К ВОПРОСУ О РАССЕЛЕНИИ ГРЕБЕНСКИХ КАЗАКОВ НА ТЕРЕКЕ
Х.А. Акиев

В данной статье, на основе анализа документальных материалов и литературы последних лет, предпринята попытка определить время и место первоначального расселения гребенских казаков на Тереке.

Литература по истории казачества на Тереке весьма обширна [1], анализ отдельных ее аспектов отчасти дан в работах Н.П. Гриценко [2], Л.Б. Заседателевой [3], В.И. Денискина [4], Е.Н. Кушевой [5] и др.

Время появления гребенских казаков на Северном Кавказе и определение места их первоначального поселения на сегодняшний день также трудно определить, как и сто лет назад. Эта проблема продолжает вызывать споры и противоречивые мнения.

Не  удалось решить эти вопросы и авторам соответствующих глав обобщающего труда «Истории народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIII в.» (М., 1988),  в которых дается общая констатация о том, что « место первоначального расселения гребенских казаков окончательно не определено». Причина этого заключается не в анализе документальных источников о казачестве, а в обобщении мнений различных историков, вроде того, что  «если учесть все существующие  точки зрения…, то можно предположить…» [6].

Именно  эти обстоятельства побудили нас мобилизовать поиск новых источников повышения информативной отдачи  известных уже документов.  Один из них является предание «Описание гребенских казаков», составленное в 1741 – 1745 годах. Ориентиры, упоминаемые  в «Описании…», не могут быть точно локализованы без привлечения дополнительных данных языка, топонимии, фольклора, этнографии и географических карт.  Нельзя решать вопрос, основываясь на данных только одной ветви науки (будь то язык или этнография), без учета достижений других родственных наук.
Главным недостатком большинства работ, написанных в последние годы, является то, что на высказанную однажды на уровне гипотезы мысль  в дальнейшем  продолжают ссылаться как на неоспоримый факт. Известно, что количество мнений это еще не истина. Так, в работах В.Б. Виноградова и Т.С. Магомадовой отвергнута (но не опровергнута) развернутая рецензия М.Б. Мужухоева и А.А. Плиева, где они предприняли попытку  отождествления реки Ортан из «Описания…» с рекой Мартан. Последние также не согласились с трактовкой В.Б. Виноградова названий ущелий «Павловское» и «Кашлановское», якобы происшедших от вайнахских слов «б1авлойское» т.е. башенное и «каш» – могила [7]. Известный кавказовед Е.Н. Кушева указывает по этому поводу следующее: «Как и критика статьи В.Б. Виноградова и Т. С. Магомадовой, не считаю возможным принять эти толкования… ». И далее она пишет, что рассуждения В.Б. Виноградова и Т.С. Магомадовой можно считать гипотезой» [8].

Исследователи Н.П. Гриценко и Т.С. Магомадова, рецензировавшие монографию Л.Б. Заседателевой, отмечают, что она привела «многочисленные и разноречивые мнения о месте раннего расселения гребенцов – первых казаков на Тереке, и автор определяет его «в широком ареале от урочищ Голого гребня до междуречья Терека и Сунжи», допуская при этом перемещения в несколько большем пространстве» [9]. На наш взгляд, рецензентам не была дана принципиальная оценка игнорирования научного подхода при исследовании столь серьезного вопроса, как места расселения гребенских казаков.

Неубедительным  представляется, на наш взгляд, вывод Л.Б. Заседателевой о месте первоначального расселения гребенских казаков. «Если учесть все точки зрения (а их более чем достаточно. – Х. А.) о месте первоначального расселения гребенских казаков (перечень этот у нас не исчерпывающий), – указывает она, – можно сделать вывод, что формирование гребенского казачества происходило в широком ареале от урочищ Голого Гребня до междуречья Терека и Сунжи» [10].

