Научно-творческое наследие Фёдора Андреевича Щербины и современ-ность. Сборник материалов межрегиональной научно-практической кон-ференции / под ред. С.Н.Якаева. (г. Краснодар, 25-26 февраля 2004 г.). - Краснодар, 2004.
О.Б.Емельянов
Развитие медицины в терско-гребенских станицах
в первой половине XIX века
В течение долгого времени ни в одной из казачьих станиц по Тереку, ни в одном казачьем подразделение не было ни одного медицинского уч-реждения и работника. В тоже время, современниками отмечалось, что самые нездоровые места на Северном Кавказе – это территория вокруг г. Кизляра и близлежащие окрестности до станицы Червлённой (1. с.213-214), где «воздух не здоров по причине множества болот… и жёлчные ли-хорадки весьма упорны и продолжительны» (2, с.7-8).
Первые упоминания о строительстве лазаретов в терских станицах относятся к 1811 году, когда моздокским казакам было вменено в обязан-ность подготовить «больничные избы с нужным на 6 человек одеянием и другими потребностями» в трёх станицах Галюгаевской, Калиновской и Ищёрской (3, с.844). Но дело продвигалось крайне медленно из-за отсут-ствия средств у казаков.
Положение несколько улучшилось во времена генерала А.П.Ермолова, когда было решено ввести в штат казачьих войск и полков, располагающихся на Кавказской линии, по одному младшему лекарю и фельдшеру, а также двух цирюльников. Помимо этого, казакам предписы-валось строить военные лазареты и полностью брать на себя расходы по содержанию заболевших. Лазарет в станице Червлённой, построенный в 1828 году, требовал на своё содержание более 2000 руб. в год, и только позднее правительство стало выделять средства на его содержание (1, с.213-214).
Кавказская администрация уделяла особое внимание мероприятиям, препятствующим проникновению эпидемических болезней в российские пределы. Но это не всегда удавалось. Так, только в первой половине XIX века холера и чума свирепствовали на Северном Кавказе в 1807, 1812-1816, 1831-1834, 1847-1848 годах. Главная тяжесть борьбы с эпидемиями ложилась на плечи военнослужащих, которые оказывали помощь и граж-данскому населению края(4, с.33).
Но были случаи, когда и лазареты, находящиеся в казачьих станицах оказывали помощь войскам. Современник отмечал, что не военные дейст-вия 1844 года, а болезни были причиной того, что «поселения казаков ле-вого фланга завалены больными» (5, л.16 об.). Больных было настолько много, что ставился вопрос о срочном открытии «в станице Червлённой второклассного военно-временного госпиталя на 300 человек, отправив туда теперь же на срочных подводах семь больших госпитальных палаток, равно все вещи… и особо перевязочных, и те из числа медикаментов, ко-их нельзя отделить от госпиталя Щедринского, сверх того… Щедринской Госпитальной конторы вещи по числу 300 человек и восемь госпитальных палаток, немедленно отделив из состоящих ныне у ней в наличности» (6, л.2.). Сам же Щедринский военно-временный госпиталь был рассчитан на 600 солдатских и 12 офицерских мест и на 26 июня 1844 года в нём нахо-дились на излечении: «офицеров – 5, нижних чинов – 270» (6, л.43).
Показателем количества больных из армейских частей в казачьих пол-ковых лазаретах может служить ведомость о доходах полученных терско-гребенскими казаками в 1837 году, в том числе и от Комиссии Ставро-польского Комиссариатского Депо «за содержание в полковых лазаретах посторонних полков и команд больных нижних чинов». Гребенской каза-чий полк получил 5425 руб. 98,5 коп., Моздокский - 944 руб. 50 коп. («за каждого в сутки по 25 коп.») (7, л.15 об-16), т.е. Гребенскому казачьему полковому лазарету причиталось немногим более чем за 21700 человеко-дней, а Моздокскому за 3778 человеко-дней. И это в то время, когда в ста-ницах Гребенского казачьего полка проживало 6658, а в станице Червлён-ной мужчин – 3188 человек. В станицах Моздокского казачьего полка проживало 12072 человека, а в станице Наурской, где располагался полко-вой лазарет – 3060 человек (1, с.440, 477; 8, л.2). Что касается Терско-Кизлярских казаков, то в это время лазарета в полку не было, и больных отправляли в кизлярский военный госпиталь (9, с.344-345).
