Не подумайте, что это я продаю или рекламирую. Это не мой профиль. В рунете много сказок выложено донских, яицких, кубанских, некрасовских. Я стал искать терские и нашел... Книжка - раритет. Автор - русский фольклорист, род. в Нальчике. Сборник терских сказок не переиздавался с 1914 г.

Да это и понятно, иначе - не продаст вообще.

Сказки, записанные в ст. Бороздинской.
Несчастный сад *).

    В некотором царстве, в некотором государстве жил один царь; у него было три дочери. У этого царя был «несчастный» сад: кто входил или въезжал в него, сию же минуту поднималась сильная буря, и, попавшего в сад, уносило неизвестно куда. Прежде было много охотников ходить в этот сад, а потом, когда ни один из ходивших туда не возвращался, о саде и вспоминать боялись.
    Когда у царя выросли дочери, стали невестами, старшая дочь просит у отца позволения поехать в сад. Царь и царица и просили, и плакали, чтобы она не ездила в сад, но не соглашается дочь, говорит: «хоть и не пустите, все равно умру». Тут царь приказал ей одеться в самую лучшую одежду, посмотрели на нее в последний раз и отправили в сад. Только царевна въехала в сад, как поднялась буря и унесла ее.
    Царь с царицей поплакали-поплакали, искать негде; стали уж понемногу и забывать дочь, как через год просит отца вторая дочь, чтобы он отпустил ее в сад. Царь и царица стали говорить, что и сестра её пропала в саду; но дочь плакала – просила до тех пор, пока её не отпустили. Одели её в самую лучшую одежду, посадили в золотую карету и отправили в сад. Как доехала она до середины сада, поднялась сильная буря и унесла ее.
    Через год третья дочь плачет – просит, чтобы ее отпустили посмотреть сад и попытать счастья: может быть она и останется. Царь с царицей не соглашаются ее отпустить – говорят, что и так две дочери пропали, а если и она пропадет, то им уж не будет никакого утешения  в жизни. Но дочь говорит: «если меня не отпустите, то я с горя умру».
    Царь собрал всех своих сенаторов на совет. Те придумали сделать железную кровать, положить на нее царевну, приковать ее к кровати и покрыть пологом железным, - только оставить отверстие для дыхания, а поставить это в саду, в комнате, с двенадцатью железными дверями, и замкнуть каждую дверь двенадцатью железными замками. Так и сделали: отвезли царевну в сад и заперли.
    Ночью поднялся сильный вихрь: прилетел змей о двенадцати головах, выбил все двери, подхватил царевну вместе с кроватью, поднялся на воздух и полетел; но кровать была тяжелая, и змей очень высоко подняться не смог, - кровать касалась верхушек высоких дерев, и все верхушки поломала.
    Царь и царица после исчезновения третьей дочери, чуть было не ослепли от слез: так они плакали.
    Недалеко от этого царства было другое, и у царя того царства был сын, Иван-царевич. Услышал он о пропаже царских дочерей и захотел отыскать их; надел он плохонькую одежу и пошел в соседское царство. Прибыл он в город, где жил царь. Здесь он зашел на двор к самой бедной старухе, подошел к окну и говорит: «пусти, бабушка, переночевать»; он назвался портным.
    Старуха пустила царевича, собрала ужинать и за ужином разговорилась с гостем о том,  о сём, и о пропаже царских дочерей. Иван-царевич и говорит ей: «ты, бабушка, сходи к царю и скажи ему, что я берусь отыскать его дочерей». Старуха, поужинав, легла спать, но ей не до сна: ждет не дождется утра, чтобы пойти к царю и сказать, что нашелся человек, который берется отыскать его дочерей; думает, конечно, старуха, что царь наградит ее за известие. Рано утром старуха побежала к царю с известием. Царь обрадовался и тотчас поехал со старухой к ней домой за мнимым портным; царь увез его во дворец.
- «Правда ли, что ты берешься отыскать моих дочерей?». Иван-царевич подтвердил, что правда.
- «Что нужно – бери все, только отыщи моих дочерей», приказывает царь.
    Иван-царевич потребовал, чтобы дали ему трех молодых генералов в помощники, подзорную трубу и провианта на три года для четырех человек. Царь исполнил это требование, и Иван-царевич со своими помощниками пошел в путь-дорогу.
