
На стороне, обращенной к Копаю, т. е. по сю сторону плавней, они имели городки, из которых жители помнят и могут указать места Маашкина города и Дюйсака, прежних мест жительства Ермаковой шайки. Однако все это было, т. с., во времена доисторические для современной Копайской станицы. В более близкое время Ермакова шайка жила уже на Сухом русле Терека, где впоследствии образовался т. н. Новый Копай, или старая станица, о чем будет сказано ниже.
Беженцы из сподвижников Емельки Пугачева укрылись в Копаях после разгрома Пугачевского бунта и составили третий кадр древнего населения станицы.
Из заслуженных людей (офицеров) указывают Батырева , выселившегося   потом в станицу Бороздинскую «Терского казака», и Ковалева, перечислившегося в Кубанское войско, генерала, застрелившегося по делу о высечении доктора в Закаспийской области, в свое время нашумевшему на всю Россию.
Кто были старые Копайцы? В настоящее время потомков насчитывается около 20 семей. О странной судьбе последних копайских людей мне было рассказано следующее.
В 1830 году на Копайскую станицу напал Кази-Мулла; была она еще на старом месте, на высохшем русле Терека. Все бросились покидать станицу. Мать Густомясова, подвязывавшая виноградные плетки на другой стороне Терека, не имея возможности спастись, укрылась под виноградную бурлу и там укрывалась. Она то и рассказала потом про все, что делалось в станице. Ей видно было, как переправлялась партия через Терек, как была сожжена и разорена станица , как партия отправлялась обратно.
Одни жители бросились к Кизляру, другие в Мареновку, Арешевку, скрывались в камыши… Не покинули станицы только старые копайцы. Их было 7-9 семидесятилетних стариков, живших по-старинному в землянках, хотя уже не только остальная станица, но и собственные семьи стариков жили в надземных хатах. Так и не покинули своих землянок эти седоволосые старики и все полегли на родных пепелищах под шашками и кинжалами тавлинцев. Их нашли зарезанными и убитыми в садах у землянок: иные были на вышках, иные внизу под деревьями.
(У каждого копайца был собственный садик, в котором была землянка и вышка. В землянках старики молились Богу, на вышках отдыхали, очевидно, спасаясь от комаров).
Только один старик из копайцев уцелел от этого погрома. Он жил потом еще около 30 лет и умер в 1850-х годах у всех в памяти. Ему было около 110 лет от роду.
Старые копайцы были очень скрытны и о прошлом не рассказывали. Таков был и этот старик. О нем говорят, что никто не знал даже его фамилии. Возвратившись, по разорении в свою землянку, он упорно продолжал молиться Богу в ней, показываясь «в люди» только в церковь. Странностью этого старика была какая-то «бумага»,  с которой он не расставался. Покидая землянку, он брал «бумагу» с собой и всегда носил ее в своих руках, свернутую в трубку. Бумага представляла сверток, листов в 5-ть писчих. Никому он этой бумаги не давал и не показывал написанного. Понятен был интерес окружающих к этой бумаге. Но когда умер старик, бумаги не нашли. Она пропала.
Почему станица называется Копайскою? В одном из донесений воеводы города Терка, после похода князя Бековича в Хиву, воевода говорил между прочим, что Копайский городок обезлюдил (пошли люди с Бековичем в Хиву и там погибли). Этот городок и был, по-видимому, нынешней станицей. Судя по странной любви и приверженности копайских стариков к подземным жилищам, можно допустить, что их древний городок был настоящим Копаем Городом. А отсюда могло быть и название Копайской реки и Копайской станицы.
Краткая история станицы. Копай переселялся трижды. Где теперь станица, это место называется «Старый Копай», на нем поселение было исстари. Затем копайцы переходили в «Новый Копай», где станица была до последнего большого разлива и откуда она выселилась вновь в 1875 году на прежнее место. Раньше переселения копайцев, в Новом Копае жила уже Ермакова шайка, к которой и приселились копайцы.
Ермакова шайка бросила тогда уже свои городки у озер, которые к тому времени, видимо, уже высохли. Была прежняя «старая станица» в верстах 4-5 ниже теперешней, немного к Ю-В. По-видимому, обмеление реки Копая, а затем полное высыхание этой реки повлекли это первое переселение копайцев. Еще во времена Петра Великого старая Терка, стоявшая на том же Копае, была настолько в безвыходном положении относительно воды, что Император приказал ее бросить. Старый Терек, на котором была прежняя станица, отделялся от нынешнего почти против теперешней станицы, несколько восточней. Поселившись в Новом Копае совместно с Ермаковой шайкой, копайцы образовали длинную улицу, тянувшуюся по-над Тереком. На другом, южном берегу, были виноградные сады и огороды. Старое место прежней станицы еще теперь отчетливо заметно на высохшем Тереке; цело и кладбище, к северу от бывшей станицы. Все заросло лоховниками.
Сохранившийся в станичном правлении старый план земельных дач станицы Александрийской, составленный землемером Федоровым около 1825 года , точно указывает и прежнее течение Терека, и местоположение прежней станицы>...
Г. Ткачев. Описание станицы Александрийской. / Сборник  Общества любителей казачьей старины. – Владикавказ, 1912 г.  №5.

