"Секретная Персидская экспедиция" 1909-1918 гг.

Страница: 1

Сообщений 1 страница 4 из 4

Поделиться12013-05-18 18:53:56

Автор: львович
Модератор
Зарегистрирован: 2012-06-13
Приглашений: 0
Сообщений: 16858
Уважение: [+262/-1]
Позитив: [+356/-3]
Провел на форуме:
2 месяца 9 дней
Последний визит:
Сегодня 16:57:49

Источник: А.Шишов. «Персидский фронт (1909-1918). Незаслуженно забытые победы»
Ссылка: http://www.fedy-diary.ru/html/112010/20112010-08a.html

Ниже приведены выдержки из источника.

В самом начале XX столетия русская армия империи Николая II Романова, а потом необъявленной республики при Временном правительстве министра-социалиста А.Ф. Керенского воевала на персидской территории.
Воевала до первой половины 1918 года, когда в Советской России уже зачиналась Гражданская война.
Это малоизвестные, малоописанные в отечественной истории войны. Исследователи и литераторы их называют по-разному: "неизвестные Персидские войны", "секретные Персидские экспедиции", "экспедиция кавалерийского корпуса генерала Н.Н. Баратова", "Персидский фронт Первой мировой войны"...
Все же думается, что к "нешуточному" военному присутствию государства Российского в шахской Персии в 1909-1918 годах больше подходит название "неизвестные Персидские войны". Почему именно так? Да потому, что за это свидетельствуют и численность задействованных сил двух приграничных военных округов - Кавказского и Туркестанского, и оперативный размах боевых действий и проводимых наступательных операций. И, наконец, наличие сильного противника, длительность вооруженной борьбы с ним.
Россия в "неизвестных Персидских войнах" отстаивала свои государственные интересы на территории соседнего государства, обеспечивала безопасность своего приграничья. Силой оружия поддерживалась правящая династия Каджаров, шахская власть, "замирялись" кочевые племена и подавлялись революционные выступления против слабой в военном и политическом отношении центральной власти.
В 1909-1913 годах противниками русских экспедиционных войск были воинственные кочевые и полукочевые племена шах-севенов ("любящих шаха") и жителей гор Иранского Курдистана, сделавшие разбои на торговых путях смыслом своего обитания. Эти племена "дополняли" фанатично настроенные жители северовосточного остана (губернии) Хорасан и ряда городов Иранского (Южного) Азербайджана, а также революционеры-фидаи Гиляна.
В 1914-1918 годах главными противниками кавалерийского экспедиционного корпуса генерал-лейтенанта Н.Н. Баратова в Персии стали регулярные турецкие войска, которыми руководили германские военные советники. Турки наступали с территории Месопотамии (современного Ирака) и с гор Турецкого Курдистана. Они имели в Персии союзников в лице мятежных кочевых племен - курдов, бахтиаров, луров и иных кочевников, шахской жандармерии, обученной и командуемой прогермански настроенными шведскими инструкторами, противников России и шахской власти в столичном Тегеране.

Из состава войск Кавказского военного округа для охраны дипломатических миссий (консульств) России в Персии в 1911 году выделялись, разумеется, при строгом отборе офицеры и казаки следующих полков.
Терского казачьего войска:
- 1-го Сунженско-Владикавказского полка (25 человек);
- 1-го Кизляро-Гребенского полка (109 человек);
- 1-го Горско-Моздокского полка (182 человека);
- 1 -го Хоперского полка (9 человек).
Кубанского казачьего войска:
- 1 -го Полтавского полка (12 человек);
- 1-го Кубанского полка (19 человек);
- 1-го Уманского полка (22 человека);
- 1-го Черноморского полка (18 человек);
- 1-го Лабинского полка (126 человек);
- 1-го Запорожского полка (15 человек).

