Святые места не выбираются людьми, они обозначены Богом. Люди приходят на такое место, обживают его, трудятся, славя Бога и нередко приносят себя в жертву ради Бога, умирают или погибают, защищая и исповедуя праведный образ жизни. Пример этому дал сам Господь.

В мире много святых мест, известных всем: Иерусалим, Вифлеем, Афон. Не меньше их и в русской земле: Киево-Печерская лавра, Оптина Пустынь, Дивеево… Есть святая земля и в Забайкалье. Это Иргень. Она почитается с давних времен.

Иргень характеризуется бесконечностью пространства. Это степь, озеро, река. Лес отодвинут далеко за пределы этого обозримого пространства и голубой лентой окаймляет его. Взгляд скользит по степи, не цепляясь за привычные в Забайкалье сопки, хребты, рощи. Пространство Иргени движущиеся: ветер гонит пыль по степи, течет река, волны рябят воду на озере. Когда-то река Хилок была судоходной, по ней плыли плоты, лодки, рыбацкие суденышки. В это движущееся пространство явились в середине XVII века и дощаники казаков во главе с воеводой Афанасием Пашковым. Они приплыли сюда «по цареву указу» для заселения, обживания и присоединения «оных земель» к Русскому государству.

Жить здесь было тяжело, потому что земля высыхала летом от бездождия и не давала урожая.

Места для будущих столиц Забайкалья – Нерчинска и Читы – были выбраны более удачно и географически, и экономически. Здесь же, на Иргени, не образовалось никаких городов и крупных населенных пунктов. Земля была предназначена для другого.

Земля Иргени намаливалась с первых дней появления здесь русских землепроходцев. С течением времени были выстроены две церкви и большой миссионерский стан, который должен был преобразоваться в мужской монастырь. Разрешение Священного Синода было получено в 1911 году, но помешала революция, которая смела с лица иргенской земли все постройки, «разворовала» все иконы и церковную утварь, уничтожила церковное кладбище.

Сегодня на этом святом месте лишь кое-где проступают из земли каменные фундаменты бывших построек да «радует глаз» единственная здесь высокая растительность – роскошная крапива.

По рассказам забайкальских старожилов, издавна на Иргени видели свет в ночь на девятую пятницу по Пасхе. В XXI веке видят светящиеся летающие тарелки. Научно-технический прогресс изменил людей, удалил их от Бога. Но святое место остается всегда святым, независимо от искаженной грехом человеческой природы.

Свет здесь, на Иргени, играет большую роль. Это свет неба, звезд, луны, отсвет в водах озера и реки, световые явления на небе в виде зарниц и молний. Это ослепительные облака в виде крестов на небе Иргени, радуги в солнечный бездождливый день. Свет – это образ Божественной Славы и Благодати.

В прошлые века в ночь на девятую пятницу участники крестного хода на Иргень были часто свидетелями особого света: он загорался в церкви сам собой. Может быть, поэтому первая церковь, поставленная на Иргени, была в честь иконы Богородицы «Знамение».

Река Хилок медленно несет свои воды в озеро Иргень и также плавно вытекает из него, образуя остров. Здесь и жизнь, и смерть – вечный круг. Скорее всего, именно на острове было кладбище. На нем сохранилось несколько сосен и пеньки от них, теперь уже напоминающие памятники на могилах. Леса здесь нет. Несколько сохранившихся сосен завезены сюда и посажены именно на острове. Из сосен же был построен весь Иргенский острог и церкви в нем. Очевидцы рассказывают, что, когда стали возить лес для восстановления сгоревшей церкви, под полом которой лежали мощи Иргенских мучеников, то лес казался очень легким.

Мощи воинов-мучеников были обретены чудесным образом: во время пожара в церкви колоды вышли из земли, нетронутые огнем.

Погибшие воины сами указали на эту землю как на святую. Они являлись бурятским пастухам и просили их не пасти здесь скот, уйти с могил. И еще просили передать: если люди не будут их поминать в своих молитвах, то будет бездождие, неурожаи, пожары, голод, мор и падеж скота. Они же и молитву оставили. Велели молиться так:

«Святые мученики Иргенские Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас».

Их жизнь и гибель – загадки для нас.

Тайна первая: кем были иргенские мученики?

Первые сведения об иргенских мучениках дает протопоп Аввакум в «Житии, им самим написанном» и в «Записке о жестокостях воеводы Пашкова, приложенной к «Первой» челобитной Алексею Михайловичу». Он называет их «государевы служилые люди» и «казаки». По его словам, в разное время человек 600 прибыло на Иргень под руководством енисейского воеводы Афанасия Пашкова. Мучениками он их называет потому, что многие из них приняли здесь мученическую смерть: одни — от жестокости нрава воеводы, другие — от голода и холода. Аввакум называет погибшими за время пребывания «в Даурах» около 500 человек. Афанасий Пашков с казаками пробыл здесь 7 лет.

