О дороге в Грозный
Юрий Андрюнькин
http://www.proza.ru/2015/06/21/2155
Дядя Толя был соседом моих родителей. Отец его немного недолюбливал, за то, что дядя Толя был положительным примером. Все у него в хозяйстве было ухожено и налажено. На своих местах и в свой срок. И мама частым делом пеняла родителю на очередной огрех в нашем хозяйстве, поминая, что у соседа такого казуса никак бы не случилось. Вел сосед свое хозяйство бобылем, живя вместе со старенькой матерью. Уж не зная почему, но не уживался он ни с одной из женщин, что нет-нет, да сватали ему окрестные бабаньки. Потом мама дяди Толика померла, и он практически сразу женился. На этот раз удачно. Но к тому времени было ему уже далеко за сорок и своих детей он не нажил. Улица наша жила дружно. Вечерами соседи собирались на лавочках и под лузганье семечек обсуждали местные новости и сплетни. Здесь же находили повод выставить баллончик местного сухого вина под невеликую закуску и отметить праздник или обмыть приобретение. Друг о друге знали все. Жизнь шла размеренная и предсказуемая. И когда дядя Толя объявил, что уезжает, новость всех ошарашила. Не ждали. Куда? Зачем? Ну да, в смутные 90-е очень многие покинули станицу. Но сейчас то куда? Успокоилось все вроде! Бросать все и уехать?! Народ не понимал. Дядя Толя мялся под вопросами. Повторял про детей супруги, к которым надо поближе быть. Зачем, спрашивали, поближе то? Что за помощь он от них ждет... Он не отвечал. Взгляд отводил... Дом он продал. Свое знатное и ухоженное хозяйство долго паковал, отбирал важное... Оно не помещалось в габаритах машины, он снова отбирал... Остальное пытался сначала продать... А потом просто раздал по соседям... Его вещи погрузили на фуру... На посошок выпили баллончик... И он уехал.
Года через два меня занесло в его края на свадьбу троюродного брата. Там на свадьбе мы и встретились. Как он мне обрадовался! Затащил домой, расспрашивал про маму, отца, знакомых... Угощал чем то, уж и не припомню чем, забывал про то, что уже спрашивал однажды и снова повторял вопросы... А когда я спрашивал, как же он тут, отвечал: хорошо. Только что то не верилось мне. Уж больно грустно звучало это "хорошо". И постарел он сильно...
Потом мы сидели рядом за свадебным столом. Сухое вино там не пили. Была водка. Дядя Толя пил, и опять расспрашивал... Мы вышли покурить на воздух, из душной свадебной палатки... Уже стемнело. Глаз не видно... Только огоньки сигарет... И вот тогда начал рассказывать он
- Знаешь, все тут хорошо... Домик купили. Но выйду на улицу, здравствуй, сказать не кому. Я хожу петуху, здравствуй, говорить... Огород у меня... Вожусь там... Даже земля другая, не наша! А рядом, за забором, трасса. И остановка автобусная. Иногда в огороде копаюсь и вижу, подходит к остановке автобус. Буденовск-Грозный... Остановится. Стоит, двигатель работает... Люди, одни сядут, другие выйдут... А я стою в огороде... Обопрусь на лопату и смотрю... Автобус двери закроет и тронется... Уезжает... А я в себя прихожу, когда на ограду натыкаюсь... Выходит, автобус то поехал, а я, лопату бросил и побрел за ним... Как лунатик... По огороду...
Вот собственно и весь мой рассказ. В том же году дядя Толя умер. Царствие ему небесное... Я часто вспоминаю этот его рассказ... Особенно тогда, когда спрашивают, почему мы до сих пор не уехали из Чечни...
Зачем? Брести за автобусом по огороду?
История про энергетику
Юрий Андрюнькин
http://www.proza.ru/2014/10/10/637
"История. Жизненная. Про энергетику и не только.