    Как шли они мимо «несчастного» сада, Иван-царевич заметил в подзорную трубу, что верхушки у деревьев посломаны. Вот он со спутниками и отправился по тому направлению, как были сломаны верхушки. Шли они в том же направлении два с половиной года и, наконец, пришли к проходу в подземное царство; остановились они недалеко от отверстия. Иван-царевич и говорит: «нас четверо, и мы должны сегодня ночь не спать, а по очереди караулить проход; я буду последний стоять на часах». Поставил он часовым одного генерала, а сам с двумя ушел играть в карты – играет и думает, как бы часовой не заснул, - бросил он карты, сменил часового, приказал генералам играть в карты, а сам стоял всю ночь на часах за всех. В самую полночь он увидел, что вылетел из прохода, сначала змей о двенадцати головах, потом о девяти и о шести. Утром он подошел к товарищам и видит, что они сидят и все в карты играют; он и говорит им:
- «Вы дремали за картами, - ничего во сне не видели?»
- «Ничего», отвечают ему.
- «А я, как начну дремать, так мне все работа снится». Те его спрашивают: «какая же работа?» Он им и говорит: а вот закусим, выпьем хорошенько и пойдем в лес лыко драть, да канат вить». Так и сделали.
    Лыко драли, драли они целый месяц; затем навили из него веревок и свили из них канат. Иван-царевич и говорит своим помощникам: «несите канат к проходу в подземное царство». Те взялись, было, за канат, но не могли его поднять. Тогда Иван-царевич сам поднял канат, донес его к проходу и один его конец привязал к себе у пояса и говорит генералам: «поклянитесь ждать меня здесь шесть месяцев; если я за это время не вернусь, то можете идти к царю и сказать, что я пропал, а если через 6 месяцев я дерну канат, тогда тащите: значит, я выручил царских дочерей». Генералы съели по горсти земли и поклялись ему ждать его 6 месяцев, а потом, в случае его смерти, идти к царю и сказать ему, что нужно. Ивана-царевича опустили в проход.
    Вот и пошел Иван-царевич искать царских дочерей по подземному царству. Заходит он в одну землю и видит: сидят там в одном городе все портные и шьют. Спрашивают они Ивана-царевича: «что он, по воле или по неволе к ним попал?» Иван-царевич говорит: «не все ходят по неволе, заходят и по воле». Они стали сожалеть, что он зашел в подземное царство, потому что из него никто не выходил. Иван-царевич и говорит: «а может быть, я выйду и других выведу»; потом спросил их, не знают ли они, где находятся царские дочери. Портные рассказали ему, что царские дочери унесены змеями, и что каждая живет в своем дворце; затем дали ему клубок ниток, велели бросить клубок впереди себя: куда клубок покатится, туда ему идти. Иван-царевич так и сделал.
    Долго клубок катился и, наконец, остановился у одного дворца. Дворец был очень красивый: такого Иван-царевич не видел на земле. Взошел он на крыльцо, а на крыльце стоит красивая женщина – умывается: это была царевна, старшая дочь того царя. Увидела она Ивана-царевича и спрашивает: «зачем ты пришел сюда, добрый молодец? Видно, тебе жизнь надоела? Как ты сюда попал: по воле или по неволе?» Иван-царевич отвечает ей: «не все ходят сюда по неволе, - приходят и по воле – других выручать из неволи». Она спрашивает у него:  «кого же ты пришел выручать?»  Он рассказал ей от кого, как и зачем он попал сюда, - только промолчал о себе, кто он. Обрадовалась царевна и говорит ему: «жаль мне тебя, добрый молодец, - как бы тебя не разорвал мой муж – шестиглавый змей; но делать нечего, заходи в комнату – я тебя спрячу».
    Иван-царевич зашел в комнату, а в комнате, у правой и у левой стены, в углах стоит по кадушке воды: у правой – сильная вода, а у левой – бессильная. Иван-царевич спрашивает у царской дочери: «что это за вода стоит в кадушках?» Она объяснила ему. Тогда он подошел к кадушке с сильной водой, взял корец, почерпнул воды, выпил и почувствовал в себе силу; потом кадушку с сильной водой поставил на место бессильной, а кадушку с бессильной на место сильной. Тут он спрашивает у царской дочери: «где лежит меч-кладенец?» Она  подала ему меч и посадила его за печь.
    Только Иван-царевич уселся за печью, как поднялась сильная буря, поднялся гром, пошел дождь: это прилетел шестиглавый змей, ударился о косяк и стал человеком.
    -«Что это русским духом мертвит?» спрашивает он у жены; а она ему отвечает: «это ты все по свету гулял и набрался русского духу, мне и то слышен запах».
    Муж-змей кинулся в правый угол, напился воды, потерял силу и лег на кровать. Иван-царевич вылез из-за печи и бросился к нему, а на кровати уж не человек, а шестиглавый змей лежит; Иван-царевич размахнулся и сразу отрубил ему все шесть голов. Так одна царевна была спасена от змея. Теперь спрашивает Иван-царевич у нее:  «где твоя вторая сестра?» Она подала ему клубок ниток и говорит: «брось его впереди себя – куда он прикатится, там и сестра моя». Иван-царевич так и сделал.
    Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается… 
    Дошел, наконец, Иван-царевич до одного дворца: клубок остановился. Дворец этот был еще лучше прежнего. Зашел Иван-царевич на двор и видит, что на балконе стоит красивая женщина – умывается. Он взошел на крыльцо; она увидела его и спрашивает:
    - «Ты как сюда попал, добрый молодец, - по воле или поневоле?»
    - «Не все сюда попадают поневоле, ходят и по воле – других выручать из неволи: я пришел выручить тебя», он ей в ответ. Обрадовалась царевна и вместе с тем испугалась, и говорит Ивану-царевичу:
    - «Жаль мне тебя, добрый молодец, - прилетит мой муж, девятиглавый змей, - разорвет он тебя».
    - «Не бойся», говорит Иван-царевич: «я твою сестру уж выручил».
    Царевна провела его в комнату. Здесь, как и у первой царевны, Иван-царевич напился сильной воды и переставил кадушки; а царевна дала ему меч-кладенец и спрятала его за печь. Только он сел туда, как прилетел змей, ударился о косяк, стал человеком и говорит: «что это русским духом мертвит?» Царевна отвечает ему: «это ты все рыскал по белу свету, набрался русского духу, и мне даже слышно». Муж царевны тогда напился в правом углу бессильной воды, совсем потерял силу и лег на кровать. Иван-царевич кинулся к нему, а уж вместо человека лежит змей; но он сразу отрубил ему все девять голов. Так спас Иван-царевич от змея и вторую сестру. Тут он спрашивает:
    - «Как я могу найти и младшую вашу сестру?» И эта царевна, как и старшая, дала Ивану-царевичу клубок ниток.
    - «Куда он прикатится, там и есть наша младшая сестра», сказала она: «да только вряд ли ты, добрый молодец, освободишь ее: у ней муж – о двенадцати головах змей, и свекор тоже о двенадцати головах, слепой; свекор-то закован сыном в подвале за двенадцатью железными дверями, на двенадцати железных замках». Иван-царевич говорит ей:
    - «А может, и выручу; ты ожидай меня: я и первой сестре сказал – как выручу третью, зайду за ней и за тобой и выведу вас на белый свет». Взял Иван-царевич клубок, кинул его впереди себя и пошел.
    Клубок долго катился и, наконец, остановился перед хрустальным дворцом. Дворец до того был красив, что Иван-царевич, чуть было не ослеп. Зашел он на двор и видит, что на балконе стоит красавица, каких он и не видывал еще; он вошел на крыльцо; она стояла – умывалась. Увидела он его и спрашивает:
    -  «Ты зачем сюда пришел, добрый молодец: по воле или поневоле?» Иван-царевич говорит ей:
    - «Не все здесь поневоле, - ходят сюда и по воле – других выручать из неволи; я пришел тебя выручить». Она заплакала и говорит:
    - «Напрасно ты пришел, - меня выручить трудно: муж мой – змей о двенадцати головах, да и свекор такой». Иван-царевич и говорит:
    - «Ничего, может быть и выручу».
    В комнате Иван-царевич напился сильной воды и переставил кадушки с водой, а царевна дала ему меч-кладенец и спрятала за печь. Вдруг поднялась сильная буря: прилетел змей, ударился о косяк, стал человеком и говорит: «что это у тебя русским духом пахнет?» Царевна отвечает ему: «это ты летал по свету да набрался русского духу, я и то слышу». Он кинулся к кадушке с бессильной водой, напился, потерял всю силу и говорит: «как я устал», и лег на кровать. Иван-царевич вылез из-за печи и кинулся, а он уж стал змеем. Иван-царевич размахнулся, ударил мечом и отрубил девять голов: змей начал так сильно рычать и биться, что его отец услыхал гром и стук, рванулся на цепях и оборвал их шесть. Иван-царевич и говорит царевне: «беги к свекру соре; если он спросит, что это за шум, ты скажи, что поднялась сильная буря, выворотила с корнем большой дуб, который стоял у окна: этот дуб ударил-де о дворец и побил все стекла; да возьми вилы железные, горячие; когда свекор  скажет: «подыми мне веки вилами, я посмотрю, что делается», ты и коли вилами  в глаза, а я приду тебе помогать».
    Царевна взяла вилы и побежала в подвал, а Иван-царевич отрубил змею остальные три головы, взял меч и побежал в подвал. А змей-свекр уж выбил шесть дверей. Царевна отомкнула первые двери и вошла, а он ее спрашивает: «что это за шум?» Она отвечает ему, как научил Иван-царевич.
    - «Возьми вилы, да подними мне веки, я посмотрю, что делается», сказал ей свекр-змей; а царевна горячими вилами как ширнет ему в глаза: змей еще не успел опомниться, как Иван-царевич прибежал и убил его. Так и младшая царевна была спасена.