Для читателя непонятно, какой именно Голый Гребень имеет в виду автор. Если это Голый Гребень, упоминаемый в «Описании…», то он, по признанию самих казаков, находился «при Терке реке ж», т.е. на Терском хребте.  В таком случае, место расселения гребенских казаков находилось между Терским Хребтом и Тереком.

По-видимому, Л.Б. Заседателева имеет в виду «гипотезу» В.Б. Виноградова и Т.С. Магомадовой, считавших Голым Гребнем «лесистые», черные, скалистые горы Чечни.

Как известно, в отписках терских служилых людей XVI в. горы иногда именуются гребнями. Но дает ли нам это основание «Голый Гребень», упоминаемый в «Описании…», считать кавказскими горами и их отрогами?

В «Описании Кизляра и его окружностей», составленном в 1743 году доктором  Василием Гивятей, производится четкая грань между Кавказскими горами и Терским хребтом, именуемый им гребнем. «По другую сторону против оста по реке Терек следуют горы весьма высокие, – пишет он,- которые… зовутся гребни»…

И далее «против оста за показанными горами, а от берега Каспийского моря зачинаются Кавказские горы… весьма великие, выше гребенских гор…» [11].

Как мы видим, гребнями Василий Гевитей называет Терский хребет.

Говоря о других ориентирах, приводимых в «Описании…», документы сообщают о том, что «при гребне, т.е. рядом с какой–то вершиной на Терском хребте находилось Павловское ущелье и несколько поодаль Кашлановское «при Пимененовым дубе», стоявшем на берегу Терека. Нам думается, что названные выше ориентиры, согласно «Описанию…» и многочисленных документальных сведений находились не в верховьях реки Сунжи, не верховьях реки Аргуна, или «лесистых районах к югу от Сунжи» и «северных строгах Черных гор Ичкерии (юго-восточной Чечни)», как полагают В.Б. Виноградов и Т.С. Магомадова [12], а «при Тереке реке ж».

Сведения из «Описания…» о том, что Павловское и Кашлановское ущелья располагались «ниже Балсур или Ортан реки, ввело, по-видимому, в заблуждение исследователей Н.Г. Волкову и др. При этом они забывают, что в том же «Описании…» говорится, что эти ориентиры находились «при Тереке реке ж» [13].

Н.Г. Волкова, по всей вероятности, отталкиваясь от дореволюционных исследователей С. Броневского, Штедера, Попко и др., полагает, что название реки Урус – Мартан произошло от тюркских слов (Орус (уру) – русский и Мартан от имени Мартын, поэтому река «Фортанга» – «русская Фортанга» получила свое название… от русских беженцев и староверов» [14].

Подобное утверждение, на наш взгляд никак не согласуется с данными из «Описания…» и документальных источников XVII и XVIII вв.

Будет также неверным основывать свои выводы на тождестве названий гидронимов и топонимов, относящихся к XVIII и даже к началу XX в., с этническим названием «балсур». Подобные гидронимы и топонимы обнаруживаются на территории, начиная от Северной Осетии до Чечено-Ингушетии и Дагестана. Дело в том, что в русских документальных источниках XVIII в. река Ардон в Северной Осетии названа Ордон, Ордань, Ордан, Ардан и Ара – Дон, река Аргун  в Чечено – Ингушетии – Орга, Аргун, Аргутан. [15].

Немало и топонимов с основой «бал». Это Балта в Дарьяльском ущелье, Бал и Балчи у подножья Качкалыковского хребта, Бал в среднем течении реки Аргуна, Бал на Кумыкской плоскости и река Фортанга, именуемая Балто, а ее жители балсурцами. [16].

Некоторые дореволюционные и советские исследователи, как мы отметили выше, вполне обоснованно считают, что вольное казачество возникло во второй половине XIV века.[17].

