Казак Хвацкий
В виде дополнения к обрисовке общего характера гребенских казаков, позволю себе рассказать о гребенском казаке-червлёнце Хвацком (настоящая его фамилия Цигурин, прозвище же Хвацкий он получил от станичников за свой “хватский” подвиг).
Я помню хорошо казака Хвацкого и, будучи ещё ребенком, бессознательно плакал на могиле его в числе других - и, надо полагать, что слезы мои не были чужды общему настроению.
Хвацкий был высокого роста и красив собою, с чёрной окладистой бородой. В молодых годах он участвовал в 1839 году в экспедиции под Ахульго, под командою генерала Граббе (впоследствии графа). Однажды в лагере под Ахульго он, находясь в качестве часового около палатки генерала Граббе, расхаживал на своём посту. В это время около палатки упала граната, пущенная из лагеря Шамиля. Разумеется, все в ужасе выскочили из палаток, каждую секунду ожидая взрыва кружившейся на месте гранаты. Казак же Хвацкий, не теряя присутствия духа, спокойно подошёл в гранате и столкнул её прикладом ружья вниз обрыва горы, где граната и не замедлила взорваться, а сам снова стал ходить на своём посту.
Восторг был полный. Генерал Граббе, отправляя своё донесение Государю Императору Николаю Павловичу с адъютантом о взятии Ахульго, послал с ним и казака Хвацкого. По приезде посланных в Петербург, начальство пожелало представить Хвацкого Его Величеству, но тут вышло затруднение: казак не захотел брить бороду (гребенцы бороды никогда не брили и считали её священной: в жарких боях и схватках с чеченцами они брали свои бороды в рот и, закусывая их зубами, считали себя как бы принявшими таинство причащения, и тогда смерть для них была “чашей сладкою вина красного”).
Долго начальство старалось уговорить Хвацкого сбрить бороду, но всё было тщетно: он уверял, что если его начнут брить, то он этою же бритвою перережет себе горло, говоря при этом, что борода никогда не мешала ему исполнять свой долг, как следует, Царю Батюшке.
Об упорстве казака Хвацкого доложили Государю и Его Величество был столь милостив, что пожелал видеть Хвацкого с бородою. Когда он предстал пред Царские очи, Государь, со свойственною ему серьезностью, спросил: “Отчего ты не хочешь брить бороду?”. Хвацкий успел только проговорить: “Простите, Ваше Императорское Величество!”. Тогда Государь милостиво сказал ему: “Спасибо за службу, я тебя велел зачислить в мой конвой”, - и тут же самолично возложил на него Георгиевский крест.
Вернувшись из Петербурга в станицу Червлённую, Хвацкий продолжал служить в полку - в сотне.
Однажды вечером, когда он сидел дома, починяя свои поршни, к окну подошёл сотенный нарядчик (ефрейтор) и начал стучать в окно. Хвацкий, подняв окошко, выглянул на улицу, и нарядчик объявил ему, что он на эту ночь назначается в секрет на Терек. Хвацкому показалось, что его назначают не в очередь, что много есть молодых казаков, которые уже давно не были в секрете, и что им делают поблажку, а его, старого казака, без очереди гоняют в секрет, почему он и объявил нарядчику, что не пойдёт в секрет. Нарядчик не замедлил об этом сообщить старшему уряднику, который, в свою очередь, явился на двор Хвацкого, вызвал его к себе и с угрозою требовал, чтобы он шёл в секрет без отговорок. Разумеется, при этом не обошлось без размахивания руками, причём урядник как-то задел рукой по лицу или по груди Хвацкого. Хвацкий не вытерпел и двинул свою руку пошире урядниковой, а затем, конечно, начался суд.
Долго судили Хвацкого и долго он сидел под арестом на полковой гауптвахте. В это время приезжает в Червлённую Главнокомандующий Кавказскою армиею князь Воронцов - когда дело Хвацкого было уже кончено и суд приговорил его к снятию Георгиевского креста, о чём и было доложено князю. Чтя высоко награду, полученную Хвацким за боевой подвиг лично от Государя, князь Воронцов хотел пощадить Хвацкого и ограничить наказание его 50-ю ударами розог, но вместе с тем пожелал и видеть Хвацкого лично.
Когда ввели Хвацкого к князю Воронцову, то князь, прежде всего, пожалел о поступке Хвацкого с урядником и, высказав желание сохранить ему крест, как пожалованный лично Государем, объявил, что он взамен лишения креста будет наказан 50-ю ударами розог. Хвацкий, вытянувшись в струнку, прогремел громким своим голосом: “покорно благодарю, ваше сиятельство”, и вслед за этим осмелился доложить, что если он будет наказан 50-ю ударами розог, то считает себя недостойным носить столь дорогой для него крест, - и потому лучше желает снятия креста с него. Удивлённый таким ответом, князь улыбнулся и сказал: “Хорошо! Будет удовлетворено твоё желание”.
Таким образом, казак Хвацкий потерял свой крест, столь славно доставшийся ему, но не потерял надежды вернуть его. Подлежа уже отставке, но мучимый мыслью, что ему будет стыдно умереть без креста, он поступил снова на службу.
Зимою 1853 года Хвацкий отправился в экспедицию в Чечню. В то время был назначен командовать кавалерию наказный атаман Кавказского Линейного казачьего войска генерал-майор Круковский. Хвацкий льстил себя надеждой получить в эту экспедицию, во что бы то ни стало, Георгиевский крест и возлагал эту надежду, между прочим, на генерала Круковского, который его знал лично как по его боевому подвигу, так и по грустному случаю утраты креста.
Однажды утром генерал Круковский взял с собою для рекогносцировки сотню гребенских и моздокских казаков и, подойдя к аулу Дуба с одною моздокскою сотнею, въехал в него - и там тотчас завязалась перестрелка, в которой и был убит.
Весть об этом быстро разнеслась среди казаков. Закипело ретивое у Хвацкого, он стремглав бросился к тому месту, где находился генерал Круковский и увидел любимого генерала уже распростёртого на земле и обираемого вражьими руками. Сделав из ружья выстрел, он, с шашкою в руке, бросился отбивать у врагов тело генерала. Горцы, струсив, бросились в лес, но когда он, схватив тело генерала, готовился нести его на себе - вражья пуля пронизала его в грудь, и Хвацкий упал мёртвым на труп им отбитого генерала Круковского.
Так закончил свою жизнь богатырь-казак Хвацкий; так заканчивали свою жизнь и многие гребенцы, представляя собою славные примеры доблести своим детям.
А.А. Ржевусский