Дорошенко Федор Иванович, 1918 г.р., ст. Калиновская Наурского р-на Грозненской обл., призван Кизлярским ОГВК 19.07.1941, пропал б/в _.01.1942. Отец Дорошенко Иван Никитович, г.Кизляр, ул. Кумыкская,12.
Источник: http://obd-memorial.ru

багор

Добрый день!
Подскажите, где Вы взяли эту информацию? {1802 год: Дорошенковы....}
Я из Дорошенков.
С уважением.

багор   Спасибо.
Привет Дорошенкам. 
Пусть заходят сюда для общения.. 

А МК не встречались?
С уважением, Васильич.

Отредактировано Васильич (2013-03-04 12:57:07)

Из приказа по Терскому казачьему войску касающийся лагерных сборов 1893 года.

За наездничество получили призы нижепоименованные казаки приготовительного разряда:

Станицы Калиновской  казак Матвей Дорошенко  - седло.

Львович, дядя Коля!

спасибо за информацию

Каз. Дорошенко Яков Федорович, правос., жен., ст. Калиновской, убит 4 мая 1915 г., Вязовница.
История 1 Кизляро-Гребенского полка

Похождения калиновского казака-пройдохи Кондрата Дорошенкова (1844-1847 гг.)

Фрагмент статьи Ю.Ю. Клычникова «Казачество и военно-политические реалии пограничья в условиях Северного Кавказа»
http://kvkz.ru/history/3555-kazachestvo … vkaza.html

<Говоря о непростой жизни казаков в условиях северокавказского пограничья, нельзя обойти вниманием и такое явление, как бегство некоторых из них к «немирным» горцам. Мотивы этих шагов были различны. Нередко можно было услышать мнение о том, что русские перебежчики таким образом боролись за свою волю, не желая терпеть произвол царских чиновников. Не отрицая подобных ситуаций, вместе с тем укажем и на то, что для многих беглецов столь высокие побуждения были чужды. В стан неприятеля их толкал страх понести наказание за проступки, которые они совершили, а моральный облик таких «борцов» за свободу оставлял желать лучшего. Примером тому служит дело казака Гребенского казачьего полка станицы Калиновской Кондрата Дорошенкова, который бежал к «немирным» горцам, но потом был пойман с оружием в руках и предан заслуженному суду.

История эта началась осенью 1844 г., когда Кондрат «был уволен с товарищами в Кизлярский округ для лова рыбы». Казаки должны были заниматься промыслами с 20 сентября по 20 декабря, поле чего вернуться домой. Но, если остальные казаки завершили лов еще до намеченного срока и вернулись обратно, Дорошенков, который в отличие от них не имел своего дома, решил остаться и продолжать ловить рыбу. Отсутствие своего дома и семьи — факт сам по себе примечательный, особым образом характеризующий фигуранта дела. Последующая эпопея позволяет понять, почему Дорошенков не озаботился созданием семейного очага, а предпочитал авантюрную жизнь человека «перекати-поле».

Получив от товарищей билет, дающий право на передвижение по Линии, который в дальнейшем потерял, Кондрат продолжал ловить рыбу до февраля 1845 г. Насколько лов был удачен, сказать сложно, т.к. в итоге никто его добычу так и не увидел. Сам же Дорошенков, «прибыв в станицу Щедринскую и встретясь на базарной площади с отставным урядником Червленской станицы Федотом Рогожиным предложил ему купить у него рыбу, которая будто бы доставляется ногайцами». Надо отдать должное дару убеждения, которым обладал Дорошенков, т.к. его «виртуальный» улов заинтересовал покупателя, и тот пошел на сделку, даже не видя подтверждения тому, за что он платил деньги. В итоге, «Рогожин сторговав оную дал Дорошенкову в задаток один рубль серебром, а на 50 коп. серебром сделал ему угощение и кроме того употребил 50 коп. серебром на наем ногайца для отыскания в степи по словам Дорошенкова ароб с рыбою».

Пока осуществлялся поиск несуществующих «ароб», «Дорошенков ушел от Рогожина в станицу Калиновскую и явился к бывшему начальнику оной сотнику Екушеву, коему объявив, что наловленная им рыба должна быть привезена в станицу Червленскую, просил уволить его туда». Остается лишь удивляться пронырливости Кондрата, но и сотник, хорошо его знавший не с лучшей стороны, поверил казаку и «вместо арестования Дорошенкова за бродяжничество, отпустил его».

Прибыв в станицу Червленскую, тот переночевал у все еще ждавшего свой товар Рогожина, а сам навестил племянницу Татьяну Свешникову, которая жила с мужем в станице Мекенской. Родственные чувства, видимо, мало волновали Дорошенкова, т.к. он ограбил Татьяну, забрав вещи, принадлежащие ее супругу [23, 5‑6]. Как докладывал наказному атаману Кавказского линейного казачьего войска генерал-лейтенанту Николаеву проводивший дознание есаул Олейников, Дорошенков «выпросил строевую мужа ее лошадь съехать будто бы до Калинова, на которой при выезде в то время, когда племянница уже отправилась навестить мужа своего бывшего за болезнию в полковом лазарете, он выкрал в доме у ней форменный бешмет с нанковыми шароварами…» [23, 1‑1 об.]