98й. Грозный выживает как придется. И кто как может. Я сколотил бригаду электриков. Электрики в Грозном все. Делов то - два провода соединить! Но иногда энергетика отказывается, к примеру, верить, что пятиэтажный дом можно весь запитать по телефонному проводу... И тогда зовут нас. Платят только сильные. У других просто денег нет... А с сильными нужен глаз да глаз. Ох и не любят они платить. Как то ко мне приехали от Радуева. Ума не приложу, кто им наколку дал. С Радуевым связываться не хотелось. Он имел репутацию редкостного жмота и демагога. Но и отказать прямо нельзя. Еду, с твердым намерением не фига без аванса не делать. Пара слов о Радуеве. Он бывший первый секретарь райкома ВЛКСМ. Обожает речи в духе Фиделя. Часа на полтора минимум. В народе прозван Титаником. Толи за титановую пластину, вживленую в череп, толи за любовь брать ответственность за все теракты в мире на себя. Говорят, его окружение прятало от него касеты с фильмом Камерона... Что б он случайно не увидев и за Титаник на себя отвественность не взял... Ну привозят меня. Все как всегда. На верхнем этаже девятиэтажки они заняли квартиру, расположили в ней аппаратуру, на крыше установили передающие антенны и все это назвали Кавказ-ТВ. Передающий телецентр, эт вам не хухры-мухры. Энергии жжет немеренно. И понятно, что квартирная сеть на него ну никак не расчитана. Не! скок могли, они с ней боролись! спалив этажный щит подсоединились напрямую к межэтажным кабелям, спалив домовой щит, тоже все напрямую соединили... В конце концов расплавились провода в межэтажных магистралях и все замкнуло и сгорело нафиг до самой подстанции включительно.
Оценив обстановку, я тут же, на коленке, наскоряк набросал смету восстановления и пришел с ней к Салману. Как и ожидалось, он двинул мне речь. Недлинную. Минут на 15. В конце я сказал, что проникся важностью Кавказ-ТВ и лично то готов работать бесплатно. НО... (Протянул ему смету) Нужны кабели, щиты, рубильники, автоматы, провод... их бесплатно никто не даст. Кроме того, я один не справлюсь нужны люди. А им нужно кормить семьи. Попрошу денюшки. В означенной сумме. И непременно авансом. Он смету посмотрел... (надо говорить, что свой интерес я предусмотрительно по разным статьям распихал? И спрашивает, знаю ли я, что такое бартер?
Отвечаю- знаю. А мозг, он сам по себе участник деловых переговоров. Он высстроил ассоциативный ряд. У Радуева в Новогрозном целая куча подконтрольных самоваров. Он предложит бензин. Или солярку. Тут надо не продешевить. Сам по себе бартер приемлем. Самопальная горючка вполне ликвидна. Я ее не сходя с места перепродам оптовикам... И мозг старательно переводит оптовые цены на горючку в рублии далее рубли в метры кабелей...
А пока мозг занят напряженным трудом, Радуев мне и говорит, что он лично мне...
...Готов предложить....
...За всю эту работу...
....(Я жду сумму в тоннах горючки...) ...
...Звание подполковника армии Дудаева.(Так он свои отряды называл)
Мозг споткнулся. Меня душит ржачка несусветная. Со всей возможной серьезностью отказываюсь от такой чести. Обьясняю, что я то запросто! Но! Я же и так идейно- бесплатно! а вот дальше то как? Вводной щит в бригадные генералы хоть произведи, он все равно не появится.. И мои люди, моим званием детей не накормят... Салман говорит, что может дать еще двух майоров... А когда и это предложение было с благодарностью отклонено, ему стало скучно и он отправил меня к своему нач штаба. Вести дальнейшие переговоры в рублях.
Мустафа, так звали его нач штаба, (убитый, кстати в перестрелке с масхадовцами где то через месяц), отчаянно торговался за каждый рубль. Но заплатил. И авансом. Энергоснабжение мы восстановили. Я в накладе не остался... Но каково же было мое удивление, когда в конце работы Мустафа вручил мне корочки подполковника. Сказал, что приказ Салмана... Блин! Я потом всерьез мохал, что попал в каки нибудь списки его сраной армии а эти списки соответственно попали в ФСБ, И меня вот вот нечаянно негаданно отправят куда нить в Пермский край... Или за ближайший бугор.... Обошлось!"
Короткие рассказы не о войне
Юрий Андрюнькин
http://www.proza.ru/2014/11/13/1876
О материнской любви.
Этот рассказ о моей знакомой. Она прекрасный, отзывчивый друг, и добрая, нежная мать. Сына она поднимала одна. Сейчас он видный парняга, девчонки на него заглядываются. Но в то время, к которому мой рассказ относится, ему было пол-года. Ну или самую малость больше...
В войну не верилось долго. Даже когда горели и рушились дома, в войну все таки верилось не до конца. Ее реальность противоестественна. Казалось, сейчас проснешься и этот кошмар исчезнет... Может быть по этому мы так долго и не уходили из зоны боев. Но вот, отсидев пару недель в подвале, она поняла, нужно уходить. Детская коляска сгорела вместе с двухкомнатной квартирой и она несла Артема на руках. Еще сумочка с детским питанием и пеленками-распашонками. С утра прошел слух, что несколько часов будет перемирие. Подобрать убитых. И она рискнула... А в скверике, у кинотеатра Россия, ее накрыл минометный обстрел...