    Теперь надо отправляться в путь-дорогу. Пошли они, но Ивану-царевичу стало жаль, что такого дворца он не увидит на земле; царевна догадалась, дала ему шелковый платок и говорит: «махни им, я дарю тебе этот дворец». Иван-царевич махнул платком, и у него в руке очутилось золотое яйцо. Он спрятал платок и яйцо, бросил впереди себя клубок ниток и пошел с царевной ко второй сестре.
    Закусили они там, взяли запасов в дорогу и пошли. А Иван-царевич жалеет, что больше не увидит на земле такого дворца. Вторая царская дочь дала ему шелковый платок: он им махнул, и у него в руке очутилось серебряное яйцо; завязал он его в платок и спрятал в карман. Затем Иван-царевич бросил клубок ниток впереди себя и пошел с обеими царевнами к их старшей сестре.
     Как пришли сюда, закусили, отдохнули, взяли на дорогу запасов и отправились в путь. Ивану-царевичу жаль стало и этого дворца; тогда царевна дала ему шелковый платок: он тряхнул им, и у него в руке очутилось медное яйцо; спрятал он и это яйцо в карман, и отправились они в путь-дорогу.
    Долго они шли, наконец, добрались до прохода, который вел из-под земли. Иван-царевич привязал к канату старшую царевну и дернул канат; видят генералы, что дернули канат, обрадовались и побежали тащить; вытащили царскую дочь и говорят: «вот невеста!» Старший прибавил: «это - моя». Канат опустили, и Иван-царевич привязал вторую царевну и дернул канат: генералы вытащили вторую царевну. Средний генерал и говорит: «это – моя невеста».
    Наконец, Иван-царевич привязал третью царевну, взял царевну за руку попрощаться и снял с ее руки перстень именной. Генералы по знаку вытащили и третью царевну; а младший из них сказал: «это – моя невеста».
    Тут генералы порешили не вытаскивать Ивана-царевича, а сказать царю, что они сами спасли его дочерей,  и попросить царя выдать царевен замуж за них, а про портного сказать, что он пропал, и искать им царевен не помогал. Пока они совет держали, времени прошло немало. Почуял беду Иван-царевич, сел на камень и думает себе: «эх, как я глуп! Мне бы нужно привязать себя первым: вытащили бы меня, а уж бы царевен вытащил; это они оттого долго не вытаскивают меня, что советуются, верно, погубить меня».
    Догадался, оказалось, Иван-царевич: он привязал к канату камень; генералы видят, что канат дернули, а потому потащили, но дотащили до середины и разом опустили: камень ударился оземь и разбился в дребезги.
    Генералы думали, что Иван-царевич погиб теперь. Вот они и направились с царевнами домой к царю; прибыли и сказали, что они выручили его дочерей. Две старших дочери держали сторону генералов – своих женихов, а младшая не согласилась идти замуж за третьего генерала: она любила Ивана-царевича; она и отцу говорила, что их спас портной, которого генералы бросили в подземелье. Царь, конечно, не поверил ей одной против пятерых;  но все-таки отложил свадьбу до тех пор, пока младшая дочь не согласится выйти замуж за третьего генерала.
    Иван-царевич, когда камень разлетелся в дребезги, ударяясь оземь, сказал себе: «верно, судьба мне здесь пропадать!» Надел он на плечо ружье и пошел скитаться по подземелью. Скитался он не день и не два, не месяц и не шесть, а ровно два года с половиной. Весь он оборвался: от верхней одежи у него только и осталось, что воротник, да одна пола. Кормился он травой да землей, а стрелять боялся в чужой земле.
    Раз был Иван-царевич в лесу. Шел сильный дождь, и ветер был до того холодный, а дождь крупный и сильный, что Иван-царевич думал, что или дождь забьет его, или он от холода замерзнет. Сидит он под деревом и видит, что недалеко от него на высоком дереве громадное гнездо. Он и говорит себе: «влезу я на дерево, сяду в гнездо – может быть, там теплее».  Влез он на дерево и сел, было, в гнездо, а в гнезде три птенца Гриф-птицы, да так они жалобно пищат, что у Ивана-царевича слезы выступили из глаз. Он своей последней полой накрыл птенцов и обогрел их. Когда перестал дождь, он слез с дерева и сел под то, где сидел раньше. Вдруг, видит он, летит громадная птица; испугался Иван-царевич, прижался к дереву и сидит. Птица и спрашивает у детей:
    - «Как вы, деточки, спаслись от дождя да от холода? Вы сами не могли этого сделать, - скажите мне: кто вас спас?» Они и говорят:
    - «Мы бы сказали, да боимся, как бы ты не съела нашего спасителя». Гриф-птица говорит им:
    - «Глупые вы, дети, - я буду благодарна целый век тому, кто вас спас».
