О ПРОИСХОЖДЕНИИ ЯИЦКИХ КАЗАКОВ.

Автор: П. А. Фадеев  Источник: Орган общеказачьей мысли журнал «Родимый край» № 104. Январь-февраль 1973 г. Издатель: Донское Войсковое Объединение. 230, Av.dela DivisionLeclerc, 95 Montmorency, France. стр. 33-37.
В № 103 « Родного Края » была помещена легенда из книги П. И. Рычкова о « престарелой женщине татарской породы Гугнихе », в связи с розысками корней происхождения и определения времени появления на р. Яике казаков. В результате своих изысканий губернатор Оренбурской губернии И. И. Неплюев сообщил в Военную Коллегию, что « подлинного известия у них нет... ».
Для настоящей статьи мною использованы труды донских и других историков :
1. А. Ленивов — « Яицкие казаки », жур. «Вольное казачество» №№113,114 за 1936 г.
2. Чужинец (проф. С. Г. Сватиков) — « Борьба яицкого казачества за автономию в 18 веке », тот же журнал № 190.
3. И. П. Буданов « Дон и Москва », Париж 1854 г.
4. Г. В. Губарев — « Книга о казаках », Париж 1958 г.
5. Д. Рознер — « Перед бурей », Москва 1966 г.
6. Проф. Р. Паскаль — « La revolte de Pougatcheff» Париж 1971 г.
7. Е. Д. Коновалов — «Яицкие казаки в 16-ом столетии » и « Материялы по истории Уральского каз. Войска 1620-1815 гг. журнал « Россия ». № 10,1931 год.
Легенда о Гугнихе была создана на Яике для объяснения появления первой женщины среди одной из многих групп казаков, бродивших по р. Яику, во время процесса образования Войска. « В те поры когда Тимур-Аксак разные области разорял » (П. И. Рычков).
А. Ленивов пишет, что Гугня пришел с донскими казаками немного после Нечая, т. е. после 1581 г. и привез с собой жену с Дона, которая и была « прабабушкой Гугнихой на Яике ». Атаман Нечай (по легенде он был яицким казаком), в 1579-1581 гг., спасаясь от московского стольника Мурашкина за грабежи на Волге — пишет А. Ленивов — с группой донских казаков (? — П. А. Ф.) ушел в яицкие степи, на устье р. Яика, потом поднялся (?) вверх по реке до впадения в Яик речки Рубежной (от устья Яика до р. Рубежной — 550 верст — П.А.Ф.), где основал городок, чем и положил основание Яицкому Войску. Атаман Гугня « пришел немного позже его ». Далее автор сообщает, что до 17 века Яицкое войско непрерывно пополнялось выходцами с Дона и много десятков лет называлось « Донско-Яицким », и для большей убедительности приводит текст приглашения « Донско-Яицких » казаков на Круг с советом : « Не пить вина... завтра Круг будет ». Между прочим, Круг по яицки назывался Войсковым Съездом.
Чужинец идет еще дальше, без всяких ссылок, категорически сообщает, что « Яицкое Войско было колонией более большой казачей республики — Донской... И вело свою внешнюю политику в полной солидарности с Доном, признавая его авторитет » на основании неизвестном яицким казакам (оказалось потом и в Москве), заявлении атамана донской Зимовой станицы Фрола Минаева в 1690 г., что де « Яицкие казаки находятся в полном послушании у донских.... и никаких дел больших у себя не решают... ». Необоснованность этих предложений очевидна и они опровергаются цитатами названных же авторов и другими историками, как И. П. Буданов и Е. К. Коновалов. В Донской отписке 1632 г. про взятие Казани говорится : « В то время царь Иван стоял под Казанью, по его государеву указу атаманы и казаки с Дона и с Волги, с Яика с Терека не за крестное целование *) выходили ». Казань была взята в 1551 г., т. е. 30 лет до прихода Нечая на Яик. И. П. Буданов касаясь этой даты пишет: « Если казаки участвовали там, то безусловно надо считать, что они были много раньше уже организованы на этих четырех реках». То, что яицкие казаки участвовали во взятии Казани (в песнях указывается, что их было 500 человек), и существовали до этой даты, указывают и другие сведения:
1. Донесение-жалоба ногайского князя в 1557 г. (т. е. за 24 года до прихода Нечая) царю Ивану IV на разорение столицы ногайцев Сарайчика яицкими казаками;
2. — Донесение татар служилых юртов Астраханскому воеводе : « 25 августа 1586 года казаки приходили на Хозячен-Улус и взяли у ногаев казаки, ногайских людей половину с трехста (300) душ. А атамана у казаков Матюшей зовут и было де казаков человек с пять сот. А поставлено де у них на Яике три городки... ». Позже татары сообщали : « А казаков ногай де облегли, а казаки де стоят на Яике в крепости, а около воды и суды, и лошади и всякая животина у них есть... ».