Г. Ткачев. Описание станицы Александрийской. / Сборник  Общества любителей казачьей старины. – Владикавказ, 1912 г.  №5.

Исторические места и окрестности станицы.
В окрестностях станицы Александрийской находятся: Старая Терка, Трехстенный городок, Фельшан , бывшая Ачинская пристань и два упомянутых городка Ермаковой шайки: Дюйсак и Маишкин городок . На современной карте, на одном из колен «Сухого русла Терека», на половине расстояния последнего между современной станицей и Аграханским заливом, значится еще какая-то старая крепостичка Бешбай-тюбе, но о ней ни от жителей, ни от кочующих ногайцев я ничего не слыхал и самое название в их памяти ничего не вызывает.

Старая Терка.
Старая Терка отчетливо сохранилась на плане землемера Федорова и именуется на нем так: «Бывшая крепость, именуемая Малый городок». На местном языке копайцев она зовется Куйгон Кала, что является испорченным ногайским названием Гюйген Кала, т. е. сожженная крепость (сожженный город). На плане Федорова крепость имеет изображение, как показано на рис. 1.
В действительности сохранился только внутренний четырехугольник А, представляющий внутреннюю цитадель крепости и часть стены ВС, идущей к ю.-в., от ю.-в. угловой башни до ее (стены) поворота (см. рис. 2). Остальное скрыто хозяевами садов, прежде бывших на месте бывшей крепости, а в настоящее время высохших .
Рассказывают, что такая участь ожидала всю крепость, но заметивший разрушение крепостных стен пригрозил казакам, и разрушение прекратилось. В настоящее время крепость сохраняется в том виде, как застало ее запрещение Батырева. Валы цитадели круты, но не очень высоки, в трех стенах ворота: ю.-восточной, с.-восточной и с.-западной;  ю.-западная стена сплошная и стена БД, упирающаяся от угловой ее башни в берег Копая, образующая треугольник была, по уверению жителей, искусственно проведенной речушкой, обводнявшей ров крепости.  С.-з. ворота выходили на реку Копай, в котором еще теперь заметна в этом месте значительная глубина.
Я измерил шагами валы цитадели и нашел, что ю.-в. стена имеет 144, ю.-з. 125 шагов. На плане башни показаны на всех четырех углах, но в настоящее время ясные следы сохранились только от ю.-в. башни, которая была, видимо, самая большая. Курган здесь довольно высок и на нем поставлена наблюдательная вышка топографической партии инженера Рытеля, нивелировавшей местность.
В крепости заметны остатки неровностей, ухабы и множество рытвин. Но бывшие виноградные сады не дают никакого представления о прежнем виде этой крепости.
О действительном виде крепости в настоящее время в моей путевой тетради сделана следующая запись: «город Куйгон-Кала, Гюйген-Кала или Малый городок находится вправо от дороги из ст. Александрийской на Теречный промысел и Трехстенный, за водопроводной канавой, проведенной по ложу древнего Копая. На угловом башенном кургане стоит вышка нивелировавших низовья Терека инженеров партии Рытеля.
По восточному и западному валам крепости прокопан ров. Казак огораживал ее под сад (тутовую плантацию). Продолжение стены к ю.-в. есть, только часть стены разровнена садоводчиками. Она шла дальше, огибая крепость с востока, и продолжение ее на восток еще теперь сохранилось. Атаман станицы Батырев дал нагоняй казаку за раскопку стены, и разравнивание прекратилось. Крепостенка стояла между двух рек, из которых одна, бывшая с с.-з. (река Копай) и шедшая на Трехстенный, была глубока и велика, а южная (проведенная из Копая канава) небольшая. Самый город был расположен, судя по находимым остаткам, на правом берегу между крепостью и современной станицей, к з. и ю.-з. от крепости.   Здесь находили груды кирпичей и прочие остатки (остатки битой посуды, черепки которой были очень высокого качества). К востоку были раскопаны остатки трубочной фабрики, где находили целые груды глиняных трубок.
Находится Гюйген Кала в верстах  4 от Александрийской станицы и в верстах 15 от берега моря, считая по прямому направлению.
Называется на плане Федорова, а затем и на современной карте, она Малым городком, не потому, конечно, что была Малой Теркой, в отличие от какой-то другой Большой Терки, а потому, что сохранившаяся цитадель ее (городок) действительно мала по сравнению с соседней Трехстенной крепостью или Фельшаном.
На самом деле Терка была значительной, что доказывается и раскопками, так как Александрийские казаки находили признаки бывших жилищ верстах в двух от стен крепости.
Интересно было бы порыться в этих остатках современному археологу. Наверно, не все еще взрыто и расхищено.
Название крепости Гюйген Кала дано ногайцами, по-видимому, уже остаткам города, а не самому городу. Попко говорит, что при последних днях Терку постигли ужасные несчастья. В 1688 году она была сожжена, а затем наводнение, произведенное со стороны моря вследствие землетрясения, заставило совершенно бросить город.
Остатки сожженого покинутого города, вероятно и дали ногайцам повод называть его Гюйген-Кала.
Основана была Терка между 1586-8 годами, а перенесена на новое место, по словам Буткова, в 1707 году и просуществовала таким образом всего 120 лет.