Мина, мерзкая штука. Уж не знаю, специально так делалось, или это вышло само собой, дополнительным бонусом от дьявола, но мина воет. Этот вой и бывалых людей вдавливает в землю. А уж людей неопытных просто накрывает волна ужаса...
Там не куда деться, в том скверике... Ровная, как стол площадка. Чахлые деревца... Она лежала, вжавшись в мерзлую землю, парализованная ужасом.
Вой. Разрыв. Свист осколков. Взрывная волна, отрывающая от земли... И сразу же новый вой... Я не знаю, сколько это длилось... Не знает и она. Может минуту... Может десять. Но когда обстрел стих и начало возвращаться сознание, то к своему ужасу она обнаружила, что все это время закрывалась от взрывов своим ребенком...
Вот и все. Их не зацепило. Они дошли. Артем вырос. А я повторю то, с чего начал:
- Она прекрасная мать. Слышите, прекрасная. Просто, ... будь ты проклята, война.
О дефектах речи.
Девяносто пятый. Только-только пустили поезд Грозный - Москва. Мы едем в плацкартном вагоне. Перезнакомились. К исходу дня уже знали истории друг друга. Истории и разные у всех, и похожие в тоже время. В одном купе с нами едет бабулька с внучкой. Они едут к родителям девочки. Куда то на Север. Обычная история, яслей нет, мама работает, дитя привезли к бабушке. Тем более Юг! Витамины и солнце. Ну и что ж, что Чечня! Спокойно ж более менее... пока! Правда это пока быстро закончилось, выбраться не удалось... Вот и сидели они под бомбежками и обстрелами всю войну... И потом сидели, пока успокоилось все, да денюшки на поездку насобирались.
Девчушке три года. Шустрый хохотунчик, мгновенно ставший любимицей всего нашего плацкартного вагона. Маму с папой не помнит абсолютно. Но рисует их образ в сознание. Увидит красивое платье на женщине за окном и бежит к бабуле.
- Бабушка! А у мамы тоже такое?!
Мужик тащит пару здоровых чемоданов, и девчушка тут же интересуется, ее папа такой же сильный. Родителей она не помнит, но уже любит. Бабуля и культивирует, и эксплуатирует эту любовь. Нет-нет, да девочку мотивируют сделать что то, сообщая, что маме понравится. Или наоборот,велят съесть всю кашу, иначе все папе расскажут... Девочка понравиться маме хочет. И старается. А прежде всего девочка желает избавиться от шепелявости. "С" она не выговаривает совершенно. Говорить она училась уже в Грозном. Под обстрелами. Какая там дикция, в то время! Но, сказали, маме не понравится. И девочка ходит по вагону и старательно повторяет набор слов с буквой "с":
- Шнаряд, шолдат, ошколок...
- Селедка, подсказывает ей новое слово моя супруга.
Девчушка смотрит на жену, хлопая длинными ресницами, а потом бежит к бабушке и неумело-громко, на весь вагон, шепчет ей на ушко:
- Бабуля! Что такое шеледка???
О дороге по-воду.
Воды в Грозном не было. Сунжа одна, а нас много. И от нас, многих, Сунжа далеко. Воду черпали из луж. Топили снег на кострах, когда он был. Воду выпрашивали у военных, как той, так и другой стороны. Мы, во дворе нашли еще один источник. В двенадцатиэтажке напротив бойлерная в подвале. Подвал на редкость глубокий. Три пролета довольно крутой лестницы. Однажды, я, проверяя, не осталось ли в бойлере неслитой воды, обнаружил, что из вентеля, в самом низу, маленькой струйкой сочится вода. Вероятно, в трубах собирался конденсат, и здесь, в самой нижней части обширной городской трубопроводной системы, этого конденсата хватало на тонюсенькую струечку, которая за час-полтора наполняла ведро. Это было много!
Одно но... На одном из лестничных маршей сидел труп... Наверное человека ранило в одном из первых обстрелов. Он заполз в подвал и истек кровью на лестничной клетке. Сначала мне даже показалось, что человек жив, и просто сидит, прячась от взрывов. Я даже окликнул его... Но подойдя поближе быстро понял ошибку... Это был пожилой мужчина, в национальной одежде. Вероятно, случайно к нам попавший. У нас его никто не знал... Вот так мы и ходили мимо него за водой полтора месяца... Не было ни фонарей, ни свечек... Ночью помнили, как он сидит, и прижимались к стеночке, аккуратно обходя тело. Хоронить его было просто опасно. Когда во дворе копали могилку соседу, разрывом мины ранило двоих. А потом этот труп перестал отличаться от сотен других, лежащих на улицах... Просто помнили, как он сидит, и в темноте прижимались к стеночке, что бы не потревожить...