Другие сведения об иргенских мучениках, уже с конкретными именами предоставляет в своем очерке «Иргень — место святое» архимандрит Ефрем, будущий святой епископ Ефрем Селенгинский. Его записки вышли в 1911 г., когда он был архимандритом, начальником Забайкальской Духовной Миссии. Это было уже второе издание книжки об Иргени. Первое, написанное немного раньше архимандритом Павлом, называлось «На память об Иргени». Архимандрит Ефрем дополняет записки отца Павла рассказами священников, иеромонахов и паломников Иргенского миссионерского стана. В этих записках иргенские мученики названы «воинами». Сообщаются их имена — Симеон, Киприан, Иосиф, Василий со дружиною. Причем, последнее имя было открыто чудесным образом в 1886 году. Историю этого открытия передает иеромонах Герасим. Он рассказывает о некой купеческой жене Скобельциной, которая проживала в городе Благовещенске. Она очень долго болела, и врачи уже приговорили ее к смерти. Однажды ей во сне явился солдат и велел поправляться. Когда она спросила его имя, он ответил: «Я Василий с Иргени». Безнадежная больная неожиданно выздоровела и стала спрашивать, где находится Иргень. После долгих расспросов она узнала, что это далеко в Забайкалье. Скобельцина собралась и поехала на Иргень. Свой сон и имя воина Василия она передала иеромонаху Герасиму и попросила его отслужить панихиду о «мученике воине Василии». Был ли он братом трем упомянутым казакам — неизвестно, но похоронены все четверо были вместе.

Совершенно иные сведения об иргенских мучениках дает протоиерей Анатолий Дмитрук в «Патерике сибирских святых и подвижников благочестия» (2006 г.). Он пишет о «четырех братьях доброй жизни, трудолюбивых, богатых и имевших на окрестных жителей сильное и благотворное влияние». Подобное утверждение находим и у читинского краеведа Г.А. Жеребцова в статье «К истории крестного хода на Иргень» (1998 г.) со ссылкой на П. Миловецкого (1863 г.). Ни Аввакум, ни архимандрит Ефрем не указывают на родство замученных воинов. Однако версия о братьях небезосновательна. В ее пользу говорит следующий факт.

Известно, что на Иргени была икона старинного письма «Знамение» Богородицы. Она отличалась тем, что в нее были вписаны три образа: святого Симеона, юродивого (VI в.); святого мученика Киприана (III-IV в.) и святого Иосифа Обручника (I в.). Эта икона, по преданию, да и по определению, принадлежала трем замученным воинам Симеону, Киприану и Иосифу. Икона была принесена ими в Забайкалье. Кто мог владеть такой иконой, писаной на заказ для троих человек? Во-первых, — люди состоятельные, которые имели средства для столь дорогого заказа. Во-вторых, заказали эту икону конкретные три человека с известными именами, они же принесли ее на Иргень и молились перед ней. После пыток и мученической кончины все были захоронены вместе. Кроме этого, сообщается, что родственники Пашкова, замаливая грех воеводы, на месте избы, где жили братья, поставили церковь.

Конечно, подтверждается история о «трех братьях» (или «четырех братьях»), которые имели общую икону со своими святыми покровителями, жили вместе, пострадали за какое-то общее дело и вместе были захоронены. Вполне возможно, что иргенская чудотворная икона Богородицы «Знамение» была семейной иконой, это подтверждается вписанными в нее образами святых Симеона, Киприана, Иосифа, имена которых носили трое иргенских мучеников.

Таким образом, столь почитаемые в Забайкалье святые могли быть государевыми служилыми людьми, казаками-воинами и честными, трудолюбивыми и богатыми братьями, или, по крайней мере, какими-то родственниками — братьями во Христе.

Тайна вторая: за что пострадали иргенские мученики?

Архимандрит Ефрем выдвигает две причины жестокого обхождения воеводы А. Пашкова с воинами: это либо смирение, кротость и благочестивая жизнь воинов, которая была молчаливым укором деспотическому воеводе; либо сохранение воинами старого обряда, к которому призывал протопоп Аввакум и за который воевода мог, по царскому указу, строго обращаться с людьми. Этот царев указ развязывал ему руки.