«Все оседлое население Астрахани,- писал в 1907 году П.Х. Хлебников, – по сведениям за 1570 г. «ютилось около стен города (Астрахани – Х. А.) под крылом воеводским, никаких иных поселков и деревень в крае еще не было, если не считать малых казацких городков (подчеркнуто нами – Х. А.), возникавших на берегу Волги и иных местных рек, но существовавших лишь временно и только после 1570 года, как утверждал Хлебников, «все более и более умножили численность казачества»[18].

«Все обширные степные места, по низовьям больших русских рек, были не заселены. Днепр, Дон, Низовая Волга, далекий Урал, Кубань, Кума, Терек – находились за пределами русского царства», – писал в 1911 году Г.А. Ткачев. И продолжает: – «В 1552 г. покорил царь Иван Васильевич злую, грозную Казань, а в 1556 году пало его высокую руку и царство Астраханское.  Оставалось одно непокоренное царство – Крымское; но оно было в далеком уединенном Крыму и пути в вольные прикаспийские и прикавказские степи русским не загораживало. Таким образом, с 1556 года открылась с Руси широкая дорога до самых гор Кавказских»[19].

«Начало кавказскому линейному войску положено было, – так считает Е.Д. Фелицин, – вольными казаками… В 1555 году атаманы этих казаков появились с повинною к царю…»[20].

Возникновение названия городка «Андреевская деревня» известный дореволюционный историк Н. Татищев так же связывает с бегством на Кавказ казачьего атамана Андрея Шадрина, которое произошло после взятия И. Грозным Астрахани. [21]

«Казачество завладело, – как верно отметил К. Маркс, – берегами Волги, Терека, Яика (Урал) и проникло в далекую Сибирь [22], но события эти происходили лишь после покорения астраханского ханства в1554 году. Гребенские казаки, будучи малочисленны и  оторваны от «метрополии» среди «враждебного окружения» и «частых вооруженных столкновений», – считает Н.И. Никитин,- не могли продержаться долго «без постоянного пополнения людьми  извне» [23].

Мы разделяем мнение Н.И. Никитина, т.к. в 1628 г. гребенских казаков насчитывалось всего лишь 500 человек. [24]. В случае возникновения угрозы, казаки спасались, начиная с 1567 года, «под крылом воеводским» в городе Терки и позже – в Сунжеском городище.

Таким образом, возникновение вольных казачьих поселений на Тереке было обусловлено покорением царской Россией Казанского и Астраханского ханства.

В «Описании гребенских казаков» говорится также, что казаки Гребенские «первоначальное жительство свое имели… за Терком в гребнях (то есть в горах) и в ущельях, а именно урочищах Голого Гребня, в ущелье Павловом, при гребне и ущелье ж Кашлановском и при Пименавском дубе, который и дон не ниже Балсур реки, при Терке реже ж…» [25]

Из сказанного следует понимать, что некоторые гребенские казаки жили «за Тереком», т.е. на правом берегу, «в гребнях», т.е.  в горах и ущельях Брагунского хребта. Пименов  дуб, сохранившийся и «доныне», т.е. до 1741-1745годов, где жила часть казаков, «при Терке реке ж», т.е. на ее берегу. Далее из «Описания…» мы узнает , что из-за притеснений соседних «горских народов» казаки «принуждены были оттоль выйти и переселиться по Тереке реке деревнями, а именно Курдюкова, Гладкова и Шадрина, по прозванном отсадчиков  своих»[26]. Эти деревни постепенно пополнялись за счет «воровских казаков», а после 1668 года от «беглых стрельцев». Все это вынудило казаков из-за «утеснения» жилищ построить еще два «городка…Новогладкой и Червленай»[27]. Следует отметить и то, что с момента возникновения и до 1668 года Гребенские казаки, по признанию старожилов, именовались «воровскими»[28]. Следовательно, они до указанного времени у терских воевод на постоянной регулярной службе не состояли. Об этом свидетельствует грамота, пожалованная царем Алексеем Михайловичем князю Касбулату 27 августа 1668 года, в которой предписывалось проявить «осторожность (к казакам. – Х.А) при переносе и перестройке Терского города…»[29].