Е. К. Коновалов в своем очерке « Яицкие казаки в 16-ом веке » пишет, что в 1591 году, яицкие казаки, 500 человек, с воложскими — 1000 человек, в составе царской рати были посланы против Шахмала Тарковского на Кавказ.
Принимая во внимание общепринятые этапы образования казачьих общин-Войск путем сколачивания, соединения малых групп в более значительные и в конечном процессе — в организации большой численности, численности такой, что' находили возможным объявить себя Войском в понятии государственной организации, то все это требовало, безусловно, довольно большой и непода-ющийся учету отрезок времени. И для того, чтобы в 1551 г. выслать под Казань 500 человек, взять и разгромить Сарайчик в 1557 г. разгромить Хозячен-Улус в 1586 г., и в эти годы иметь на Яике « три городки, суды и животину », то безошибочно можно допустить что казаки на Яике впервые появились много раньше этих дат... А именно, как сказано в легенде записанной П. И. Рычковым : « в те поры когда Тимур-Аксак (он же Тамерлан) разные области разорял ». Тамерлан царствовал с 1336 по 1405 год. П. И. Рычков, после вторичного посещения Яика. выводит заключение, что казаки на Яике впервые появились с начала 14-го века.
На Яике сохранилась песня : « На острове, на Камынине, братцы, старики живут. Старики, братцы, стародавние, они по девяносту лет. Они, братцы, в ладу живут с Золотой Ордой... » До последнего времени на Урале сохранилась память о каком-то мифическом острове. На непринятый в обиходе, и даже дерзкий вопрос, спросить у казака: « Куда едешь ? » — ел зло ответит : « На кудылкин Остров, журавлей щупать !» Под Илецкой станицей недалеко от Голубого городища, на Яике есть большой остров, на котором встречается растительность, которой пет на других лугах, много ночных птиц и заметны признаки бывшего жилья. Точное же местонахождение острова Камынина не известно. Окрестные станицы этот остров на Яике звали просто Остров. Но так же возможно, что Камыкиным островом мог называться один из группы так называемых « Печных островов » под Гурьевым.
И. П. Буданов, занятый вопросами прямо не относящимися к происхождению яицких казаков, обходит его трафаретным замечанием: « Яицкие и терские казаки, как известно (подчеркнуто мною — П.Ф.), суть ветви донских ». А предположение Карамзина, «что казаки старше Батыева нашествия », он склонен понять, как относящееся только к донским казакам.
Г. В. Губарев по этому вопросу пишет тоже самое -«известно». В поисках корней отдаленных предков казаков, после многих перемен имен, местонахождений, смешений в эпоху нашествия гуннов, под именем торков и берендеев, он находит часть их на верховьях Уральских гор и на истоках реки Урал. После ухода гуннов торки-берендеи перекочевали на Дон. Г. В. Губарев не допускает естественной возможности, что часть их могла, спустившись с гор, остаться на Яике, что подтвердило бы его теорию, так как, неизвестно, почему яицкие казаки называют себя Горынычами.
Из беглого рассмотрения мнений донских историков-эмигрантов, цитированных в этой статье, невольно бросается в глаза их склонность к непонятному междуказачьему великодержавию.
Причинами тому надо считать гражданскую войну со всеми ее последствиями, отсутствие документации в силу оторванности от баз, что сопровождается полным незнанием важных исторических фактов из истории Яицкого Войска, незнанием географии мест, упоминаемых по ходу дела, уж не говоря об обычаях, фольклоре, легендах края и т. д.