П. Миловецкий, на которого ссылаются протоиерей Анатолий Дмитрук и краевед Г.А. Жеребцов, называет в качестве причины гибели братьев зависть. Все трое пишут о том, что один из представителей Сибирской власти увидел, что без его помощи и без посредства подручных ему лиц, все в Сибири решается мирно. Тогда он затаил злобу на «честных и трудолюбивых братьев», придрался к незначительному случаю и в качестве наказания велел «в одни сутки» засолить 40 бочек карасевых языков. Братья отказались выполнять такое безумное приказание и поплатились жизнью. Афанасий Пашков отдал приказ истязать воинов. Они были замучены до смерти. В день их погребения произошло чудо: когда вернулись с похорон, то все увидели заполненные до краев карасевыми язычками бочки.

Что сделали воины, чем разозлили воеводу — неизвестно доподлинно. Либо смирением и кротостью давали образец поведения местному населению, что было укором для жестокого и деспотичного воеводы; либо по утверждению раскольнического обряда, который исповедовал «неистовый Аввакум», имевший огромное влияние на свою паству; либо из-за зависти к трудолюбию, богатству и влиянию на местных жителей, которые с удовольствием обучались ведению хозяйства и христианской жизни у благочестивых братьев. Могли быть и другие причины. Ведь сибирским воеводам давалась большая власть. Многие из них злоупотребляли ею, по человеческой слабости.

Тайна третья: сколько было иргенских мучеников?

Иргенский острог был заложен отрядом казаков во главе с боярским сыном П.И. Бекетовым 24 сентября (3 октября) 1653 года. Однако в 1655 году тунгусы сожгли все постройки. Осенью 1656 года отряд енисейского воеводы А.Ф. Пашкова достигает озера Иргень и восстанавливает Иргенский острог. При Пашкове, а это с 1656 по 1662 гг., в самом старинном забайкальском остроге проживало человек 600.

Сколько воинов было замучено на Иргени — сказать трудно: точных сведений нет. Протопоп Аввакум в страстных эмоциях против Пашкова пишет о кладбище мучеников, на котором захоронили не меньше 500 человек. Историки называют — до 50 человек. Архимандрит Ефрем пишет о 4-х, а сколько их было на самом деле — неизвестно. Краевед С. Кудрявцев, не делая конкретной ссылки, называет «семь казаков из дружины воеводы Пашкова» (С. Кудрявцев, с. 53).

В 1911 году, по благословению Забайкальского епископа Мефодия, было сделано освидетельствование останков, лежащих под спудом церкви во имя св. Симеона юродивого, св. мученика Киприана и св. Иосифа Обручника. Архимандрит Ефрем, иерей Николай Корелин, «спустились под пол названной церкви, где в особом гробе, поставленном поверх земли, покоятся останки похороненных, по преданию, здесь замученных воинов…» и сделали освидетельствование о наличии под полом церкви в северной части двух гробов-колод (Акт 1911 г.). Воины были положены в две колоды по двое. «Все кости в обоих гробах — в целости и вполне сохранившиеся», — указывается в Акте. Гробы, как свидетельствует архимандрит Ефрем, остаются в земле, под полом церкви. Причем, оба священника удивляются и обращают внимание на то, что колоды, явно не тронутые со времен захоронения, вышли из-под земли и совершенно не обгорели во время пожара. Удивлены они и тем, как могли над ними построить новую церковь, перенося бревна и другие стройматериалы, нисколько не повредив место захоронения?

Удивляет не только это, но и то обстоятельство, что братья захоронены необычным способом — по двое в гробу. Исследователь А.Р. Артемьев, посвятивший свою научную деятельность изучению восточных острогов, объясняет такой факт дефицитом дерева в этих местах. Действительно, лес далеко от Иргени, деревья сюда привозили. В других острогах, которые приходилось раскапывать археологам, в одном гробе находили по несколько человек.

Имя четвертого воина стало известно после пожара 1877 года, когда колоды вышли из земли, то есть когда было обнаружено, что воинов не трое, как поминали, а четверо. В 1886 году иеромонах Герасим записывает имя четвертого мученика — Василия, от рассказа купеческой жены Скобельцыной из Благовещенска.

Колоды с мощами святых иргенских мучеников оставались под спудом церкви до разорения миссионерского стана революционерами. В 1920-х годах все постройки на Иргени, как и в XVII веке, были уничтожены, иконы и утварь разграблены. Опять святое место Иргень превратилось в зеленую лужайку.

Таким образом, доподлинно известно, что иргенских мучеников было трое. Они запечатлели свои имена в иконе «Знамение», в которую были вписаны на поля образы их небесных покровителей, греческих святых Симеона, Киприана и Иосифа. Их имена известны также из донесения 1735 года Г.Ф. Миллера, который сообщает, что на месте Иргенского стана сохранилась часовня в честь трех еще не канонизированных святых.