Трехстенный городок.   
Трехстенный городок на плане Федорова показан на малом Копае и называется «Бывшая крепость 3-стенная», но на современной карте ему почему-то присвоено несоответствующее название «Большого города Терского», или «Большой Терки» . Большой собственно была прежняя Терка, сожженная и покинутая в 1707 году, а здесь она доживала только свой век.
Напомню здесь то, что писал о Терке историк Терских казаков Попко:
«Было и для Терка цветущее время в первой половине XVII века: были здесь каравансараи, торговые ряды и базары, роскошные сады, общественные бани, таможенный, кружечный дворы, аманатный двор, деловой (вероятно, меновый) двор, были соборная и приходская церкви и монастырь, где крестились иноверцы с получением за то царского награждения. Но скоро наступили как для воеводского города, так и для казачьего войска, тяжелые испытания. В 1688 году кубанский сераскир Казы-Гирей с многочисленной ордой под ступал к Терку и делал отчаянные усилия, чтобы овладеть им. Неприятель был храбро отбит от городских стен, но что было вне их – пострадало. Последовавшее затем наводнение со стороны моря, произведенное землетрясением, заставило перенести город в другое место. Не успел он упрочиться на новом месте, как в 1707 году должен был выдержать нападение Кубанского же сераскера Эштек-Султана . Такие бедствия привели воеводский городок в крайний упадок.
В таком печальном положении нашел старый Терк Император Петр Великий во время Персидского похода  в 1722 года. Осмотрев город лично, он приказал его бросить, и черту намеченную Иоанном IV, продвинуть вперед за Сулак» и т. п. .
Таким образом, Петр Великий застал Терку уже на новом месте. Это новое место и был Трехстенный городок, с первого взгляда представляющий впечатление более поздней постройки, нежели старая Терка.
На плане землемера Федорова Трехстенный городок изображен, как показано на рис. 3.
Тотчас за рекой Малым Копаем (к востоку) лежало обширное пресноводное озеро Бутылкино, в которое вливался Малый Копай, а из озера Бутылкина воды разом вливались в море через т. н. на плане Большой Банок (сохранившиеся в настоящее время старики из морских ловцов называют этот бывший Банок, как и бывшее озеро, Бутылкиным; само собой разумеется, что ни тот, ни другой теперь не существуют). Среди старожилов ловцов еще существуют предания о судах Царя Петра, стоявших в Бутылкином, и о якорях, которые находили отцы на дне морском, - «Петровских якорях», довольно примитивной и грубой работы.
Надобно сказать, что устье большого Банка или Бутылкина давно смыто морем, упорно режущим в этом месте берега, так что якоря, заброшенные в устье, теперь должны покоиться в море.
В настоящее время от морского берега до Трехстенного городка копайские казаки считают от 7 до 9 верст. От него до Старой Терки верст 6-8. Место на вид выше и суше, нежели около Терки, но защиты от морских ветров никакой нет.
Размеры городка, по приблизительному измерению, следующие: главная стена 225-230 шагов, обе боковые по 120 шагов.
В каждой стене по одним воротам. Высота стен настолько значительна, что он виден и с морского берега (7 – 9 вёрст) и от Старой Терки (6 – 8 вёрст) простым глазом. Грандиозное сооружение господствует в безлесной и гладкой степи на далёкое пространство и издали не кажется созданием рук человеческих, а как бы прихотливым изваянием природы. Следы 8 башен на крепостных валах представляются 8 большими курганами. Но несмотря на огромную высоту, стены стали уже настолько пологи, что мы с тит. совет. Бурлаковым взобрались на них на конной арбе и проехали победителями по самому гребню бывшей крепости. Вид с высоты их обширный. Направление Малого Копая и углубление бывшего озера Бутылкина ещё заметны на местности, но следов бывшей канавы, служившей четвертой стеной Трехстенному городку, совершенно не заметно.
Грунт стен раковистый (очень значительное присутствие мелких ракушек), но ни внутри крепости, ни снаружи стен в почве раковин нет. Видно, что последние – позднейшее наслоение, сравнительно с временем постройки крепости.
Каких- либо признаков крепостного рва незаметно.
Значительные изменения в очертании окрестностей крепости произведены наводнением 1873 года, значительно изменившим и самую крепость.
Приведу из путевой тетради записи о свидетельствах очевидцев, видевших крепость до наводнения 1873 года.
1. Ревин (писарь ст. Александрийской): «Прежний Старый Копай (ст. Александрийская) стоял в верстах двух выше теперешнего, где теперь мельницы. Речка, на которой он стоял, называлась Копайка. Текла через теперешнюю площадь, где стоит церковь, по главной улице. За станицей у старого кирпичного завода (к востоку) виден изгиб её поворота. Дальше она шла мимо Куйгон-Кала к Трехстенному. Река у Трехстенного была в очень крутых берегах. ( Ревин помнит их в аршина два). Ширина – саж. 15. Стены были так круты, что на них нельзя было влезть. Войти внутрь крепости можно было только через реку, влезши на крутой яр. Вокруг стены глубокий ров. Рвы занесло разливом 1873 года. На крепости находили половинки ядер, собираемые для кормления собак (собачьи чашки). Много добра расхищено со стен крепости. Копайцы нашли даже две пушки (маленькие). Привезли их в Копай, где они долго лежали. Затем взяли их в Кизляр (в отдел). Где они неизвестно . До 1873 года вокруг Трехстенного пахали, не было камышей, были и рвы и Терек. После 1873 года камыши покрывали местность до 1885 года. После 1885 года они стали постепенно пропадать и лет 15 назад совершенно исчезли».
2. Боронин Михаил.  Отставной солдат, рыболов на побережье моря. Поселился после Севастопольской войны в 1857 году, старик. Жили сначала за Тереком. Шалили чеченцы. Спасались то в камыши, то в море. Принуждены были переселиться сначала на Теречный, а потом сюда (между Бект. и Теречн.).
После разрыва Терека везде были густые камыши и плавни; из них текли Бутылкин, Каргин, Грязновский, Бектемир. Была очень глубокая и очень быстрая река Елги-Бурун. Она текла через Мамаджанову землю. По ней ходили суда и зимовали в устьях Елги-Буруна при поселке Бектемировском.
Ерик Откол был старый. Копайцы пустили туда Терек.
Бутылкин протекал у Трехстенного. У его устьев была пристань. Находили якоря, как и в Елги-Буруне.
Река у Трехстенного была широкая и глубокая. Был сам и видел. Берега были в его рост (старик  высокого роста).
3. Чепанов Моисей. (Рыбопромышленник на взморье, крестьянин). Родители пришли сюда в 1852 году. Жили сначала на Бектемире, потом за Тереком и после того поселились сюда (на Теречный промысел). Родители говорили, что на Трехстенном собирали ядра, делали чашки, кормили собак. Стены были высокие.
4. Чертенков (рыбак, крестьянин). Старик (самый старый во всем поселке). Сам на Трехстенном не бывал, что река там была большая, широкая и глубока. Туда заходили суда. Старики её не захватили, она не текла, но берега были заметны ясно.
5. Балмин Каляганов, Яков Яковлевич, 80 лет. Живет на взморье, около Старого Бектемира. На этом месте с 16 лет. Говорит, что за ним был глубокий ерик, в котором суда останавливались на зимовку, привозили орехи. Названия ерика не помнит. За ериком был другой ерик. Тот. Вероятно. и был Елги-Бурун. (На Трехстенном не был).
6. Ягья Биякаев. 45 лет, караногаец аула Каратаяк, Терк Куба, кочующего около Трехстенного. Живут здесь всегда, на Куму не ходил. Трехстенный зовут у них Ески-Кала, больше ничего сказать не может. Есть в ауле самый старый старик, Муса-Иса, лет 60-55; тот, должно, знает.
Приведу также из путевой тетради описание грунта стен Трехстенного городка: «Грунт стен раковистый. Внутри и снаружи (городка) верхний слой почвы раковин не содержит. И грунт стен более рыхлый,  чем современный покров. На башнях и западной стене есть покровы, также не содержащие раковин и более твердые.
Очевидно, наводнением старый покров скрыт был новым, позднейшим наслоением из реки. После того крепость была обновлена. Затем опять наводнение сравняло рытвины и занесло вторичное русло реки».