"Секретная Персидская экспедиция" втягивала в себя все новые и новые пополнения из войск Кавказского и Туркестанского военных округов. К декабрю 1911 года на территории Персии находились несколько сильных по составу русских экспедиционных ("командированных") отрядов. В северно-западной части Персии их было четыре - в городах Тавризе, Казвине, Ардебиле и Хое.
Тавризским отрядом командовал генерал-майор Н.Н. Воропанов, начальник 2-й Кавказской стрелковой бригады. Отряд состоял из следующих войск:
- 11 батальонов кавказских стрелков и мингрельских гренадер;
- кубанских казачьих полков: 6 сотен из 1-го Полтавского и 1,5 сотни 1 -го Лабинского;
- терских казачьих полков: 2 сотен из 1-го Сунженско-Владикавказского и 1 сотни из Горско-Моздокского;
- 2 саперных рот, искровой роты (связисты-телеграфисты) и команды подрывников;
- отряд имел из тяжелого оружия 2 орудия и 22 пулемета.
Казвинским отрядом командовал генерал-майор В.Д. Габаев (Габашвили), командир 1 -й бригады Кавказской гренадерской дивизии. Отряд состоял из следующих войск:
- 11 батальонов кавказских стрелков и пехотных 205-го Шемахинского и 206-го Сальянского полков;
- 6 сотен терского 1-го Кизляро-Гребенского казачьего полка;
- кубанских казачьих полков: 2 сотен 1-го Кубанского и 2 сотен Лабинского;
- 1 саперной роты;
- отряд имел из тяжелого оружия 12 орудий и 16 пулеметов.
Ардебильским отрядом командовал генерал-майор А.П. Фидаров, командир 2-й бригады Кавказской гренадерской дивизии. Отряд (позднее он был еще усилен) состоял из следующих войск:
- 5 рот пехотинцев-сальянцев и мингрельских гренадер;
- 2,5 сотни кубанского 1-го Лабинского полка;
- саперной каманды и 2 горных орудий.

О том, как русских военных встречали в Персии, свидетельствует среди прочих в своих воспоминаниях командир вошедшего в состав Казвинского отряда терского 1-го Кизляро-Гребенского казачьего полка полковник А.Г. Рыбальченко:
"Настроение жителей Казвина к русским пришельцам было недружественное; и хотя никаких явно враждебных выступлений и не было проявлено против нашего отряда со стороны персов, но уличные демонстрации и закрытие базаров и лавок в городе все же указывали на то, что наши войска в Персии явились нежеланными гостями.
Наш местный консул Г.Вл. О-ко успокаивал начальника отряда, объясняя закрытие лавок и базаров якобы наступившим праздником Байрама, но на самом деле базары и лавки закрыты были неспроста.
Так, уже за несколько дней до прихода в Казвин 1-й сотни гребенцов все лавки и базары по настоятельному требованию главарей дашнак-цутюнского комитета были закрыты, а один из торговцев персов, не пожелавший подчиниться этому требованию, был убит террористами.
С приходом же в город частей отряда по улицам начались манифестации и траурные процессии. Ежедневно, то там, то здесь можно было встретить толпу персов и даже детей, одетых в белые передники, с черными флагами в руках.
Эти манифестанты, предводительствуемые главарями, расхаживали по улицам, пели патриотические песни, означавшие в переводе: "смерть нам, правоверным, если не умрут русские гяуры", т.е., другими словами, на улицах открыто проповедовалось избиение русского отряда..."

В близком от Решта городе Казвине дело до прямых столкновений не дошло по причине того, что командование расквартированного в нем экспедиционного отряда сразу же взяло ситуацию под свой жесткий контроль.
"В Казвине тоже все чаще и чаще стали попадаться на глаза подозрительные, вооруженные с ног до головы, бахтиары и фидаи, разъезжавшие среди бела дня по базару и вызывающе посматривающие на непрошеных русских гостей.
Ввиду этого по распоряжению начальника отряда город был разделен на полицейские участки, назначен отрядный полицмейстер, штаб-офицер, а в помощь ему от каждой части наряжены по одному офицеру и по одному нижнему чину от каждой роты и сотни. Кроме того, с 8 декабря в Казвин ежедневно по ночам высылались особые патрули...
После некоторого успокоения к концу декабря месяца, в Казвине вновь было замечено враждебно приподнятое настроение к нам населения и обнаружен усиленный провоз персами оружия в город. Пришлось принять новые меры предосторожности, установив особое наблюдение за приезжающими в город лицами.
Для этого на заставах Поляковской, Казвинской и Султан-Абадской (по дороге на Хамадан) и в караван-сарае у Исфаганских ворот были выставлены от (1-го Кизляро-) Гребенского полка наблюдательные посты, по 4 человека каждый, которые и осматривали всех проезжающих, препровождая задержанных с оружием в консульство..."