После пожара 1877 года вышли колоды с четырьмя останками, а в 1886 году узнали имя четвертого мученика, который являлся купеческой жене в одежде воина, да и захоронен был в одно время и вместе с остальными. Относительно других цифр: 7, 50, 500 замученных воинов — факты не проверены.

Тайна четвертая: где похоронены иргенские мученики?

Иргенский острог просуществовал недолго. Так, историк-археолог А.Р. Артемьев приводит такие факты: в 1683 году в Иргенском остроге находятся 5 казаков; а в 1699 году числятся всего два конных и один пеший казак; в 1708 году из-за ветхости Иргенский острог был разобран. В 1735 году Г.Ф. Миллер, описывая Нерчинский уезд, сообщает, что на месте Иргенского острога теперь осталась одна часовня в честь трех еще не канонизированных святых Симеона, Киприана и Иосифа. В РПЦ в честь не канонизированных святых часовни не называют, поэтому неизвестно, какую часовню имел в виду Миллер: то ли часовню святого Герасима Иорданского, которая стояла на берегу озера Иргень и служила крестильной часовней (она сохранилась до сего времени; находится в деревне Иргень в ветхом состоянии), то ли часовню, под спудом которой находились останки мучеников Симеона, Киприана, Иосифа? На территории бывшего Иргенского острога стояли две часовни.

Протоиерей Анатолий Дмитрук, рассказывая о чуде заполнения 40 бочек карасевыми языками, добавляет, что родственники Пашкова, которые, вероятно, сочувствовали братьям, на месте дома замученных воинов поставили церковь, под спудом которой и находились останки мучеников. Где находился «дом» казаков — догадаться нетрудно. Для этого нужно обратиться к описанию Иргенского острога. А.Р. Артемьев пишет, что в нем было 4 башни, «под башнями избы». Следовательно, церковь была поставлена на месте одной из башен Иргенского острога, которая вписывалась в четырехугольник территории и, скорее всего, была северо-восточной. К этому следует добавить замечание архимандрита Ефрема, который, описывая чудеса Иргени, подтверждает, что свет и световые явления на Девятую Пятницу появлялись на Иргени в северо-восточной части, то есть как раз на том месте, где стоял храм с погребенными останками.

Если обратиться к архимандриту Ефрему, который передает более ранний рассказ о. Павла о явлении святых воинов бурятским пастухам, которые пасли скот в этих местах, то есть на месте бывшего разобранного острога, то, по преданию, часовню воздвигли в том месте, где бурятские пастухи видели «трех воинов».

Следовательно, ко времени «встречи» святых иргенских мучеников и бурятских пастухов, на святом месте уже не было ни кладбища, оно заросло травой и было пригодно только для пастбищ; ни часовни, иначе буряты не пасли бы здесь скот; они почитают святые места.

По преданию, являвшиеся воины просили уйти с этих мест, говоря, что здесь находятся их могилы. Видимо, явления были неоднократными. На месте, где святые являлись, и была воздвигнута часовня. Та ли это часовня, о которой упоминает Миллер, сказать трудно, так как неизвестно, когда братья являлись бурятским пастухам, и в каком году была поставлена часовня над их могилами.

Следующее упоминание о часовне — это 1862 год. В этом году, ввиду постоянного паломничества на место убиения святых братьев, решено было часовню перестроить в церковь. Вероятно, это произошло по причине восстановления строительства на Иргени. В 1866 году был образован Иргенский миссионерский стан.

Церковь над могилами мучеников простояла до 1877 года. В этом году произошел пожар, церковь сгорела дотла, и случилось самое неожиданное — колоды с останками воинов вышли наружу. Причем, огонь не коснулся ни колод, ни парчовой ткани, которой были накрыты гробы, — все сохранилось в целостности. Чудо явления святых гробов было засвидетельствовано, и паломничество на Иргень возобновилось с новой силой. Иргень стала притягивать народ не только Забайкальского края, но и соседних областей: Иркутской, Амурской, Якутской.

В 1878 году трудами иеромонаха Герасима над могилами воинов вновь поставили небольшую церковь во имя святых Симеона, Киприана, Иосифа. В эту же церковь стали приносить из Читы, из Михайло-Архангельского храма древнейшую чудотворную икону «Знамения», которая раньше находилась в Куке, в церкви Святого Духа, но со смертью настоятеля отца Григория Тяжелова она была передана в Читу для Крестных ходов. На полях этой иконы были изображения святых Симеона, Христа ради юродивого, мученика Киприана и Иосифа Обручника, — образы небесных покровителей замученных воинов. Протоиерей Иоанн Титов сделал предположение, что эта икона была собственностью воинов, которую они, как святыню, несли в Забайкальскую землю.