Дюйсак и Маишкин городок.
Дюй-Сак (или Гюй-Сак) крепостенка к югу от Трехстенного, верстах в 7 или 8; заметны остатки землянок. Маишкин городок - еще южнее и вер. на 6-7 ближе к Фельшану; остатки – бугор и более ничего.

Ачинская пристань.
Ачинская пристань сохранилась на плане землемера Федорова, благодаря чему местоположение её может быть определено более точно. Она находилась при реке, которая у Федорова названа Ериком Ачинским и показана пересохшей. Впадение Ерика Ачинского показано в Большой или Бутылкинский проран, между озером и морем. Он тек по направлению от Фельшана и пересекался высохшим в 1873 г. Старым Тереком около того места, где на современной карте показан поворот Сухого русла Терека к югу и юго-востоку, так что Бешбайтюбе, о котором говорилось выше и которое, по описанию местоположения Маишкина городка, подходит к последнему, находится как раз посредине между Ачинской и современным течением Терека. Самая пристань находилась в верстах в 2 ½ - 3 к северу от указанного колена Сухого русла Терека. Ни Ачинской пристани, ни Дюйсака с Маишкины городком лично я не видел. (Мимо Маишкина городка проехал не более как в 100 шагах, но проводник, не зная местности, не мог своевременно остановить на нем моего внимания)
Ревин говорил, что от Ачинской пристани шла к Фельшану степная дорога (вероятно, по над древней Ачинской речкой и что Дюй-Сак был в промежутке между ними, при Ерике, несколько глубже (ближе) к Копаю (современной станице), в углу между Ачинской и Фельшаном, как равно и Маишкин).   
Старик Токарев допускает, что Дюй-сак мог стоять при двух речушках, потому что валы были у него маленькие; но казаки (копайские) захватили его уже при озерах.
Если допустить существование Дюй-сака при Ерике, как указывает Ревин, то на плане Федорова указано действительно в тех местах два сухих русла, оба названных Исай-Ирган (вероятно, Иса-Ирган?).