Вернувшись в Червленую, авантюрист «остановился в доме знакомого ему казака Николая Цымлянского, которому сказанную лошадь променял… на собственную Цымлянского». Таким образом избавившись от краденого, Дорошенков еще и неплохо провел время, т.к. обрадованный «выгодным» обменом Цымлянский закатил для него пир, истратив на угощение один рубль серебром. На что рассчитывал пройдоха, сказать трудно, видимо, заботы о дне завтрашнем мало волновали Дорошенкова, т.к., продав оставшееся у него седло за 6 руб­лей ассигнациями казаку Понамареву, он отправился в станицу Екатериноградскую. Здесь жил его приятель, казак Степан Кривозубкин, у которого Кондрат и остановился. В Екатериноградской, получив деньги, которые ему задолжало семейство казаков Алентьевых, Дорошенков продолжил свой загул. Он «подарил лошадь Цымлянского казаку Кривозубкину как свою собственную и в том дал ему расписку при свидетелях. Кривозубкин в знак благодарности дал Дорошенкову три рубли серебром, два же рубли серебром, употребил на угощение его». Очевидно планы у Дорошенкова, весело кутившего за чужие деньги, были обширны, т.к. «уходя от Кривозубкина Дорошенков сказал, что отправится в дом свой в станицу Калиновскую и скоро приедет в Екатериноград для продажи вина и рыбы». Однако этим замыслам так и не суждено было осуществиться. Лжекоммерсанта «по прибытии в станицу Павлодольскую 13‑го апреля сего года (1845 г. — Ю. К.) за неимением письменного вида взят встретившимся с ним на улице урядником Горского полка Самойленковым». На этот раз бдительный урядник не поверил словам Кондрата, который быстро сочинил очередную басню о том, что он пришел «для розыска пропавших лошадей, и что билет его находится в городе Моздоке у жены».

В ходе недолгого разбирательства раскрылись все махинации Дорошенкова, и «лошади казаков Свешникова и Цымлянского, как равно седло с уздою, бешмет и шаровары возвращены по принадлежности хозяевам».

Во время расследования «на повальном обыске 12 человек казаков показали, что подсудимый казак Дорошенков поведения дурного и нетрезвого, за что неоднократно был наказан при сборе общества розгами». О себе он сообщил, что «от роду ему 36 лет из казачьих детей, в службе состоял с 1832 по 1837 год и в сем году по неспособности уволен от оной. Знаков отличия не имеет и штрафован по суду не был». За весь «букет» совершенных правонарушений было принято решение «наказать его шпицрутенами по усмотрению начальства и отдать в военную службу для определения в дальний гарнизон, а в случае неспособности к оной сослать в Сибирь на поселение».

Досталось и сотнику Екушеву. За служебную халатность его приговорили к аресту «на неделю с содержанием на гауптвахте». Потерпевшим казакам, которые щедро потчевали Дорошенкова, решили компенсировать их затраты за счет имущества обвиняемого, но если бы такового не оказалось, то в иске им было бы отказано. Учитывая разгульный образ жизни Кондрата, рассчитывать на возврат денег им не приходилось. Это была плата за излишнюю доверчивость [23, 6‑8].

После медицинского освидетельствования оказалось, что служить Дорошенков больше не может, а потому мошенника приговорили к пятистам шпицрутенам и к отправке в Сибирь на поселение, о чем и доложили в Тобольский приказ о ссыльных [23, 16‑16 об.].

Казалось бы, история с калиновским пронырой завершилась. Но это был еще не конец авантюрной эпопеи. Кондрат Дорошенков… бежал из‑под стражи, сумев обмануть своих охранников. Успеху предприятия способствовало то, что он «по тесноте в крепости Грозной каземата, препровожден был для содержания под караулом до решения дела при полку, отколь он 10‑го числа августа сего года (1846 г. — Ю. К.) бежал…» [23, 23 об.] По словам командира Гребенского казачьего полка полковника Суслова, сказалось и разгильдяйство охранявшего его караула и лично «дежурного офицера… поручика Антулаева и караульного урядника Романа Тарасова, по распоряжению коих казак Дорошенков не содержался вместе с другими арестантами в арестантской комнате, а находился в комнате вместе с казаками, откуда 10 числа прошлого августа был отпущен урядником без должного караула по собственной его надобности по станице» [23, 20‑20 об.].

Но долго находиться в бегах неугомонному казаку не пришлось. Как сообщалось в рапорте полковника Суслова на имя наказного атамана, датируемом 25 февраля 1847 г., «казак Дорошенков по поимке из бегов с оружием в руках, в котором он находился у непокорных горцев, предан суду…» [23, 28 об.-29] Круг замкнулся.

Жизненные перипетии бывают разные. Недаром появилась поговорка: «От сумы и от тюрьмы не зарекайся». Судьба Кондрата Дорошенкова тому яркое подтверждение. Можно пожалеть непутевого афериста, но делать из него жертву имперского произвола, искавшего волю и справедливость у свободолюбивых горцев, вряд ли правомочно…>

Источник: Приказ по ТКВ № 230  1908 г.

Список нижним чинам СЕИВК, уволенным в 1908 г. в составе сменной команды в ТКВ с награждением преимуществами за службу в конвое

Л.-Гв. 3-й Терской сотни

С сохранением гвардейского мундира и награждением знаком за службу в конвое

Младшие урядники

9. Евсей Дорошенко

Источник: Приказ по ТКВ № 208 от 25 июня 1901 г. Владикавказ.

Именной список нижним чинам ТКВ, командированным в 1901 г. на укомплектование Л.-Гв. 3-й и 4-й казачьих сотен СЕИВ конвоя.
Звание, имя/фамилия, год присяги, станица, отдел

56. Каз. Евсей Дорошенко 1894 Калиновская Кизл.