Следовательно, воины захоронены под спудом именно этой церкви. И именно сюда приносили их семейную икону в XIX веке.

В «Акте» обследования мощей 1911 года указывается, что гробы обнаружены в малой церкви во имя св. Симеона, Киприана и Иосифа, которая поставлена вместо часовни. До часовни же здесь стоял крест.

До настоящего времени сохранился фундамент только большой церкви во имя иконы «Знамения» Божьей Матери. На месте алтаря этой церкви сейчас поставлена походная часовня, чтобы совершать молебны и литии в праздник Девятой Пятницы по Пасхе и поминовения святых иргенских мучеников. Малая церковь, вероятно, стояла рядом, слева от Знаменской.

Таким образом, научно-исторические и церковные сведения о месте захоронения мучеников и о часовнях расходятся. Картина выглядит приблизительно так: захоронены братья были в своей избе-башне острога, под полом (действительно, кладбища еще могло не быть); после того, как Иргенский острог был разобран, воины стали являться, и на этом месте поставили крест, затем часовню, а потом уже церковь. Архимандрит Ефрем и священник Николай Корелин, молитвенно спустившись под пол малой церкви, подтверждают, что гробы-колоды после захоронения не сдвигались с места.

Следовательно, подтверждается факт захоронения воинов под башней острога, факт их чудесного и неоднократного явления местному населению и постановки часовни на этом месте. Часовня же св. Герасима Иорданского является крестильной, и стояла она в другом месте, на берегу озера, при впадении реки Хилок в святое озеро Иргень.

Тайна пятая: зачем нужно молиться святым иргенским мученикам?

Известно, что воины просили бурятских пастухов передать всем, чтобы поминали их как мучеников. Если же не будут молиться, то в этих местах наступит засуха, пойдут лесные и степные пожары, будет мор, голод и болезни. Просили не забывать этого святого места и посещать его с иконами. Действительно, архимандрит Ефрем приводит такой характерный факт: когда однажды иркутский архиерей запретил Крестный ход на Иргень по причине возникновения его без благословения архиерейского и по причине, якобы, неизвестности ему иргенских святынь, то, по воспоминаниям протоиерея Иоанна Титова, в течение нескольких лет эти места поражала страшная засуха, неурожай на полях и в лесу, сильные пожары. И только после народного обращения, крестные ходы возобновились. Сразу же, как вспоминает о. Иоанн, вслед за Крестным ходом пошел обильный дождь.

В молитвенной практике существует такое правило: обычно святому молятся о том, за что сам святой пострадал. Например, святому Сергию Радонежскому в детстве плохо давалась грамота. После таинственной встречи со старцем (или с Божьим ангелом) подросток стал хорошо учиться. Святому Сергию молятся о помощи в учебе.

Святые иргенские мученики предупреждали о бедствиях, которые могут случиться в засушливых забайкальских землях. Следовательно, им молятся о дожде, против пожаров, от болезней, от падежа скота, об урожае.

Вероятно по причине особой засухи в этих местах, Иргенский острог был разобран. Земли были непригодны для посева зерна. Еще при Афанасии Пашкове пробовали засеять землю заранее закупленным в Илимске и Братске зерном, однако о собранном урожае нет никаких сведений. Зато есть сообщение 1662 года — отписка воеводы Л.Б. Толбузина енисейскому воеводе: «а хлеб в Нерчинском остроге и на Иргене озере не родитца» (Артемьев, с. 142). Но пасти скот на берегу реки Хилок можно было, травы здесь было много. Именно здесь и являлись воины местным пастухам, которые приходили сюда со своим стадом.

Кровь мучеников взывает к молитве. Местное население стало замечать, что частые суховеи выветривают землю, она высыхает так, что в ней появляются трещины в несколько сантиметров. Животным нечем питаться, начинается падеж скота и мор. Степь загорается, пожары перекидываются на леса. Тогда и вспоминали предупреждения иргенских воинов о том, что нужно приходить в эти места с иконами и молитвой и поминать святых мучеников. Многие вписывали имена иргенских мучников в домашние памянники вместе со своими умершими родственниками.

Со временем, паломничество на Иргень стало массовым, поэтому правительство и церковные власти стали задумываться о приведении его в какой-то организованный порядок. Так возник знаменитый Иргенский крестный ход. Он выходил из Читы, из Михайло-Архангельской церкви, а также из Куки, из Свято-Духовской церкви. Замечали, что крестные ходы всегда сопровождались дождями.