Фельшан.
Фельдшанец, грозное полевое укрепление 1728 года, впоследствии ещё более усиленное, стоит до сих пор неприступно на берегу глубокой , но высохшей речки, на дополнительном земельном участке станицы Старогладковской, верстах в 12 от Конного Култука и в 16 от современной станицы Александрийской, предательски покинутое рекой, но по-прежнему окруженное недоступным рвом, заполненном водой, через который нам перейти было очень трудно. Правильная восьмиконечная звезда, в 60 с. по большой диагонали между выходящими углами и в 221/2 с. по меньшей – она окружена рвом такой же формы, в который проведен рукав из соседней речки. Местность низкая и нездоровая. Подъезд был с северной пристани и у крепостных ворот пересекавший речку. Крепостные ворота находились с западной стороны между крепостью и стеной, мост был подъемный, въезд защищался целым рядом укреплений и батарей, следы которых хорошо заметны. Река огибала крепость большой дугой и с южной стороны крепости в этой дуге находилось военное поселение. Остатки кирпича, битой посуды, стекла и слой золы покрывают это место бывшего поселения так, что на почве не растет даже трава. Помимо грозной крепости, поселение было защищено валом, тянувшимся по берегу речки.
На какой речке было укрепление?  В станице Александрийской мне говорили, что на Долобной, и такие записи сохранились в моих тетрадях. Но на современной карте Терской обл. Долобная показана не доходящей до этого места, теряясь в степи.
Однако, рассмотрев привезенные с собой старые планы, взятые из библиотеки Крестовоздвиженского монастыря, я убедился, что устные показания более правильны, чем свидетельство карты. Дело в том, что Долобная (Долобная Илга, как называют копайцы) текла вовсе не там, где она показана на карте. На карте она показана ответвлением Кордонки, отделяющимся от реки выше Орах-Кума, направляющимся к крепости  Фельшану и теряющемся не доходя до него. На монастырском плане течение ее показано по бывшей Тюкинской и Савельевской землям почти с с-з к ю-в, и впадала она в Кордонный Терек не доходя верст около 21/2  до разделения его на Анашкину и Расламбекову. На плане землемера Федорова (Копайском) есть и ее начало, Долобная вытекала выше Александрийской станицы из Копайского Терека, протекала через озеро Ер-Ерык и направлялась в указанном направлении с с-з на ю-в через степи к указанному впадению в Кордонный Терек. Такое направление течения есть и на современной карте, но оно без названия . На монастырских планах рыболовных вод участок, по которому протекала Долобная река, назывался урочищем Каргышлов и принадлежал для рыболовства Гребенскому войску.
Долобная Илга в нынешнем виде очень узка, но очень глубока и, видимо, по ней еще в позднейшее время бывает течение. Мы с трудом ее переехали около  Фельдшанца.
План сохранившихся остатков Фельдшанца и фотографические снимки, сделанные М. А. Карауловым, при нашем посещении, не приложены к этому описанию.

Дела и случаи.
Кроме разорения станицы Кази-Муллой в 1830 г., памятного жителям, о больших потрясениях не сохранилось в памяти жителей никаких рассказов. Да больших баталий с горцами и быть не могло, по отдаленности станицы от разыгрывавшихся на Кавказе последних событий. Но от мелких нападений заезжих шаек не была избавлена и эта отдаленная станица.
Так, в дачах станицы хранят до сих пор название «Чеченские бугры», на которых была побита копайцами настигнутая ими разбойничья шайка чеченцев, укрывавшаяся на этих буграх среди камышей от казацкой погони.
Разбойничьи партии, как видно из рассказа севастопольца Боронина, проникали по рыболовным ватагам даже до Бектимира, так что крестьянам рыболовам приходилось частенько, бросая жилища, спасаться в камыши или уплывать на утлых суденышках в море.
Были среди копайцев и пленники, побывавшие в чеченской неволе.
Бежал из плена Андрейченко Терентий Ерофеевич, благодаря счастливому случаю; пробыл долго в плену Бойко, освободившийся только благодаря размену пленных.
Очень трогательный случай мне рассказали из соседней Копаю Арешевки. Уже не очень давно из Чечни приходил в Арешевку чеченец с сыном лет 18-ти. Оказался бывшим арешевцем, взятым в плен и омусульманившимся. Дома у него была покинута жена и дети взрослые. Жену он нашел живой, сгорбленной старухой (лет 80-ти), детей состарившимися. Он побыл у них, но никому не объявился. Уходя, молодой чеченец оставил записку, из которой потом узнали, что у них в доме был их родной отец и «их братец». Не выдержало сердце старика и хоть при старости, а прибрел-таки посмотреть старое пепелище и привел своего последыша-сына, которого даже на чужбине научил русской грамоте.