Исследователь Е.Н.Кушева приводит в своей работе документ 1644 года, где говорится об атамане Пимине из городка Черново. В связи с этим она делает предположение, что Пименев дуб из «Описания…»мог бвть назван в честь атамана Пимена.[30].

В данном случае речь идет о левом береге Терека, но нам известно, что Пименев дуб «которой и донные ниже Балсур или Ортан реки, при Терке реже ж…» «Пименев дуб», о котором упоминали старожилы, дожил «доныне», т.е. имел почетный возраст. Так, с 1644 года, когда дуб был назван Пименевым в честь атамана Пимина, по 1741-1745 годы, т.е. когда записывались воспоминания казаков-старожилов, прошло 100 лет.

Как известно, Пименев дуб стоял на берегу реки Терека, следовательно, казаки городка Чернова, которыми управлял  атаман Пимин, жили на том же берегу. В прошлом, надо полагать, дубовый лес занимал значительную часть притеречных земель. Например, о станице Червленной Г.А. Ткачев писал, что она «расположена…была когда-то под лесною опушкою…Густая дубовая роща оттеняла ее зеленой свежей каймой…»[31].

В данном случае речь идет о левом береге Терека, но нам известно, что на его правом берегу лесных массивов было больше. Дубовые рощи по приказу царской администрации были вырублены и остался ныне лишь кустарниковый лес [32].

Известно также и то, что при переносе казачьих городков с правого берега на левый их располагали напротив их бывших владений – лесов, сенокосов и пашен, которыми они продолжали пользоваться. Земли червленских казаков граничили на правом берегу с землями чеченского селения Старый-Юрт (совр. Толстой-Юрт). Документальные материалы, приводимые в работе Г.А. Ткачева, не оставляют на этот счет никаких сомнений. Так, в договорах, заключенных между чеченскими владельцами Девлет-Гиреем в 1765 году, его сыном Баматом в 1778 и 1799 годах с червленскими старшинами речь идет о владениях казаков, располагавшихся на правом берегу Терека. Девлет-Гирей, поселившийся в казачьих «дачах у Горячих Вод», обещал червленцам «по урочища Павлову Щель и Павлов Колок табунов не пасти», и «на Гребне против» Червленного городка, «без дозволения … же станицы не рубить леса» [33].

В 1778 году договор, заключенный Девлет-Гиреем, подтверждается его сыном Баматом. В нем, в частности, говорится, что казачьи дачи проходили по «грани», то есть «курочища ниже Павловой Щели, лежащей к Дергачеву Гребню, в ущельях Павлов Колок…».Лес , на который претендовали казаки, располагался «по Гребню и подле Терка реки и по островам…» [34].

Из вышесказанного следует, что казачьи городок Чернова XVI в. находился близ современного селения Горяченсточненская («у Горячих вод»), что Пименев дуб из «Описания…» располагался на правом берегу реки Терек, напротив современной станицы Червленной, а Павлово ущелье («урочище Павлова Щель») находилось на Терском хребте, называемом в приведенном нами документе (и в «Описании…») «Гребнем».

К сожалению, не все исследователи казачества учитывают доводы и документы, которые использовал в свое время Г.А.Ткачев. Он писал еще в 1911 году, что первая станица «Червленная» была в области нынешних Горячих вод близ аула Старого-Юрта» [35].