Жители Читинского района всегда встречали Крестный ход, приглашали его в свои дома совершить молебен над больным или для благоустройства дома. Часто останавливались на полях и здесь устраивали молебны. Вымаливали у иргенских мучеников дожди, здоровье, рождение детей и благополучие. Было замечено и другое. Если крестные ходы в какие-то годы не совершались, то происходило то, о чем предупреждали святые воины: засуха, пожары, люди болели, скот умирал.

Иргенский крестный ход был очень тяжелым. На его протяжении почти у всех были искушения. Вот что вспоминает архимандрит Спиридон (Кисляков): в 1903 году я был назначен Владыкой Мефодием в миссионерский стан Иргень псаломщиком, а через год Владыка прикомандировал меня к крестному ходу, где я возобновил свою проповедническую деятельность. Больше всего меня внутренне терзало мое участие в крестном ходе. Два года я ходил с крестным ходом и истомился душой.

Далее отец Спиридон вспоминает, как он раздражался на местное население, которое не хотело молиться, не понимало значение чудотворных икон. Однажды он захотел жениться и сказал о своем желании Владыке Мефодию. Тот выслушал и согласился, а к вечеру того же дня неожиданно сказал, что не даст своего согласия на брак. Архимандрит Спиридон пишет о своем отчаянии, о той бездне, на краю которой он оказался, — захотел отравиться. Однако отравление было не смертельным и вскоре, придя в себя, он дал свое согласие на постриг. Владыка Мефодий постриг его в монашеский чин в Читинском архиерейском доме, а вскоре вновь командировал его к крестному ходу. «Слава Богу, — пишет отец Спиридон, — крестный ход совершался только летом».

Характерные записки оставил нам архимандрит Спиридон. Он точно и прозорливо описал искушения Иргенского крестного хода, его необыкновенную тяжесть, нежелание ходить.

Ничего не изменилось с тех пор. И в наши дни Иргенский крестный ход — сплошное искушение, тяжесть с кровавыми мозолями на ногах и нежелание идти во второй раз. Многие сходили на святое место Иргень один раз и больше не смогли одолеть собственную немощь.

Посильное участие в Иргенском крестном ходе для местного населения и в наши дни дает большое преимущество. Хозяин, понимающий сущность Крестного хода, строит дом, увеличивает свое хозяйство, приобретает материальное благополучие. Отказавшись от помощи Крестному ходу, забывая, от кого получил благо — хозяин теряет здоровье, радость, помощь ближних. Святые иргенские мученики очень чувствительны к благоговейному, терпеливому и смиренному к ним отношению. Их кровь взывает к почитанию мученических страданий. Они обращены к нашей вере, твердости и памяти.

Воины Симеон, Киприан и Иосиф поместили своих небесных покровителей на икону «Знамение». Чудеса-знамения начались сразу же после захоронения казаков: это чудо о 40 бочках с карасевыми языками. И в последующие годы всегда происходили разного рода знамения в ночь на Девятую Пятницу.

О широком почитании иргенских мучеников указывает письмо купца из города Семипалатинска, адресованное епископу Забайкальскому и Нерчинскому Мелетию. Семипалатинский купец просит Владыку помолиться на святом месте Иргень, на гробах мучеников, о даровании наследника.

Следовательно, иргенским братьям также молились и о даровании детей. Причем, известны случаи, когда просьбы были конкретные: о даровании дитя желаемого родителями пола. Известно и другое: некая жена в течение многих лет хотела иметь второго ребенка, но Господь не давал. Тогда она собралась в Крестный ход. После молитв на Иргени в семье родилось еще двое детей. Было замечено, что даже те женщины, которые не ходили в Крестный ход, но просили помолиться за них — тоже рожали по несколько детей.

На Иргени можно увидеть собаку с многочисленными щенятами, кошек с котятами, коров с телятами, куриц с цыплятами. Однажды, придя с Иргенского крестного хода, девочка Аня обнаружила у себя дома чудо: ее самка хомячка принесла 12 хомячков. Такова плодоносящая земля Иргени.

К сожалению, в наши дни мало кто помнит и знает о святом месте Иргень. Люди перестали молиться и верить в чудеса. Иргенских захоронений местное население не почитает, поэтому по полтора-два месяца в этих краях не бывает дождей, поэтому вырубают и сжигают леса. Пожары делают забайкальскую землю пустыней. Забайкальцев, всегда крепких здоровьем, поражают различные болезни; в нашей области самое большое количество самоубийств по стране.