История Ревина.
Для характеристики того, каким путем и из каких элементов составлялась Копайская станица, привожу следующий рассказ Ревина о прошлом своих предков. Он гордится тем, что не простого рода, а атаманского. Эту фамильную гордость передали ему мать и бабушка. Предок их был Скворцов, донской атаман, и во время одной из Екатерининских войн не поладил с большим генералом, при взятии какой-то большой Турецкой крепости. Начальствуя Донскими казаками, он сплоховал под крепостью во время вылазки турок, за что должен был быть предан смерти. Спасая жизнь, бежал на Терек, скрылся в камыши и переменил фамилию Скворцова на Ревина. С большой заботой хранили в семье какую-то очень важную оставшуюся бумагу; но однажды малые дети ее изорвали. Осталось только то, что мать могла передать устно. Пропавшая бумага, по-видимому, была жалованной грамотой, которую хранил бежавший Скворцов, как доказательство своего именитого рода.
Георгий Ткачёв.
4 марта 1910 г.
Город Владикавказ.
Ответственный редактор,
Председатель Общества генерал-майор Чернозубов.

Владикавказская епархия в 1903 г. (Краткий статистический обзор). Свящ. И. Попов.
Владикавказские епархиальные ведомости №16 1904 г.

14 октября 1883 г. разрешено освятить церковь ст. Александрийской Терской области, устроенную во имя Покрова Пресвятой Богородицы.
СЕВ № 21, 1883 г.

07.12.2021 13:02 в сетевом издании «Новое дело» опубликована статья историка З. Гаджиева «ВОЗРОЖДАТЬ» ИЛИ «УЧРЕЖДАТЬ»? К вопросу о необоснованности принятия закона о казачестве в Республике Дагестан. Ссылка:
: https://ndelo.ru/novosti/vozrozhdat-ili … espublike-

Интересен фрагмент, касающийся трактовки лакским ученым З. Гаджиевым, казачьей истории двух терских станиц - тенденциозная историческая справка. После прочтения на ум невольно приходит выражение: «Да — был ли мальчик-то, может, мальчика-то и не было?» (М. Горький. Жизнь Клима Самгина).

Корреспонденция псевдонима К. Ст. Александровская* , 1 января // Терские ведомости 1891 № 5 (17 янв.)
… Станичники за недостатком земледельческих промыслов восполняют свои доходы рыболовством в реке Тереке и озерах. Рыболовные озера прежних лет пересохли, ныне сохранились только два озера, из числа коих одно (под названием Дуйсак**) оказалось неудобным для ловли рыбы, а потому в среде общества выражалось желание выловить рыбу, продать и вырученные деньги разделить между пайщиками, или же представить в доход станичного общества. Все ждали первого общественного схода, чтобы окончательно решить вопрос, и оставались в спокойной уверенности, что добро наше не уйдет из рук наших, что на сходе вопрос будет решен в интересах общих, а не в пользу кого-нибудь одного. Между тем в станице организовалась партия человек в двадцать из людей состоятельных, связанных между собой узами родства и кумовства, которые разными происками добились искусственного схода и явились на него с предложением продать право лова рыбы в озере Дуйсак с торгов и тут же, ночью, устроили торги. К удивлению всех оказалось, что у этих господ в карманах были уже заготовлены и конверты с предложением цен за озеро Дуйсак. Торги состоялись, несмотря на то, что они были устроены вопреки требованиям закона, т. е. без публикации, ночью. Таким образом, станичное общество лишилось нескольких сот рублей дохода в пользу одного счастливца.

Примечания.
*) Правильно, Александрийская (Копайская).
**) У Г.А. Ткачева в очерке «Описание станицы Александрийской» // Сборник Общества любителей казачьей старины. – Владикавказ, 1912 г.  №5. упоминается Дюйсак (или Дюй-Сак, Гюй-Сак) как «городок Ермаковской шайки» в окрестностях станицы.

Список населенных мест в Терской области, Кизлярский округ. 1874 г.

35 Александрийская (Капайская) казачья станица. При реке Тереке. От Кизляра – 40 верст.  Дворов – 203. Жители: м. п. – 680, ж. п. – 602. Народность: рус. Вероисповедание: православные. Православная ц.

39 Остров Чечень принадлежит Терскому казачьему войску. В Каспийском море. От Кизляра – 100 верст. Постоянных жителей нет. Маяк с башней.

Источник: Терские ведомости 1874 № 12 (19 марта)

Источник: Земляк. Прибрежье Каспийского моря (В границах Кизлярского округа) // Терские ведомости 1887 № 45 (4 июня)

IV. Копай или Александрийская станица. Переселение станицы на новое место. Непосильная борьба станичников с Тереком. Экономическое положение казаков. Причины не зажиточности их. Эксплуатация казаков торговцами. Неотложные нужды казаков.