Г.А. Ткачев привел документы, из которых следует, что казаки жили в Гребнях у Теплой реки в 1668-1614 годах, т.е. на землях, считавшихся владениями кабардинского мурзы Хорошая.[36] Так, в отписке терского воеводы Петра Головина в посольский приказ (1614 г.) сообщалось, что 31 августа «из Гребней в Белые реки толмач Ерошка Григорьев да окончанин Дербыш (представитель вайнахского общества акки.- Х.А.), от Хорошаямурзы на Тереке приехали»[37]. И далее – «… прислал де в кумыки к Гирею-мурзе Хороший мурза узденей своих, а велел – де ему приехать к себе на Сунжу».[38]

Документальные сведения XVIII в. полностью подтверждают данные «Описания…» о том, что Павлово ущелье находилось при Голом Гребне, т.е. на Терском хребте. Так, по документу за 1757 год мы узнаем, что урочище в «Павловом Колке» и располагались «не в дальнем расстоянии от Червленского городка…», а именно в пространстве между Червленским форпостом, расположенном «при Червленских теплых водах» и правым берегом Терек.[39]

По тем же сведениям документа, нетрудно определить, что «Голый Гребень» из «Описания…» находился недалеко от станицы Червленной. Так, в рапорте капитана Бессонова ген.- лейт. А.П. Девицу от 29 февраля 1750 г. сообщалось, что группа чеченцев, переправившись через реку Сунжу, «приехала к урочищу Голому камню», чтобы «ехать к р. Терек на брот около Голых илесов…»[40]. Как видим, в данном случае урочище «Голый камень» находилось, как сообщает документ, «в верхнем крае Голого Гребня» в 20 верстах от станицы Червленной и в 10 верстах от правого берега реки Терек [41].

С. Броневский сделал интересные наблюдения о том, что «от Сунжи на запад по Тереку предгорья состоят из желтоватого мергеля или глины», что горячая вода екатерининских ключей падает «через известковую – туфовую скалу… которая белого цвета… на пять сажень под источником отвалилось от горы глыба, в несколько сажень шириною, который содержит белый мергель, что его употребляют на беление…»[42]. Видимо, не случайно в исторических песнях гребенских казаков говорится о речушке, текущей из белого камушка, где «Дуня мылась и белилася»[43].

Следует отметить, что с Терского хребта обозревались «оба берега реки Терек » и видна была «вся степь… на все три стороны от Пятигорской Кумы до моря». Прав был Г. А. Ткачев, отметивший в примечаниях к историческим песням гребенских казаков, что в них видится «Отголосок жизни в Гребнях, «Белого камушка». Он считает, что в них соспевался «один из нынешних горячих ключей»[44].

Анализ приведенных выше материалов позволяет нам локализовать «Голый гребень» из «Описания…», и городок Черново – (современное название станицы Червленная ) рядом с современным с. Толстой –Юрт.

В выявленном Е.Н. Кушевой документе 1628 года говорится , что Кашлановский городок гребенских казаков находился на Гребнях [45]. Следовательно, «Кашлановское ущелье из «Описания…» находилось не в верховьях реки Хулхулау, как утверждает В.Б. Виноградов и Т.С. Магомадова, а у Терского хребта.

Следует отметить, что считающийся одним из первых казачьих городков Гладкого возник лишь в начале XVII века. «Я думаю, что «Яков Гладков, с своими приспешниками, был основателем Гребенского городка Глядкова, или нынешний Старогладовской станицы», – писал Г.А. Ткачёв. «Обычно принято это имя производить от атамана Гладкого, но ногайцы ясно называют Старогладовскую «Гледке», а они больше мастера припечатывать своим названиям исторические имена с точностью, – пишет далее Ткачёв[46]. В документах XVII века «часто упоминается казачье имя Яков Глядкова, которого посылал Иван Заруцкий из Астрахани с Иваном Хохловым к персидскому шаху»[47]. Думается, что в данном случае Г.А. Ткачев прав, т. к. после разгрома царскими войсками восставших в городе Астрахани, часть сподвижников Ивана Заруцкого бежала на Терек.