Архимандрит Ефрем оставил нам молитву к иргенским мученикам: «Святые мученики иргенские: Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас». Каждый забайкалец должен знать эту молитву и постоянно обращаться к иргенским святыням, по силам своим: молиться святым братьям, ходить Крестным ходом, приезжать в Девятую Пятницу на святое место Иргень и соучаствовать в Литургии, жертвовать на Крестный ход и, во избежании пожаров, болезней, мора, всегда почитать святых иргенских мучеников Симеона, Киприана, Иосифа и Василия со дружиною.

Земля, залитая кровью мучеников, — святая. Погибшие взывают к молитве, они являются во сне, наяву и просят не забывать их, иначе эта земля, в которую они положены, будет высыхать, чахнуть, погибать. Забайкалье держится мучениками иргенскими, которые стояли у истоков освящения этой земли и легли первыми жертвами в забайкальскую землю, освятив ее своею кровью.

Народ и Церковь не забывают угодников Божьих. Иргенские мученики были канонизированы сначала как местночтимые святые, затем — как сибирские. Есть они и в святцах всероссийских святых, например, в печатных и рукописных месяцесловах и святцах IX-XX вв., в Книге, глаголемой о русских святых Издания Общества Истории и древностей за 1887г., в «Настольной книге священнослужителя», т.2, М., 1978; т.3, М., 1979; в списке Всех святых в земле Российской просиявших (Минея, май, ч. 3, М., 1987, с. 356-380); в книге «Канонизация святых. Поместный Собор РПЦ, посвященный юбилею 1000-летия Крещения Руси» и прочих церковных материалах. Среди таких святых, как Гурий, Тихон, Трифон, Тарасий Соловецкие, Максим, Христа ради юродивый, Тотемский (XVII в.), преподобный Иов Почаевский (XVII в.) и других почитаемых святых, есть и «Святые мученики Симеон, Киприан, Иосиф и Василий и иже с ними, Иргенские, Сибирские святые» (4). Кроме этого, в указаниях к «Празднику всех святых, в земле Российской просиявших» в списке «Святых и добропобедных мучеников Российских», среди святых Феодора варяга и сына его Иоанна Киевского (Х в.), Меркурия Смоленского (XIII в.), Гавриила Белостокского (XVII в.) и прочих святых, есть «Симеон, Киприан, Иосиф и Василий и Иже с ними, Иргенские, Сибирские (сер. XVII)» (5) . Надо заметить, что в этих указаниях упоминается и святой Варлаам, пустынник Чикойский, Сибирский (1846). То есть имеются основания полагать, что иргенские мученики причислены к лику святых как Сибирские святые, упоминаемые в составе всероссийских святых. Появилась и молитва за воинов, по преданию, произнесенная ими самими бурятским пастухам для передачи всем: «Святые мученики иргенские: Симеон, Киприан, Иосиф и Василий со дружиною, молите Бога о нас».

Тайна шестая: какие святые сопровождали иргенских мучеников и куда исчезли эти иконы?

Если на первую часть вопроса частично можно найти ответ, опираясь на оставленные рукописи, то на вторую часть вопроса ответа нет до сих пор. Куда девались иконы после «разгрома» Иргенского стана большевиками? Можно предположить, что часть их была сдана в музеи, что-то могло сохраниться в частных руках, у верующих. Ведь когда в 1946 году открылся Воскресенский храм в Чите, то иконы понесли в храм. Среди них были и старые образы. Следовательно, народ верил, что наступят времена, когда можно будет молиться в церкви, — для этого и хранили иконы у себя дома. Вполне возможно, что часть икон могла оказаться и за пределами области.

Какие же чудотворные иконы были на Иргени? Им молились так, же, как иргенским мученикам: о даровании детей, о благополучии в семье, о благоустройстве дома, от болезней.

Икона «Знамение» Пресвятой Богородицы уже упоминалась. Это была икона письма либо новгородского, со знаменитой новгородской иконы «Знамение» XII века, либо с образа Абалакской иконы Богородицы, известной в Сибири и распространенной в многочисленных списках.

Отряд А. Пашкова с казаками прибыл из города Енисейска. Строителями г. Енисейска были новгородцы. Чтобы сохранить духовные традиции, из Новгорода, где особо почиталась икона «Знамения», на енисейских башнях, а позднее, и в первых построенных церквях, ставился распространенный образ «Знамения». Была традиция на полях иконы писать предстоящие образы святых. На новгородской иконе можно увидеть два, четыре, восемь предстоящих образа. В иргенской иконе — три образа: святых Симеона, Киприана, Иосифа. Если это не специальный заказ, то подбор святых в иконе явно произвольный: они ничем не связаны между собой, не было чуда явления этих святых с просьбой вписать их в образ Богородицы «Знамение», как это было в истории с Абалакской иконой, например. Енисейские казаки могли прихватить с собой новгородский образ со своими небесными покровителями, вписанными по заказу.