    Тут дети указали на Ивана-царевича. Гриф-птица подлетела к нему и спрашивает:
    - «Как ты попал сюда, добрый молодец, - по воле или поневоле?» Он и говорит:
    - «Сначала – по воле; а теперь сижу поневоле», и рассказал ей, как он выручил царских дочерей, и как его бросили генералы. Гриф-птица и говорит:
    - «Хочешь, я тебя вынесу на белый свет?» Иван-царевич обрадовался:
    - «Как не хотеть!»
    - «Ну, добрый молодец, ты должен заготовить мне провианта; у тебя, я вижу, есть ружье: набей ты дичи 12 бочек и налей воды 12 бочек и связывай бочку с бочкой; воду повесь на меня с правой стороны, бочки с дичью с левой стороны: как я гляну налево, ты отрежь кусок мяса и бросай мне, а гляну направо – воды корцем плесни в рот, да так рассчитывай бросать мясо, чтобы до места хватало, а то я тебя проглочу».
    Иван-царевич набил дичи 12 бочек, налил воды столько же бочек, связал бочку с бочкой, нагрузил их на Гриф-птицу, взял нож и корец в руки, сел сам на птицу, и они полетели. Как глянет птица направо, он воды ей плеснет; глянет налево – кусок мяса бросит.
    Летели они три месяца, а света все еще не видать. Наконец, свет завиднелся далеко-далеко, как звездочка, а мяса уж мало осталось. Гриф-птица и говорит Ивану-царевичу: «бросай мне мяса по фунту, а то еще далеко до места». Иван-царевич стал бросать по фунту, потом, по приказанию птицы, по полфунта, по четверти и по восьмой, а света все еще нет.
    Вот и мясо кончилось! Что делать? Иван-царевич отрезал у себя с ноги икру и бросил Гриф-птице, потом отрезал и другую икру: она проглотила, вылетела на свет и опустилась на землю. Иван-царевич слез; она его спрашивает: «что это за мясо было, что ты бросал в последние разы? Очень уж вкусное!» Иван-царевич сказал, что он, лишь бы вылететь на свет, отрезал икры на ногах.  Гриф-птица велела ему лечь наземь, а сама отхаркнула икры и приложила их к ногам Ивана-царевича:  они мигом приросли.
    Иван-царевич встал, поблагодарил Гриф-птицу за спасение свое и спросил, как ему попасть в царство к тому царю, у которого он спас дочерей. Гриф-птица и говорит: «иди кругом – хотя пройдешь больше, зато жив будешь; а прямой дорогой пойдешь – никогда не дойдешь».
    Иван-царевич отправился в путь. Долго он шел; но, наконец, пришел в тот город, где жил царь со спасенными дочерьми. Иван-царевич зашел опять к той старушке, где в первый раз ночевал, и просится ночевать. Старушка впустила его в хату, поставила на стол, что было, и сели они ужинать. Она не узнала Ивана-царевича: сильно он оборвался и похудел. Разговорились они со старушкой; Иван-царевич и спрашивает:
    - «Что нового в их царстве?» Старушка говорит:
    - «Пропали было у нашего царя три дочери в «несчастном» саду; прошло немало времени, как выискался один человек отыскать их: царь дал ему трех генералов в помощники. Пошли они все вместе, - только человек тот пропал, а генералы нашли и привезли царских дочерей;  теперь они посватали за себя замуж: две старшие дочери согласны, а третья – нет; царь же назначил все свадьбы вместе, и вот он  все ожидал, пока младшая дочь согласится; но она уверяет отца, что их спас тот человек,  и что генералы бросили его в подземелье. Царь все-таки  настоял на своем, принудил и младшую дочь идти замуж, и сегодня у отца «вечеринка», а завтра будут венчать всех трех дочерей». Иван-царевич и говорит:
    - «А что, бабушка, можно мне пойти к царю на вечеринку?» Она отвечает ему:
    - «Иди, батюшка, там много людей, и подарки раздает всем младшая дочь».
    Иван-царевич поужинал и пошел во дворец, протеснился к балкону и стал. Выходит младшая дочь – несет на подносе подарки: Иван-царевич протянул, было, левую руку через перила – хотел взять себе подарок, а придворные ударили его по руке. Вышла в другой раз царевна с подарками; но Ивана-царевича так же, как и в первый раз, ударили его по руке. Когда вышла она в третий раз, Иван-царевич протянул правую руку; а на его руке было царевнино кольцо! Она узнала кольцо, вскрикнула от радости: подхватили Ивана-царевича под руки, завели в комнаты; царевна позвала отца и говорит ему: «вот наш спаситель, и кольцо мое у него!»
    Царь позвал генералов, а те стали белее снега – испугались сильно. Царь приказал привязать генералов к конским хвостам и пустить по полю, а младшую дочь отдал замуж за Ивана-царевича. Иван-царевич махнул шелковыми платками, и стало три дворца; один он отдал старшей царевне, другой – второй царевне, а в третьем живет сам с молодой женой.