На северо-западе Персии, будучи разбросанными сотнями и взводами, в середине 1912 года стояли (некоторые в неполном сотенном составе) следующие полки:
Терский 1-й Сунженско-Владикавказский полк - в Тавризе, Маранде, Марате и в Хое, а также на постах вдоль дорог Джуль-фа - Тавриз и Джульфа - Хой.
Терский 1-й Горско-Моздокский полк - в Тавризе, Хое, Когне-Шехре, Хан-Тахты, Куши и ряде других пунктов.
Терский 1-й Кизляро-Гребенской полк - в Казвине и Реште.
Кубанский 1-й Полтавский полк - в Тавризе и на постах вдоль дороги Джульфа - Тавриз.
Кубанский 1-й Екатеринодарский полк - в Ардебиле.
Кубанский 1-й Лабинский полк - в Ардебиле, на постах вдоль дороги Астара - Решт и в ряде селений.
1-й Кубанский полк Кубанского казачьего войска - постами вдоль дороги Астара - Решт и в Ардебиле.
В Хорасанском остане стояли полки Закаспийской казаьей бригады:
Кубанский 1-й Таманский полк - по одной сотне в Мешхеде, Астрабаде и в составе Карфрушского отряда.
Кубанский 1-й Кавказский полк - одна сотня в Мешхеде.
1-й Семиреченский казачий полк - в Мешхеде (три сотни и пулеметная команда) и в Кучанском отряде (одна сотня).

Большая часть казачьих полков, входивших в состав "секретной Персидской экспедиции" в кампаниях 1911, 1912 и 1913 годов, имела хороший послужной список участия в боях и вооруженных столкновениях с революционерами-фидаями, племенными отрядами шахсеванов и курдов. Причем в таких делах участвовали и отдельные казачьи сотни, и полки в половинном или почти полном сотенном составе.
1-й Лабинский полк участвовал в боях у селений Талыб-киш-лаг, Сумарин, Резай, в городах Тавризе и Реште (1911 год), у селений Кулу-беглю, Ансар, Сенджава, Киранда, Тазакенд и других (1912 год).
1-й Горско-Моздокский полк отличился в делах вдоль дороги Дильман - Хой (1911 год) и в двухдневном бою у селения Зин-дешт (1912 год), у селений Диза-Мергеверская, Кала-Зива и Сир (1913 год).
1-й Сунженско-Владикавказский полк - в Тавризе (1911 год) и в экспедициях против племен шахсеван (1912 год).
1-й Кубанский полк - в городе Реште (1911 год), у селения Ансар (1912 год).
1-й Кизляро-Гребенской полк - в городах Реште и Энзели (1911 год), у селений Хоредешт и Сейнаки (1912 год).
1-й Полтавский полк - у поста Аджичай (1911 год) и селения Балюлана (1913).
Кубанские 1-й Екатеринодарский, 1-й Запорожский и 1-й Черноморский - в экспедициях против шахсеванских племен в остане Восточный Азербайджан (1912 год).

Все это были крупные боевые столкновения. Так, в бою 22 мая 1912 года у селения Консул-кенды участвовали 5 сотен (из шести) кубанского 1-го Лабинского казачьего полка. То есть в деле оказался почти весь полк кубанских казаков. В сентябрьских боях того же года у селений Хородешт и Сейнаки участвовала половина (три сотни) терского 1 -го Кизляро-Гребенского полка.