По рассказам ногайцев, в старину от Терека отделялся небольшой рукав и у водораздела его какой-то кумык по имени Копай, открыл рыболовную ватагу, около которой собирался разный сброд на промыслы и, таким образом,  постепенно здесь образовалась оседлая колония из вольных людей, неизвестно откуда пришедших. А пришедшие свое инкогнито строго оберегали, выдавая себя под разными псевдонимами. Вероятно, первые аборигены имели серьезное основание скрывать свое инкогнито, а местное начальство смотрело на вольных ребят сквозь пальцы, чтоб не увеличивать число врагов себе, и без того по тому времени достаточных, с которыми не всегда было легко слаживать.

С упразднением Трехстенной крепости, стоявшей недалеко от указанного места, Терек очутился обнаженным от Кизляра до самого моря и, чтоб заполнить образовавшуюся пустоту и с целью завершить кордонную казачью цепь по всей линии Терека, в начале текущего столетия, было разрешено государственным крестьянам Ставропольской губернии, по желанию селиться в Копае, на Тереке*. Крестьяне селения Федоровки Ставропольской губернии отправили ходоков на осмотр предлагаемого места. Уполномоченные крестьяне нашли здесь земли «превосходными», а воды « изобильными всякой рыбой». А так как крестьяне Федоровки, угнетаемые строгостями чиновника Реброва, опасались закрепощения к нему, то они с радостью приняли предложение начальства и в 1825 году 30 семейств переселились в Копай, где застали в то время 25 семейств, неизвестно откуда пришедших вольных людей. В том же году зачислили их всех в казаки и отправили в поход, чтоб покоптить их немного в пороховом дыму.

Ныне в станице Александрийской здравствуют еще два старожила из бывших крестьян Федоровки, помнящих время переселения, и, по рассказам одного из них, Николая Берникова, почтенного ветерана 90 лет, они никак не могли узнать, кто такие были люди, которых они застали здесь? Русские были, но откуда пришли – никак не могли узнать от них. А в пятидесятых годах настоящего столетия, бывший ставропольский губернатор Волоцкий, в бытность свою в станице, застал здесь старожила 126 лет Илью Прещенько, от которого ни ласками, ни просьбами не мог добиться, откуда пришел он сам и сотоварищи его? Несмотря на истечение полуторавековой давности, вполне покрывающей все прежние грехи, Илья Прещенько не обмолвился ни единым словом и не выдал ни себя, ни сотоварищей, которых в то время и костей не отыскали бы в земле. Этот живой памятник первых дней прошлого столетия теперь уже умер и унес с собой в могилу тайну происхождения станицы Копайской.

В 1847 году сюда переселились малороссы из Харьковской и Черниговской губерний 150 семейств, и из разновременных населений образовались нынешние казаки Александрийской станицы, которая  и до сего времени более известна обывателям округа под своим старым названием.

Станица прежде до 1880 года стояла в пяти верстах ниже (по Тереку) настоящего своего места, а переселились казаки  вследствие того обстоятельства, что Тереку вздумалось свернуть в сторону, причем он затопил  их сады и самую станицу, разрушив все созданное трудами рук казачьих. Терек переменил русло, отклонив течение свое к югу, и казакам более ничего не оставалось делать, как подчиниться воле судеб. Облюбовали они себе новое место, но не совсем безопасное от повторения той же участи, так что, спустя каких-нибудь десяток лет, станица может вновь очутиться  в печальной необходимости переселиться на новое место и подальше от Терека, если за это время не сумеют обуздать его разрушительных наклонностей, от которых так часто достается прибрежным обитателям низовья Терека. Достойно замечания то непонятное обстоятельство, что казаки Александрийской станицы остаются до сего времени не то отрезанным ломтем в среде Терского казачества, не то несчастными Макарами, на которых валятся  вместо шишек натуральные повинности  совсем непосильные для них. Кроме того, вследствие каких-то недоразумений, весьма печальных для участи Александрийских казаков, они предоставлены сами себе и своим более  нежели скудным  средствам в деле обороны станицы и своих садов в от угрожающих наводнений Терека. Не смотря на всевозможнейшие ходатайства их, которые всегда почему-то оставались гласом вопиющего в пустыне, быть может потому, что казаки не умели вести свое дело, не знали куда обращаться  и в какой форме. Иначе невозможно объяснить причины почему из отпускаемых войском 12 т. р. на береговые укрепления станичных дач, изъяты дачи только Александрийской станицы. Но и этого как будто мало: Александрийцев только с недавнего времени освободили от обязанностей укреплять берега запасной войсковой дачи «11 товарищей». Теперь отпускаются на укрепление берегов этой дачи 700 р. На общий же войсковой капитал укрепляются берега казачьих дач, начиная с Щедринской станицы до дач Александрийской станицы, казаки которой продолжают укреплять верст до 12 своих дач сами, теряя очень много рабочего времени и весь доход станицы на такое дело, от которого избавлены казаки остальных станиц низовья Терека. При таком неравенстве положения, Александрийцы продолжают изнемогать под бременем нескончаемых потерь в бессильной борьбе с Тереком. Чтобы составить себе некоторое понятие о количестве материальных жертв, стоит припомнить хотя бы прорву 1880 года в урочище «Шакай» в бывших дачах генерала Балуева, а ныне землевладельца Лопатина. Потери, констатированные официально, простирались до 37 т. р., а такие потери не по карманам  и городским обществам, а не то что станичным! Да если присовокупить еще потери, неизбежно связанные с переселением, да лишение доходов от рыболовства вследствие изменения русла Терека после прорыва, то цифры потерь могли бы ужаснуть и равнодушных. По указанным причинам экономическое положение Александрийцев не может считаться блестящим.