*) Содержанием данной сказки вызывается другое заглавие, настоящее же заглавие относится только до точки отправления рассказа, до его завязки. Настоящей сказке соответствует у Афанасьева сказки под заглавием: «Три царства – медное, серебряное и золотое».  Из трех вариантов, помещенных в 1 кн. «Народных русских сказок»,  ближе к данной сказке второй, под литерой «в»; существенная же разница между ними в том, что Ивану-царевичу, по последнему варианту, приходится подниматься на горы, а по нашему варианту спускаться в подземное царство. В этом отношении настоящая сказка сходствует с вариантом под литерой «а»; соответственно этому и выбирается Иван-царевич на Русь: его выносит орел, как здесь Гриф-птица. Со всеми тремя вариантами наша сказка имеет некоторые общие подробности в обстановке или средствах, или в обстоятельствах, при которых Иван-царевич достигает цели. Кн. 1, стр. 264-289; сравн. сказку: «Норка-зверь», 1. 293-299. Кн. 4 стр. 87-97. Ред.

Источник: Сборник материалов для описания местностей и племен Кавказа (СМОМПК). Вып. 7, Тифлис, 1889.
Бутова Е. Станица Бороздиновская, Терской обл., Кизлярского округа.

Отредактировано львович (2014-06-03 16:35:52)