Историю в кабинете за один день написать нельзя.
Выходит как-то по детски: всю славу казачью создавали донские казаки, а остальные все, их колонии послушно следовали за ними... А этого, ему, Войску Донскому, совсем не нужно — оно и без того велико, и своей вековой славой увенчано! Из-за отсутствия документальных данных, при изучении даже не так отдаленной старины, историки бывают вынуждены, для связи некоторых событий, решать вопрос своими предположениями, логическими сопоставлениями, часто персональными и неизбежно предвзятыми, что неминуемо вносит засорение в вопросы, не освещенные полностью. Гипноз основателей исторической науки, корифеев ее, также влияет на выводы прогнозов в сильной степени. « Как сметь — свое суждение иметь! » так часто бывает в действительности.
Что касается историков не казачьих, как Д. Рознер, проф. Паскаль, ученый исследователь Паллас, то все они находились под гипнозом корифеев и повторяли, что яицкие казаки происходят от донских, и что обычаи у них одинаковые, не зная сами их, не побывав ни на Дону, ни на Яике. Тем более, что вопрос происхождения (и даже сходства) их непосредственно не интересовали.
Что же касается зависимости, полной послушания, Яицкого Войска от Донского, как утверждают Чужинец и А. Ленивов, то таковых отношений не видно даже из цитированных статей. С самого начала сношений с государством Российским, Яицкое Войско сносилось с ним непосредственно через Посольский Приказ. Оно же вело дипломатические и торговые сношения с Хивой, Бухарой, Персией и со всеми киргизскими ордами, не спрашивая на то дозволения у Дона. Случай, который приводит А. Ленивов, об от-писках Донского Войска на Яик о выдаче Ивана Заруцкого с Мариной Мнишек, показывает, что Яицкие казаки не выполняли даже просьб Дона, если это им было неприемлемо. Из этой же переписки видно, что Москва не знала о такой зависимости, иначе она бы не писала бы на Дон в таком духе и по такому « большому » делу: « А вы к своим братьям атаманам и казакам Яицким отпишите, чтобы они побоялись Бога». А. Ленивов пишет: «Напрасно писало тогда Войско Донское по настоянию Москвы Великому и Славному рыцарскому Войску Яицкому, — ничто не помогало», и Заруцкого не выдавали.
В Смутное время яицких и терских казаков не было в группе атамана Межакова, повлиявшего так сильно на выборах «Царем Всея Руси » Михаила Феодоровича Романова в1613 году. Только большая московская рать, занявшая Яик в 1614 г., захватила Заруцкого, Марину Мнишек с сыном и казнила их. Тогда же был повешен за укрывательство яицкий Атаман Баловень.
С полной солидарностью Чужинец пишет, что они (яицкие казаки — П. Ф.), от начала до конца поддерживали Разина, что неправда в смысле массовом. Этого быть не могло, так как Разин распускал слух, что везет с собой патриарха Никона с намерением посадить его на патриарший престол, а яицкие казаки «как известно» были ярыми противниками его реформ.
Войско Яицкое не обратилось за помощью на Дон, даже в такой грозный для него момент, когда ген.Фрейман (а не Траунберг, как пишет А. Ленивов) в 1772 г. с сильным отрядом из оренбургских казаков (1200 чел.), и драгун (2500 чел.), с 20-ю пушками атаковал Яицкое Войско 3 июня на р. Ембулатовке. Яицкие казаки смогли выставить против лишь 2.000 чел. с десятком пушек. (П. Паскаль). К сожалению, замечается, что солидарности между Донским и Яицким Войсками не было даже в таких важных событиях, как Смутное Время, восстания Разина и Пугачева.
Делая такие категорические выводы из истории Яицкого Войска Чужинец, и А. Ленивов, по видимому, не сочли нужным ознакомиться с мнениями уральских историков, где указаны исторические факты, документально подтвержденные, что избавило бы их от необходимости класть в основу своих выводов легенды, не зная их точного содержания, и игнорируя другие, также существующие.