Об очень далекой истории
Юрий Андрюнькин
http://www.proza.ru/2014/10/27/2030
Я расскажу вам историю своей фамилии.
Людей, знакомящихся впервые с моей станицей, обычно немного удивляют фамилии старейщих родов. Они довольно эндемичны и звучат необычно. Кроме моей, это такие фамилии как Федюшкины, Асташкины, Митрошкины, Митюшкины, Пронькины... История этих родов подлинная, подтвержленная документами и преданиями. Итак...
Истоки этой истории, как и многое в российской действительности, в эпохе Петра. А точнее, 1717 год. Это мало кому известная авантюра из его правления. Одна из множества тех, в которые он пускался. Но эта авантюра неудачная... Может поэтому она и полузабыта.
Не знаю, кто и как рассказал Петру про Хиву. Господи! В то время из России до Хивы было дальше, чем сейчас до Марса. Ни дорог, ни карт, ни проводников. Кочевники, отнюдь не жаждущие видеть пришельцев... Но кто то рассказал! И рассказав, поведали о нескончаемом богатстве хивинцев и об их коварстве. Дескать есть такая река, Аму-Дарья. Река золотая. Годами несла она золотой песок в Каспий. Но хитрые хивинцы перегородили ее и пустили к себе. И с тех пор забирают все золото... А если б в Каспий текла, то мог бы царь организовать там прииски и потекло бы то золото в российскую казну!
Очень нужно было золото Петру. Настолько, что плюнул он и на расстояние, и на военную силу хивинцев и родил дикую авантюру. Взять хивинцев в российское подданство, а не получится, так повернуть реку обратно в Каспий.
А ведь действительно, река когда то впадала в Каспий! Потом, какие то естественные причины изменили ее направление и она потекла в Арал. Еще сейчас можно найти следы ее русла. И Каракумский канал местами точно повторяет его. Но в начале восемнадцатого века, за тысячи километров от России, повернуть реку, прорыть ей сотни верст нового пути через пустыню, и все это в окружении абсолютно враждебных государств и кочевых племен... Вобщем та еще задача... Сильно напоминающая сказку... Или бред.
Но государь приказал!
Воеводой похода был назначен князь Черкасский-Бекович. Амбициозный, из перешедших на русскую службу кабардинских князей. Ему были выделен полк солдат из Астраханского гарнизона и казаки. Полторы тысячи казаков с Яика и пятьсот с Терека... Пятьсот из четырех тогдашних терских станиц. Много это или мало? Это много. Очень много. Уход такого отряда оголил станицы.
Надо сказать, что Бекович был не дурак. Вероятно, он понимал всю нереальность задачи по повороту реки. А поскольку он имел некий выбор, или-или, или река, или хивинцы в российское подданство, он решил сосредоточится на втором варианте задачи. Была проведена морская разведка, определено место высадки, и скоро отряд Бековича высадился где то в районе теперешнего Красноводска, под обалденные взгляды кочевых ткуркменов, в жизни раньше не видивших русских...
Вот как они, без проводников, без верблюдов, окруженые кочевниками прошли пустыню? Восемьсот километров через безжизненные барханы? Но прошли! И не просто прошли. Они сохранили войско. И в открытом бою, под Хивой, наголову разбили многократно превосходящие войска хана. Потерпевший поражение хан запросил мира. Выслушав предложение князя Бековича о российском гражданстве, хан вынуждено его принял.
Все.
Миссия невыполнима - ноль.
Выполнено!
Но дальше Бекович совершил чудовищную ошибку! Чудовищную!!!
Погубившую и его и весь отряд...
Хан пошел на хитрость... Он начал уговаривать князя разделить отряд. Дескать его трудно будет прокормить в одном месте. Да и подданым надо показать силу северного царя... Возможно, он и сам не верил, что ему удастся склонить Бековича к раздроблению сил... Но князь поверил его клятвам верности. Отряд был разделен на пять частей. И отправлен в разные города Хивы. В первую же ночь головной отряд Бековича был вырезан. Потом, по одному разбили остальных... Из пятисот ушедших, в станицы, спустя много лет, сбежав из плена, вернулись двое казаков. Станицам был нанесен чудовищный удар, отбросивший их намного назад...
Хана не наказали. Как? Хива далеко... В придворных кругах стала нарицательной фамилия Бековича. Пропал, как Бекович,- говорили. А семьям тех, павших в далекой пустыне казаков, указом Петра, дали фамилии по именам геройских отцов. Моего предка звали Андрей...
Ирония истории в том, что спустя полтора столетия терские сотни взяли Хиву... Я не хотел об этом писать, но сотни помнили историю... Есть много свидетельств о неоправданой жестокости...