Правнук терца помнит казачьи сказки

Интернет делает мир маленьким, сужая пространство до размера лавки-завалинки. Некоторое время назад мне довелось познакомиться в социальной сети с Александром Ильиным из г. Саратова. Он байкер, увлекается мотоциклами, но и с большим интересом следит за развитием казачьего движения в стране и на Юге России. Особенно заинтересовался выходом в свет книги «Сказки седого Терека». Александр попросил выслать ему книгу, я это сделала, а после Саша написал мне длинное письмо, в котором рассказал о своем прадеде – терском казаке и поделился воспоминаниями детства.

«…Родился я в Саратове. Наша семья сюда приехала году в 1992-м примерно, а прадед, Яков Лукич, умер в 95-м. До этого мы в Ставрополе жили, куда дед демобилизовался после армии - он служил прапорщиком в Грузии под Рустави. Отец родился в Грузии, учился уже в Саратове.
Я не очень хорошо свой род знаю, к стыду своему. Дальше прадеда Якова Лукича мне ничего о предках не известно. Он был откуда-то из терских станиц Чечни. И фамилия до 1930-х годов у него была другая, не Ильин. А после его смерти и вовсе не удается что-то разузнать: его вещи забрала дедова сестра, а мы с ними никогда не роднились и не ладили. Фотографии его у меня тоже не сохранилось.
Я с прадедом, увы, не особо много общался. Они с дедом были в контрах, постоянно ругались. Дед вообще считал, что казаки - враги народа. Хотя, детство мое все-таки связано с прадедом, довольно суровым человеком. Если описать его в трех словах, то больше всего подходят такие: мудрый, сердитый и нелюдимый. Когда Яков Лукич злился, то переходил сразу с русского на чеченский (и женат был на чеченке, моей прабабке).
Слово «мужик» у прадеда, помню, было бранным, прямо матерным. А казаков он называл не иначе как «казуни». Больше ни от кого такого названия я не слышал. Но говаривал так: мол, мужики – те люди, а свои «казуни» сдали с потрохами… Вообще мы не знаем при каких обстоятельствах семья прадеда покинула Терскую область, но знаем, что они не смогли взять из дома ничего. Как задумываюсь, почему-то представляется дом, фотографии на стене, одежда в сундуке, посуда на полке и никого... Насколько я помню, он был старообрядец. И всегда говорил мне: уважай врага.
В Великую Отечественную войну Яков Лукич служил артиллеристом и закончил ее по ранению в звании лейтенанта, хотя, как я помню, начал не офицером. На каждый случай, когда я «косячил» у него находилась сказка, заканчивающаяся каким-то выводом молодому казаку. Его сказки очень похожи на те, что в книге.
К сожалению, в силу моего возраста, его жизнь мне в детстве была не интересна. Я и не расспрашивал. Задавал только вопросы про войну, но он только говорил, что там было страшно.
Суровый был очень. Когда он спускался постоять к подъезду, то соседи боялись мимо него в подъезд заходить. Помню такой случай. Проходил я как-то мимо этого дома, где прадед жил. Смотрю, а он сидит на лавочке, и подхожу поздороваться. Сел рядом. Тут мимо идут два взрослых парня лет наверно по двадцать и громко матерятся. Прадед ткнул в них палкой (он ходил, опираясь на обрезок черенка от лопаты) и окликнул:
- Молодые люди!
Они обернулись с явной агрессией и один из них спросил что-то типа:
- Чего тебе, старикан?
А прадед резко оборвал его:
- Нохчо ву?
Те опешили, и тот, что заговорил, ответил:
- Ву.
И тут прадед сильно взволновался, раскраснелся начал стучать палкой по асфальту, что-то им кричать, наверное, по-чеченски. А те стояли, как будто им на голову кирпич упал, смотрели в землю и друг на друга, лишь изредка поднимая глаза. А когда прадед замолчал, то другой из них, тот, что до этого молчал, вдруг начал что-то говорить. Но прадед цикнул и махнул палкой: мол, уходите! И они ушли молча. Прадед какое-то время бубнил себе под нос, а потом вспомнил про меня. Ткнул палкой в сторону ушедших ребят и сказал:
- Как шакалы. Запомни, Сашко, прилично вести себя нужно везде, а не только дома.
Сказки у него были своеобразные и всегда заканчивались одинаково: «Отсюда наука молодому казаку…» – после чего следовала некая мораль. Не факт, что я все правильно помню, но тем не менее. Самую первую я меньше всего помню, но она мне больше всех нравится...

Казак и Муравей

«Ехал казак вдоль Терека. Видит - в луже муравей тонет. Он соломинку положил в лужу, и муравей по ней вылез. Вылез и говорит:
- Спасибо, казак.
А он:
-Да что такого, я всего лишь соломинку положил.
-Тебе соломинка, а мне – жизнь, - ответил муравей.
Поехал казак дальше. Вдруг, когда под деревьями проезжал, что-то навалилось сверху. Это абреки напали и скрутили казака. Связали и в горы повезли. Уже ночью, в предгорьях, казак умудрился развязаться и убежал. Днем отсыпается в укромном месте, ночью бежит. А есть хочется, аж «жувот» свело. Сейчас, думает, ослабну и схватят опять горцы. Точно тогда уже не уйду. Тут смотрит - муравей.
-Ты чего, казак, такой грустный?
-Да ослаб с голоду.
Муравей убежал, и вскоре целая куча их приползла и каждый притащил по зернышку. Казак поел и говорит:
- Спасибо, муравьи!
А первый «мураш» отвечает:
- Да за что? Каждый всего лишь одно зернышко принес. Нам не трудно было.
- Вам зернышко, а мне – жизнь!
Отсюда наука молодому казаку: не ленись делать даже маленькое добро! То, что для тебя пустяк, другому сильно поможет.

О волках и шакалах

Один шакал прикинулся волком и пришел в волчью стаю. Приняли его там, не разобрались сразу, кто он на самом деле такой. И вроде бы все шло хорошо. Но однажды на ту землю, где жила и охотилась эта стая волков, пришла другая. Обе они столкнулись, и пошла драка не на жизнь, а на смерть. У шакала не волчье сердце. Испугался он драки, и стал прятаться за спины волков, наблюдая, каков же будет исход сражения. И вот, когда его стая победила, бросился трусливый шакал догрызать израненных врагов.
Увидели это волки и прогнали его прочь с великим позором. Отсюда наука молодому казаку: сколько не рядится волком шакал, суть свою он не спрячет.