В «Описании гребенских казаков» назван городок Шадрина, находившийся «при гребне». Надо полагать, что он возник значительно раньше городка Гладкова. Так, в документах XVI века, по свидетельству П.Х. Хлебникова, говорится о стрелецком голове Даниле Шадрине и казачьем атамане Федоре Павлове, которые в 1554 году принимают участие в покорении Астрахани [48]. Астраханский царь Ямгурчей, спасаясь от 30-тысячного русского войска, бежит в «татарский » городок Тюмень, находившийся «на реке Тереке, ниже… Кизляра верст с 20 близ устья реки, коим она в Каспийское море впадает» [49]. Известно, что приближенные люди Ямгурчея на расстоянии одного дня пути к Тюменскому городу были настигнуты царскими войсками и разбиты. В преследовании Ямгурчея принимал участие атаман Павлов, который командовал стрельцами и казаками, пленивших в 100 верстах от Астрахани в «Базык Мочаге» жену царя и многих знатных девиц [50]. После указанного похода русских войск в вассальную зависимость от Ивана Грозного попал тюменский князь [51]. После взятия Астрахони, – пишет  С.А. Белокуров, – «Ямгурчей ушел в родственные ему «Черкасы» [52].

В дальнейшем «Воевода Петр Тургенев и атаман казаков Федор Павлов с товарищами» остались служить у ставленника России на астраханском престоле Дербиша  Алея[53]. Однако он через год поднимает восстание против русского царя, за что он был изгнан с престола. Что стало со стрельцами и казаками Данилы  Шадрина и Федора Павлова нам неизвестно, хотя есть  утверждение, что они ушли на Терек [54]. Казаки атамана Федора Павлова и стрелецкой головы Данилы Шадрина до покорения Астрахани жили в городах центральной России и состояли на регулярной службе. Так, указ, изданный царем Иваном Грозным, 1554 года, гласил: «Воеводам и детям боярским из разных городов, атаманам и казакам, Федору Павлову сотоварищи и всяких чинов людям «выступить против Астрахани»[55]. Как видим, материалы показывают, что в середине XVI века беглое казачество на Тереке составляло незначительную часть, так как к указанному времени первые казачьи атаманцы и стрелецкие головы, чьими именами позже названы первые гребенские городки и ущелья на Тереке, находились  на царской службе. Так, название «Павлово ущелье» (из «Описания…») возникло, по нашему разбору, не от слова «бIaв» (на чеч. яз. – башня), как полагают В.Б.Виноградов и Т.С.Магомадова [56], а от фамилии казачьего атамана Федора Павлова. С его именем связан ряд топонимов, расположенных, как на Терском хребте, так и в низовьях реки Сунжи: это «Павлово ущелье», «урочище в Павловом Колке», гидроним «Павлов ключ» и др.[57].

Деревня Шадрина, упоминаемая в «Описании…» и возникшая на ее основе впоследствии станица Шадринская получила названия от фамилии стрелецкого головы Данилы Шадрина.

Свое название от фамилий казачьих атаманов получили и казачьи городки, возникшие значительно позже деревни Шадрина. Так, согласно документу за 1651 год, на левом берегу Терека располагался Шевелев городок [58].

Возникнуть он мог не ранее 1644 г., так как в это время на Тереке жил казачий атаман Федор Шевель [59]. Название «Пименов дуб» из «Описания…», как мы отметили выше, также возникло в 1644г. по имени казачьего атамана Пимена [60]. Отсюда видно, что некоторые ориентиры, упоминаемые в «Описании…», появились в XVI в. или раньше.

Таким образом, мы считаем, что городки гребенских казаков на Северном Кавказе возникли не в первой половине   XVI в., а значительно раньше. Первыми поселенцами в крае, наряду с «вольными казаками» и беглыми были служилые казаки и стрельцы во главе с казачьим атаманом Федором Павловым и стрелецким головой Данилой Шадриным. Наплыв народа «с севера», как о том указывает К.Маркс, был разнородным[61].

Располагались городки гребенских казаков  не в верховьях рек Сунжи и Аргуна, не в лесистых районах к югу от Сунжи, не в каком-то ином «широком ареале», а конкретно на восточной оконечности Терского хребта, то есть на Брагунском хребте Терско-Сунженской излучины.