На вопрос, откуда произошли яицкие казаки ответ дал в Москве ст. атаман Федор Рукавишников, который в Военной Коллегии «показал», что первые казаки пришли на Яик с Дона и «инных городов русские», а с Крыма и р. Кубани — татары. В 1766 г., через 45 лет, это показание подтвердили депутаты, командированные от Яицкого Войска в Петербург, для присутствия при сочинении проекта «Нового уложения по управлению казачьими Войсками» по желанию (!) Императрицы Екатерины II — Василий Тамбовцев, Иван Акундинов, Яков Колпаков и Иван Анутин. (Е. Д. Коновалов). Вот, что легло в основу утвердившегося мнения, что яицкие казаки происходят от донских. Но из этого не видно, что они «основаны» ими, а не обосновались самобытно. Казаки были с Дона. Донской историк А. Попов утверждает, что до 1500 г. обитатели Дона назывались Ордынскими и Азовскими казаками. Да и вообще сомнительно, чтобы в эпоху Тамерлана на Дону были уже станицы и в частности станица (мифическая — П. Ф.) *) Гугнинская.
Об утверждениях донских историков, что Яицкое Войско было основано донскими казаками и зависело от них, на Яике никакой памяти, как и документов, не сохранилось. Они, яицкие казаки — «люди собственные», то есть образовались самобытно и притом же Горынычи...
Показания Рукавишникова в 1721 г., рассказ В. Атамана Меркульева — легенды. Подтверждение же этой версии депутатами в Петербурге в 1766 г. было вызвано необходимостью для яицких казаков доказать свое легальное казачье происхождение, ибо в 1718 г. была произведена первая перепись на Яике, и только 3.950 человек были признаны « Горынычами », а 770 человек, прибывших на Яик после 1690 г., были исключены из списков Войска и отданы в распоряжение Астраханского губернатора, якобы, как беглые крепостные помещиков этой губернии.
Примечание редакции. — Гугнинская станица не является мифической. Из нее был родом ген. Я. П. Бакланов, родившийся в ней в 1809 г. После его смерти в 1873 г-, Гугнинская станица в его честь была переименована в Баклановскую.
С 1718 г. в «казаки» на Яике никого не принимали. До 1775 г. было зачислено лишь 29 молодых людей из пленных, усыновленных бездетными казаками. (Д. Рознер). И до последнего времени в Уральское Войско никого не принимали.
Во время этой первой переписи 1718 г. над яицкими казаками впервые нависла угроза общего расказачивания, а отсюда и появилась необходимость доказать легальное казачье происхождение. Донское Войско было уже приручено Российским государством, поэтому и взоры яицких казаков, расчеты сохранить себя, свою самобытность и были обращены на Дон. Дальнейшие события на Яике подтвердили эту боязнь, вплоть до конца 18 столетия и даже дальше,
Только в 19-ом веке на Яике появилась своя подлинная интеллигенция и желание отыскать корни происхождения яицких казаков, и ознакомиться с их историей. Начало этому положил, видимо генерал Генерального Штаба, занимавший пост Наказного Атамана Забайкальского каз. Войска Михаил Павлович Хорошкин, который собрал много материала по истории Яицкого Войска. Была даже учреждена должность « войскового историка». Проф. Николай Николаевич Бородин издал в начале 20 в. книгу « Уральское каз. Войско ». Полковник Иван Павлович Хорошкин, когда был войсковым историком, продолжал работу своего брата Михаила Павловича, собирая материалы. Третий брат Хорошкиных Александр Павлович — поэт, перу которого принадлежит уральская песня « В степи широкой под Иканом», был убит в схватке с туркменами в эпоху завоевания Закаспийской области. Последним войсковым историком был войсковой старшина А. Б. Карпов, написавший исторический очерк « Уральцы 1550-1725 гг. ». Он же собрал много уральских песен, бытовых и военных, а его супруга многих из них переложила на ноты. Наконец, заграницей Е. Д. Коновалов собрал также некоторые материалы по истории Яицкого Войска.