Два брата «Знаем-знаем» и волшебные бурки

Служили в одном полку два брата. Такие они были разудалые, да умелые, что их постоянно все хвалили. И решили они, что все умеют и все знают.
Что им только не начнут рассказывать - они сразу:
- Знаем, знаем!
Так их и прозвали: братья «знаем-знаем». К примеру: вон «знаем-знаем» поехали! Или спрашивают:
- А кто в секрете?
- Да «знаем-знаем».
И вот дали им как-то задачу: муллу из мирного аула сопроводить. Ну те честь по чести: сами не доедят, подмерзнут, но зато мулла сыт и в тепле.
И когда добрались, мулла подарил им по бурке. И говорит:
- Бурки эти не простые. Скажете волшебное слово и взлетите на конях до неба, а скажете другое...
Но не дали ему братья договорить. Как обычно затараторили:
- Да знаем-знаем!
И уехали. А в пути решили проверить. Надели бурки, сказали волшебное слово и взлетели. А как спуститься-то и не знают! Так и болтаются в небе до сих пор. И если на луну посмотреть, то видно их...
Отсюда наука молодому казаку: дослушай старшего, не кричи «знаю-знаю»!

Как казак со службы возвращался

Ехал со службы казак и увидел, как несет в реке человека течением. Ну казак спешился, в реку прыгнул и вытащил человека. Оказалось, на купца абреки напали, и он раненый угодил в реку. Дал он казаку за спасение денег.
Казак купил по пути коня доброго на все деньги, а потом едет и думает: «А на кой он мне? Служба ж кончилась».
И обменял коня на барана. Едет баран, упирается. Подумал казак и сменял его на петуха. Потом едет и думает: «А накой мне петух?» И сменял его на иголку. Да заколол ее за край рукава.
Приехал к дому молодец, перескочил через плетень, а иголка выскочила и потерялась. Выбежала жена, обнимает его, а казак рассказывает:
- Так мол и так, человека из реки спас.
А жена:
- Да ты всегда у меня лихой молодец был!
Он далее:
- Дал мне человек денег за спасение.
А жена:
- Вот и хорошо, хозяйство поправим. А то пока ты на службе был, пообеднели слегка, да и справа вышла дорого.
А казак дальше:
- Купил я коня.
Жена же ему:
- Ну так скоро сыну старшему на службу! Молодец.
А казак:
- Да сменял коня на барана.
А жена:
- Вот и хорошо, отметим что вернулся. Зажарим его, соседей позовем.
А казак свое:
- Сменял барана на петуха.
А жена:
- Вот и славно, и курям радость, и нам часы!
А казак:
- Сменял петуха на иголку.
А жена:
- Вот ведь и меня вдали не забыл! Подарок вез!
А казак дальше:
- А иголку-то я потерял...
А жена заплакала в платочек, прижалась к нему сильнее:
- Да главное, что живой вернулся. Вон сколько нынче со службы-то не приехало!
И понял казак, что не тогда он был дурак, когда менялся с убытком, а когда расстроился.
Отсюда наука молодому казаку: главное в жизни – семья.

***
В завершении своего рассказа, хотел бы задать вопрос со страницы газеты, возможно, кто-то поможет с ответом. Прадед мой иногда играл песню одну. Поскольку я его только в раннем детстве застал, помню только второй куплет. Сколько я ни спрашивал, больше этой песни никто почему-то не слышал. Начиналось что-то про вольные да лихие свободы казачьи. Яков Лукич исполнял ее на мотив известной песни «Как на Чернай Ерик» (он так называл):

…В атаманы знали, кого выбирали.
Караулов был для нас опорою во всем.
Но его сгубили, вороги убили.
Сотня наша в скач, да не успели казаки.
А про то прознавши горцы налетели.
Горцы налетели, саранчей на Терский край…

Хотелось бы восстановить эту версию текста, может кто-то помнит. По смыслу выходило, что выбрали атаманом Караулова, возлагали на него большие надежды, но тут его убили и одновременно начались внутренние распри и Гражданская война. Слышал я ее последний раз от прадеда лет двадцать назад…
С уважением, Александр Ильин».

Опубликовано впервые: газета «Казачий Терек», 2016 г.
Наталья Гребенькова
http://kazachestvokavkaza.com/news/prav … 7-06-28-60

Отредактировано львович (2017-07-24 08:50:02)