Однако в штабе Кавказского военного округа скоро поняли, что усмирить мятежных шахсеван не удалось. Боевые столкновения с ними русских отрядов вскоре возобновились. Через Тифлис в Санкт-Петербург для адресата в Зимнем дворце поступил, к примеру, такой документ:
"Его Императорскому Величеству.
...Казвин, Персия. Командир 1-го Кизляро-Гребенского ген. Ермолова полка ТКВ (Терского казачьего войска. -А.Ш.) Рапорт
Вашему Императорскому Величеству всеподданнейше доношу, что командир дивизиона вверенного мне полка... получил донесение от разведчиков 5-й сотни о том, что сел. Чайнаки занято персидскими мятежниками с присоединившимися к ним шахсеванами, всего около 600 человек, и о том, что шайкой этой предполагается сделать нападение на дивизион, решил предупредить это и самому напасть на шайку.
Вызвав из порта Энзели канонерскую лодку "Красноводск" для совместных действий с дивизионом со стороны моря, на рассвете, подойдя к сел. Чайнаки, повел наступление. В то же время с "Красноводска" по мятежникам был открыт орудийный огонь. Спешенный дивизион в числе 125 казаков бросился в селение, из которого мятежники открыли сильный огонь, но были выбиты, отступили в горы, где и рассеялись.
В дивизионе смертельно ранен казак 4-й сотни Еремин. Со стороны мятежников убиты 26 и ранен 31.
Казак Еремин происходит из казаков ст. Червленной Кизлярско-го отдела Терской области.
Полковник Рыбальченко".
Боевое донесение командира терского казачьего 1-го Кизляро-Гребенского полка в виде рапорта на имя Его Императорского Величества был прочитан императором Николаем II. Об этом свидетельствует надпись на документе, сделанная рукой военного министра России, генерала от кавалерии Сухомлинова: "Его Величество изволил читать..."

Поделиться22013-05-20 21:29:26

Автор: львович
Модератор
Зарегистрирован: 2012-06-13
Приглашений: 0
Сообщений: 16858
Уважение: [+262/-1]
Позитив: [+356/-3]
Провел на форуме:
2 месяца 9 дней
Последний визит:
Сегодня 16:57:49