Исходя из вышеизложенного, можно констатировать, что освоение Северного Кавказа в рассматриваемое время проходило как в форме мирной крестьянской колонизации, так и в форме целенаправленной правительственной колонизации. Последняя выражалась вначале (с 1555) в виде единичных случаев (после присоединения г. Астрахани) и продолжалась в течение XVII-XVIII веков.

Х.А. Акиев

Примечания:

[1] Ригельман А.И. История или повествование о донских казаках, отколь и когда они начало свое имеют, и в какое время из каких людей на Дону поселились…-М., 1846; Кравцов И. Очерк о начале Терского казачьего войска. – Харьков, 1882; Фелицин Е.Д. Краткий очерк заселения Кубанской области.//Известия Кавказского отдела русского географического общества. – Тифлис, 1884-1885. – Т.8; Бирюков И.А Астрахань в старые годы. Вторая половина XVIв. – СПб., 1907; Ткачев Г.А. Гребенские, терские и кизлярские казаки. – Владикавказ, 1911; Он же: Станица Червленная. Исторический очерк. Вып.1. – Владикавказ, 1912; Караулов М.А. Терское казачество в прошлом и в настоящем. – Владикавказ, 1912; Потто В.А. Два века терского казачества (1577-1864). – Т.1.-Владикавказ, 1912 и др.

[2] Грищенко Н.П. Социально-экономическое развитие притеречных районов в XVIII- первой половине  XIXв. Т. Грозный , 1961.- С.14-36; Он же. Истоки дружбы. – Грозный, 1975. – С.26-27

[3] Заседателева Л.Б. Терские казаки (середина XVI- начало XXв.) // Историко-этнографические очерки. – М., 1974.-С.6-11,182-188

[4] Денискин В.и. Появление и расселение казачества на Тереке в освещении дореволюционной и советской историографии// Известия Северо-Кавказского центра  высшей школы. Общественные науки, № 3, 1975.-С. 65-68.

[5] Кушева Е.Н. О местах первоначального расселения гребенских казаков// Историческая география России XVIII в.Ч.П. Источники и их характеристика. М., 1981.- С.78-83; Виноградов В.Б., Магомадова Т.С. О месте первоначального расселения гребенских казаков// Советская этнография. – М.,1972.

[6] История народов Северного Кавказа с древнейших времен до конца XVIIIв.-М.,1988.-С.329.

[7] Мужухоев М.Б., Плиев А.А. Об одной попытке определения места первоначального расселения гребенских казаков//Вопросы истории Чечено-Ингушетии.-Т.Х. – Грозный, 1976. –С.351-358.

[8] Кушева Е.Н. Указ. соч.С.32.

[9] Известия Северо-Кавказского научного центра высшей школы. Общественные науки. – Р-на/Д, №3,1975. – С.99.

[10] Заседателева Л.Б. Указ. соч. –С. 187.

[11] ЦГАДА, ф. 199. Портфель Миллера, п. 150, ч.15, д. 22, л. 6.

[12] Виноградова В.Б., Магомадова Т.С. О времени заселения…Указ. соч. – С.160.

[13] Косвен М.О. Указ. соч. – С. 246.

[14] Броневский С. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. Ч.1-М., 1823. – С.123,124,128; Волкова Н.Г. Этнический состав населения Северного Кавказа в XVIII – начале XX века. – М., 1974. – С.194; Кушева Е.Н. Указ. соч. – С. 32,37.

[15] Броневский С. Указ. соч. – С 123, 124, 128.

[16] Броневский С. Указ. соч. – С. 123, 124, 128; Волкова Н.Г. Указ. соч. С. 168; Ахмадов Я.З. Вайнахи в кумыкских княжествах // Известия Чечено-Ингушского краеведческого музея Вып. Х. – Грозный, 1957. – С. 62.

[17] Денискин В.М. Указ. соч. – С 65.