Не смотря на огромность земельного надела, простирающегося до 55 тыс. десятин, казакам все-таки приходится терпеть недостаток пахотной земли и искать ее на стороне с особой платой землевладельцу за пахоту и за воду. Таким образом, при 100-десятинном наделе на душу, казаки переносят следствия малоземелья, неудобного для их хозяйственных нужд, и при изобилии воды, которая часто даже топит их, терпят недостаток воды для орошения удобных для пахоты земель. Да не подумают объяснить это видимое противоречие положения леностью казаков или неспособностью их к труду. Нет, казаки умеют работать на себя очень хорошо, и работают не покладая рук круглый год, так что смотря на этот труд можно удивляться только тому, что с воловьим терпением они бьются впустую и ничего прибыльного для них из их работы не выходит.

В материальном положении александрийцы далеко уступают  даже средней зажиточности крестьян, не говоря уже о казаках других станиц. Незавидные результаты труда являются здесь следствием того обстоятельства, что казакам приходится в лучшие рабочие поры , когда наступает время рытья канав для орошения, убивать это дорогое время на береговые укрепления и огромный надел их дает всего до 1 тыс. р. дохода, который оказывается далеко не достаточным даже на расход по укреплению берегов при даровом труде казаков. До 1880 г. общество имело сбережений до 5 т. р., обращенные в 5% билеты, но все эти сбережения были израсходованы на прорву у урочища «Шакай», совсем не принадлежащего казакам, потому что Терек угрожает затоплением станице затоплением не столько со стороны их собственных дач, сколько со стороны дач соседних, расположенных в верховьях реки верст на 20. Теперь общество не имеет уже ни копейки сбережений на черный день и едва сводит концы с концами, урезая себя в самых необходимых расходах.

Между тем, невзирая на скудость станичных доходов, казаки упускают весьма важную статью станичного дохода, объясняя свое попустительство незнанием законов. В станице 5 лавок с мануфактурными товарами и разной мелочью, и торговцы ничего не платят в доход станицы за право торговли. Не платят потому, что с них никто ничего не требует, а не требуют потому, что не знают закона, в силу которого общество имеет право облагать лавки за право торговли по своему усмотрению и самую торговлю  не разрешать в случае неплатежа определенных плат за право торговли. Доход же станичный мог увеличиться до 1 тыс. р. в год от этой статьи, так как интерес торговцев заключается не в сбыте мануфактурных товаров, хотя бы и за удвоенные цены, а в покупке урожаев и, самое главное, в покупке рыбы. Что последнее служит главной их приманкой, доказывается тем, что они прибегают к различным уловкам с целью устранить сторонних конкурентов по покупке рыбы, ради создания себе монополии в рыбной торговле. Скупая рыбу по установленной ими самими цене,  и всегда дешевле, чуть ли не втрое,  Кизлярской, а в особенности, принимая во внимание, что за дорогие породы рыбы они расплачиваются негодным товаром с надбавкой баснословных %%, они делаются полными монополистами дела, и если б кто-либо из Кизляра, польстившись дешевизной рыбы в Александрийской станице, попробовал поехать туда для закупки рыбы, горе будет такому простаку, вернется он с пустыми руками, потеряет время и путевые издержки за 60 верст в оба конца. Местные торговцы при появлении таких простаков назначают цену за рыбу вдвое дороже кизлярских. Сами то они на другой день после отъезда простака, наверстают свои вчерашние потери какими-нибудь мерами, но покажут постороннего покупателя так, что он невольно даст зарок не ездить в Копай за рыбой. Все это доказывает, что станица легко могла бы обложить своих торговцев налогом не менее 200 р. с лавки за право торговли.

Поднять благосостояние казаков Александрийской станицы и улучшить их быт в материальном отношении, по-видимому, очень нетрудно.  Достаточно освободить их от обременительных и непосильных работ по укреплению берегов их дач, возложив эти работы, как и дачи остальных станиц, на общий войсковой капитал, обязав их взамен этого удлинить, расширить и углубить их оросительные канавы, с целью увеличить площадь запашек настолько, чтоб можно было припускать и посторонних охотников со взиманием с них доли урожая на засыпку станичного хлебного магазина, который, веки вечные, стоит пустой.  Затем распоряжение, в силу которого они могли бы без опаски обложить торговцев налогом в доход станицы, дало бы возможность станице скопить капитал на черный день. Впрочем, сами станичники всего лучше могут указать, чем можно было бы облегчить  их положение.       
*) По изысканиям г. Бентковского, вошедшими  в записи Войскового Хоз. Правления, основание Александрийской станицы отнесено к 1785 году. Ред.