Формирование экспедиционного корпуса для действий в нейтральной Персии началось в начале октября 1915 года. Этим делом занимались лично генерал от инфантерии Николай Николаевич Юденич и штаб Отдельной Кавказской армии.
Прибывший из Тегерана в Тифлис первый секретарь российской миссии доложил наместнику в присутствии начальника армейского штаба генерал-майора Л.М. Болховитинова о^положении дел в Персии. Великий князь Романов приказал посланцу из персидской столицы передать посланнику фон Эттеру следующее:
"Уже собран отряд из отличнейших воинских частей, снабженный всем необходимым. Этим экспедиционным корпусом будет командовать генерал, недавно отличившийся на турецком фронте, хорошо знакомый с восточными народностями, умеющий с ними обходиться.
Войска немедленно начнут грузиться в Бакинском порту. Из Энзели они будут двинуты в Казвин, в 140 километрах от Тегерана, где и будет находиться ставка командира экспедиционного корпуса".
Собственно говоря, это были начальные действия отправляемого в Персию кавалерийского корпуса. Войска перебрасывались кратчайшим и скорейшим путем - морем, по Каспию. Энзелийский порт был способен одновременно принять немало транспортных (десантных) судов под разгрузку. Морским же путем можно было беспрепятственно и быстро осуществлять снабжение экспедиционных войск.
Вопрос о переброске войск по суше, по короткой железной дороге и походным порядком, не стоял, хотя и рассматривался.
Встал вопрос о командующем формирующегося экспедиционного корпуса. Успех предстоящей операции по ту сторону границы России с Персией во многом зависел от удачного, верного выбора кандидатуры такого человека в генеральских эполетах. Здесь великий князь Николай Николаевич-младший и Юденич были полностью солидарны во мнении, что "тут нужен генерал популярный и решительный, боевой и дипломат, знающий Восток и кавалерист".
То есть речь со всей вероятностью шла о военачальнике из состава Кавказских казачьих войск. После обсуждения ряда кандидатур во главе экспедиционного корпуса был поставлен генерал-лейтенант Николай Николаевич Баратов, начальник 1 -й Кавказской казачьей дивизии, который лучше всего отвечал вышеизложенным требованиям.
Он вел свою родословную от грузинских князей Бараташвили, будучи сыном сотника-дворянина Терского казачьего войска. За его плечами была учеба во 2-м военном Константиновском и Николаевском инженерном училищах, Академии Генерального штаба, которую он закончил в 26 лет в 1891 году.
Баратов имел прекрасный боевой послужной список. Полковником участвовал в Русско-японской войне 1904-1905 годов, командуя 1-м Сунженско-Владикавказским полком Терского казачьего войска. На его счету были лихие конные рейды по неприятельским тылам в составе сводной группы генерала П.И. Мищенко. За боевые отличия получил производство в генерал-майоры Генерального штаба.
С 1907 года Н.Н. Баратов служил начальником штаба 2-го Кавказского армейского корпуса. В первую кампанию Великой войны, в 1914 году получил под свое командование первоочередную 1-ю Кавказскую казачью дивизию. Ее полки отличились в Сарыкамышской операции, в которой полному разгрому подверглась 3-я турецкая армия, во главе которой стоял султанский военный министр мушир Энвер-паша.
Новым отличием генерала-генштабиста стала Алашкертская операция лета 1915 года. Тогда Баратов возглавил сводный отряд, которому была поставлена задача ликвидировать угрозу прорыва турецкого 4-го армейского корпуса в тыл главной (Карской) группировке сил Отдельной Кавказской армии. Баратовский отряд не только восстановил, казалось бы, безнадежно утраченное положение на угрожаемом участке фронта, но и нанес неприятелю серьезный урон.
В Баратове как в военачальнике подкупали не только его решительность и расчетливость в действиях. Он был способным кавалерийским генералом, полагавшимся на скрытность маневра и внезапность удара. На войне был удачлив, заботился о подчиненных ему людях, был прост в общении с ними.
Это дало ему большую популярность в кавказских войсках, прежде всего в казачестве. Не случайно казаки Терека и Кубани полюбили новую фронтовую песню безвестного для них автора, в которой были и такие незамысловатые слова:
"Наш Баратов бодр и весел, Всех к победе он ведет. Что ж, казак, ты нос повесил? Веселей гляди вперед!"
В выборе начальника "секретной Персидской экспедиции" современников поражала одна деталь. Считалось, что великий князь Николай Николаевич-младший должен был относиться к генералу Баратову не самым благожелательным образом из-за одного, известного многим случая. Он касался малозначительного, но весьма красноречивого эпизода общения двух людей, которые на протяжении трех военных кампаний будут "заниматься" Персией. Об этом подробно рассказал в своей берлинской книге А.Г. Емельянов.
Случай состоял в следующем. Прибыв в 1915 году на Кавказ, бывший Верховный главнокомандующий России первым делом объехал фронтовые войска, чтобы вникнуть в обстановку, показать себя и людей посмотреть. Встречали великого князя всюду радушно. И потому что был из Романовых, и потому что имел несомненные боевые заслуги перед Отечеством. В полках и дивизиях в таких случаях накрывалось походное угощение ("дастархан") в лучших традициях кавказского (горского) гостеприимства. "Дастархан" был накрыт для Николая Николаевича-младшего и в штабе 1-й Кавказской казачьей дивизии. Обязанности тамады ("тулумбаша") на столь ответственном застолье взял на себя сам Баратов, тонкий знаток кавказских обычаев и неистощимый в застольных речах собеседник.
Посреди застолья великий князь, то ли забыв кавказский обычай, по которому без разрешения тамады никто не может обратиться к присутствующим с тостом, то ли не пожелав с ним считаться в силу своего положения, вдруг встал и начал говорить.
"Извините, Ваше Величество, - вежливо перебил его Баратов, - Вы оштрафованы!"
На недоуменный вопрос великого князя, в глазах которого зажглись недобрые огоньки, командир казачьей дивизии спокойно ответил лаконичным, но достаточно емким пояснением суть этого кавказского обычая и предложил подвергнуться штрафу - осушить большой кубок вина.
Сказано было так, что член семьи Романовых без малейших возражений покорился...
Перед генералом-генштабистом Н.Н. Баратовым командованием Отдельной Кавказской армии была поставлена задача "до объявления войны Персией России поднять престиж русского имени, а с момента объявления войны занять Тегеран с целью закрепления политического положения России в Персии".