[18] Хлебников П.Х. Указ. соч. – С. 91.

[19] Ткачев Г.А., Гребенские, терские и кизлярские казаки. – Владикавказ. 1911. – С.3

[20] Фелицин Е.Д. Указ. соч. – С.258.

[21] Татищев Н. История российского края. Кн. 1, ч. 2. – М., 1769. С. 363

[22] Маркс К. Стенька Разин. – «Молодая гвардия» № 1. 1926. – С. 115

[23] Никитин Н.И. О происхождении, структуре и  социальной природе  сообществ русских казаков XVI – середины XVII века // История СССР, № 4, 1986 – С.170-171.

[24] Косвен М.О. Указ. соч. – С. 246

[25] Там же.

[26] Там же.

[27] Там же.

[28] Там же. – С. 34

[29] Кушева Е.Н. Указ. соч. – С. 34

[30] Ткачев Г.А. Станица Червленная. Исторический очерк. Вып. 1. Владикавказ, 1912. – С. 9, 10

[31] Ткачев Г.А. Указ. соч. – С.16

[32] Ткачев Г.А. Гребенские, терские и кизлярские казаки. – Владикавказ, 1911. – С. 40.

[33] Там же. – С. 42.

[34] Ткачев Г.А. Станица Червленная. Исторический очерк. Вып. 1, Владикавказ, 1912. – С. 32

[35] Там же. – С. 33-34.

[36] Берокуров С.А. Сношения России с Кавказом. 1578-1613. – М., 1889. – С. 531

[37] Там же.

[38] Ахмадов Я.З. Русско – вайнахские  взаимоотношения в XVIII в. (Сб. докум.). Архив ЧИИИСФ, л. 44, об., 82,140, 160 об.

[39] ЦГАДА, ф. 339, оп. 1,д.52, л. 99.

[40] Там же.

[41] Броневский С. Указ. соч. – С. 111-113.

[42] Ткачев Г.А. Гребенские, тверские и кизлярские казаки. – Владикавказ, 1911. С. – 170-172.

[43] Ткачев Г.А. Указ. соч. – С. 9.

[44] Там же – С.172

[46] Ткачев Г.А. Станица Червленная. Вып. 1, Владикавказ, 1912. – С. 38-39.

[47] Ткачев Г.А. Указ. соч. – С. 38

[48] Хлебников П.Х. Указ. соч. – С. 24,29.

[49] Рычиков П. Введение в Астраханской топографии, представляющее в первой части разные известия о древнем  состоянии сей губернии…- СПб., 1774. – С. 30

[50] Хлебников П.Х. Указ. соч. – С. 28-30

[51] М.А. Караулов, пишет, что в 1555 году с просьбой о русском подданстве обратился владетель тюменского владения «находившегося в болотистых низовьях Терека». Такие же сведения мы встречаем в Никоновской летописи. (См.: Караулов М.А. Указ. соч. – С. 115-116; Кабардино – русские отношения в XVIIIвв. – М., 1957. Т.1. – С. 5).

[52] Белокуров С.А. указ. соч. – С. Х, 18

[53] Рычиков П. Указ. соч. – С.57,63,67.

[54] Татищев Н. Указ. соч. – С. 363

[55] Рычиков П. Указ. соч. –С. 57

[56] Виноградов В.Б., Магомадова Т.С., Указ. соч. – С. 38

[57] Ахмадов Я.З. Русско-вайнахские взаимоотношения в XVIII в. (Сб докум.). Архив ЧИИСФ.  – С. 140, 166; ЦГАДА, ф. 199. Портфель Миллера, ед. хр. 747, л. 2; Броневский С. Указ. соч. – С. 113

[58] Кабардино-русские отношения XVI-XVIII вв. Т. 1, М., 1957. – С. 302-303.

[59] Кушева Е.Н. Указ. соч. – С. 42

[60] Там же

[61] Маркс К. Указ. Соч. – С.115