А. Б. Карпов свой исторический очерк начинает с 1550 г., с начала осады Казани, в которой, судя по песням, участвовало 500 яицких казаков. О появлении первых людей, положивших основание Яицкому Войску, А. Б. Карпов, на основании былин, песен, всего фольклора и направления движения при заселении Яика и прочих обстоятельствах, делает вывод, что начало Яицкому Войску положили новгородские ушкуйники. Были ли то действительно ушкуйники, как назвал их Карпов, были ли то торки-берендеи по Г.В. Губареву, бродники, Черные Клобуки по другим предположениям — утверждать трудно, но очень много данных, позволяющих заключить, что они пришли с севера и с гор — Горынычи. Устье р. Яика и южное течение его до 1557 г. было занято ногаями. Город Сарайчик находился в 35-40 верстах от устья реки и Яик, до разрушения Сарайчика, был непроходим.
В книге описания Дона вице-адмиралом Крюсом 1703 г. говорится, этот текст приводит И.П. Буданов : « Донских, запорожских, малороссийских казаков можно почитать за один народ по сходству образа жизни, домостроительству, одежды и богослужения. Но ни по одному из указанных признаков, добавив к тому же песни, говор, легенды — яицких казаков включить в эту семью не представляется возможным ».
Первым укрепленным пунктом на Яике было « Голубое Городище» или «Синьгород ». Перемещение « столиц» показывает направление движения. До настоящего положения города Уральска установлено, что Яицкий городок был на месте ст. Кирсановской, на 65-70 верст севернее. Возможно, что были и другие временные стоянки казачьих групп, но только Яицкий городок никогда не был на устье р. Яика, как сообщает о том А. Ленивов. Даже около 1748 г. земли на юг от Яицкого городка пустовали. Нет сомнения, что до 1718 г., года 1-ой переписи на Яике, казаки с Дона на Яик приходили, но они не были в таком количестве, чтоб могли бы повлиять на обычаи, говор, в которых, как и было, осталось все северное. Возьмем для примера песни : « Не былы то снега, снеги белые пушистые... », « Ты воспой, воспой млад жавроночек, сидючи весной на проталинке ... ». Первая песнь пелась в нашей Илецкой станице,и обе они, по Сборнику русских народных песен, отнесены к народным песням Уральского горного района. Праздник « Жаворонок » почитался на Яике. В этот день, 22 марта для детей пекли булочки, по своей форме с некоторой претензией изобразить птичку. Ребятишки залезали на крыши домов и базов (крытые помещения со всех сторон для скота) и пели-кричали (я это тоже делал во времена моего детства): « Жавороночки прилетите к нам, красно летичко принесите нам... »
Спор о том, происходят ли яицкие казаки от донских или нет — спор старинный... В среде интеллигенции, главным образом военной, ее мнения высказал А. П. Хорошкин в песне «Под Иканом.», где в одном из куплетов поется : «Жаль что нас не сорок тысяч! Чем же хуже мы донцов? Золотник хоть мал, но дорог...»
Писатель Короленко пишет: « Как переедешь границу уральских казаков — ты попадаешь в другой, не похожий ни на что мир... »
Генерал А.П. Богаевский, Донской Атаман, в одном из своих очерков написал : «Можно смешать (т. е. — ошибиться — П.Ф.) донского казака с кубанским, терским, но уральского казака ни с кем не смешать. Это — особый тип».
Что касается легенды о Гугнихе и когда это было, то последнее определил рассказчик о ней Илья Григорьевич Меркульев: на 350 лет раньше 1748 г. Легенда эта несомненно коллективного народного творчества, ибо существует несколько версий. И. Г. Меркульев ее «обработал » в «войсковых целях ». В этом не должно быть сомнений, ибо трудно себе представить, чтоб « престарелая женщина татарской породы », полудикая, могла знать и помнить столько исторически: имен и географических названий местностей.
Что такое « курень », « чекомас » ? — Яицкие казаки этого не знают, также, как донские не знают, что такое « варка », « обмах», « судак ». « Варка » — по уральски — голова рыбы и всякого животного, « обмах » — рыбий хвост. А просто хвост — «бывает только у собаки» — как сказал бы вам рассердившийся казак с Яика за вашу « неправильную » (то есть не казачью) речь.
Что-ж касается моего личного мнения о « происхождении яицких казаков », то я полностью присоединяюсь к мнению Его Превосходительства действительного тайного советника и кавалера Иван Ивановича Неплюева, что « за много происшедшим временем подлинного доношения у них (уральских казаков — П.Ф.) — нет».
*) Крестное целование означает принесение присяги.
Париж
П. А. Фадеев