Абалакская икона была написана в 1637 году протодиаконом Тобольского кафедрального собора Матфеем, «искуснейшим из иконописцев». На этой иконе Богородица изображена с двумя предстоящими: святым Николаем Чудотворцем и святой Марией Египетской. Именно так просила Богородица написать ее, явившись во сне некой вдове в селе Абалакск Тобольского уезда. Икона почиталась и сибирскими архиереями, и всем народом. От нее было много чудес и знамений.

В XVII веке Енисейск был большим сибирским городом. Ему подчинялись Красноярские, Иркутские, Нерчинские уезды. Это был богатый город Восточной Сибири. Здесь были свои иконописцы и иконописные школы. Не каждый город мог этим похвастаться. Когда в Тобольской епархии, в селе Абалакском, прославилась икона «Знамение», то ее почитание стало массовым. Каждая церковь в Сибири хотела иметь у себя и специально заказывала этот богородичный образ. Можно предположить, что енисейские казаки принесли в Забайкалье икону «Знамения» Абалакскую, столь почитаемую в Сибири. Отправляясь из своего богатого города в «страну далече», за Байкал, три брата заказали своим енисейским иконописцам почитаемый образ Богородицы «Знамения» и образы своих небесных покровителей. Традиции подобного письма и таких изображений в иконописании Сибири уже сложились к тому времени. Енисейская иконописная школа была одной из самых сильных. Например, на 1669 год в Енисейске уже было 5 светских иконописцев и множество «иконников духовного звания». Они писали иконы для всей Восточной Сибири (Сибирская икона, с. 197.)

Домашняя икона енисейских братьев «Знамение» с вписанными образами святых Симеона, Киприана и Иосифа была вначале на Иргени. Потом ее передали в Кукинскую церковь Святого Духа. После смерти настоятеля перестали ходить Крестным ходом из Куки, тогда икону перенесли в Читу, в Михайло-Архангельскую церковь. Икону стали приносить на Иргень на Девятую Пятницу из Читы. Когда же в честь иконы «Знамения» на Иргени был выстроен храм, то ее вновь передали в Иргенский стан. В отличие от Абалакской иконы, на Иргенской — образы, предстоящие Богородице, были не явленные во сне какому-то человеку, а заказанные по именам владельцев.

Краевед Г.А. Жеребцов пишет, что икона «Знамение» сгорела во время пожара, но на Иргени была обретена другая чудотворная икона — святой Параскевы Пятницы. Надо отметить, что к Параскеве Пятнице обращались с теми же просьбами, что и к иргенским мученикам: о даровании детей, об исцелении, о семейном благополучии, о хороших женихах и невестах.

Икона византийской святой IV века Параскевы Пятницы на Иргени была не менее прославленной, чем икона «Знамение». Считалось, что св. Параскева Пятница покровительствует воинам и торговым людям. Эта иргенская икона была старинного письма, не характерного для местной, например, Иркутской или Посольской, школы иконного письма. Возможно, ее тоже написали в Енисейске, либо завезли туда из Новгорода, который считался торговым городом России и даже строил храмы в честь св. Параскевы. Торговля в Сибири шла бойко, поэтому на покровительство св. Параскевы тоже рассчитывали.

Появление иконы св. Параскевы Пятницы на Иргени — также тайна. Архимандрит Ефрем сообщает, что она была найдена в юрте у бурята, который ей молился, как своему бурхану (богу) и говорил, что бурхан ему помогает. Однако отец Ефрем не оспаривает и мнения местных жителей о том, что икона эта — явленная. Подтверждение находим у Г.А. Жеребцова, который пишет, что икону нашли буряты на ручье Рушналей. Он ссылается на журнал «Странник» за 1863 год.

Икона святой Параскевы Пятницы пребывала в Иргенской церкви до разорения миссионерского стана в 1920-х годах.

Почитался на Иргени и образ святого Николая Чудотворца. Во-первых, мученики были захоронены накануне дня святого Николы майского, который празднуется 22 мая. И «каково же было удивление несправедливого воеводы, когда на следующий день, то есть в самый праздник Святителя Николая, все сорок бочек с рыбьими языками очутились неведомым образом на его дворе!» (прот. Анатолий Дмитрук, с. 59-60). Это было наказанием несправедливому начальнику за смерть невинных и праведных людей.

На Иргени была известна также двусторонняя икона св. Николая Чудотворца и Богородицы «Знамение». В настоящее время подобная икона