Не имея возможности в полной мере пользоваться достижениями официальной медицины, терско-гребенские казаки зачастую прибегали к опыту народной медицины и использовали в качестве лекарств различные растения и травы: подорожник, ромашку, мяту, чистотел, мак, тысячели-стник, и др., лечебные свойства, которых подтверждены современной нау-кой (10, с.13).
В исторической литературе хорошо известны примеры, когда терско-гребенские казаки в случае тяжелых ран или заболеваний обращались за помощью к своим соседям – горским лекарям-хакимам, чьё искусство врачевания восходило к местным традициям и арабской медицине. Но и в казачьих станицах имелись знахари, которые «были хорошо известны за пределами родных станиц и к ним нередко обращались за помощью и горцы» (11, с.251). Л.Н.Толстой, посетивший левый фланг Кавказской ли-нии в середине XIX века и, сравнивая официальную медицину и методы лечения казачьих лекарей и горских хакимов, зачастую предпочтение от-давал последним (12, с.46).
К середине XIX века правительство стало уделять больше внимания медицинскому обслуживанию не служащего населения казачьих станиц. В 1848 году последовало распоряжение открыть аптеки там, где были фельдшера. Медицинские препараты должны были «требоваться меди-цинским начальством из казённых аптек безденежно». Фельдшера оказа-лись только в Щедринской и Калиновской. Для аптек предписывалось вы-делить «удобные обывательские дома, …имеющие печи и очаги и, кроме того, имели шкафы для сохранения ценных лекарственных веществ». По царскому указу, станичным и младшим армейским фельдшерам назнача-лось жалованье в 25 руб. 35 коп. в год. Причём, последние должны были ещё и иметь «собственное обмундирование по образцу линейных каза-ков».
Отметим и развитие санитарии. Современники, неоднократно отме-чали чистоту и опрятность домов и многих казачьих станиц. Как военная, так и гражданская администрации, по мере возможности, стремились поддерживать санитарный порядок в казачьих полках. Кавказской адми-нистрацией издавались различные распоряжения, в том числе и по хозяй-ственной части, где обращалось внимание населения на использование всякого рода лекарственных веществ, «предоставленных самой природою Северного Кавказа» (1, с.303).
Но казачье население Терека, ещё задолго до официальных распоря-жений умело пользовалось природными средствами в лечебных целях. Так, гребенские казаки знали о целебных свойствах горячих минеральных вод, которые привозили в бочках в свои станицы из-за Терека (2, с.33). Они же с успехом выращивали кунжут, который шёл не только в пищу, но и на изготовление масла, которое в войсковом лазарете «было не куплен-ное» (1, с.179)
О медленном развитии здравоохранения говорят цифры отчётов за 1825 год и 1850 год, где показано, что во всём Кавказском линейном вой-ске было соответственно: больниц – 6 и 5, а медицинских чинов соответ-ственно 6 и 11, (без учёта фельдшеров) (13, с.345). Тем не менее, к сере-дине XIX века официальная медицина прочно вошла в повседневную жизнь казачества и в отдельных случаях, с успехом конкурировала с на-родной.
Примечания:
1. Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Гребенское войско. - Вып.5. (репр. издание 1880 года). - Нальчик, 2001.
2. Броневский И. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. - М., 1823.
3. Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею. - Тифлис, 1873. - Т.V.
4. Герман Р.Э. Установление Россией демографического контроля в Кав-казском регионе в последней четверти XVIII-начале 60-х гг. XIX в. // Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе (8-я Всероссийская конференция). - Армавир, 2001.
5. Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА). Ф.169. Оп.1.
6. РГВИА. Ф.14719. Оп.2.
7. РГВИА. Ф.15044. Оп.1.
8. РГВИА. Ф.15044. Оп.1.
9. Пономарёв Ф. Материалы для истории Терского казачьего войска с 1559 по 1880 год. // Военный сборник. - СПб., 1880. - Т.CXXXVI.
10. Виноградов В.Б., Великая Н.Н., Нарожный Е.И. На терских берегах. - Армавир, 1997.
11. История народов Северного Кавказа (конец XVIII в.-1917 г.) / под ред. А.Л.Нарочинского. - М., 1988.
12. Виноградов П.В. Л.Н.Толстой о народной медицине терских казаков // Из истории и культуры линейного казачества Северного Кавказа. Ма-териалы 1-й международной Кубанско-Терской научно-просветительской конференции. - Армавир-Железноводск, 1998.
13. Столетие Военного министерства (1802-1902). Главное управление ка-зачьих войск. Исторический очерк / под ред. Д.А.Скалон. - СПб., 1902.
Развитие медицины в терско-гребенских станицах
Сообщений 1 страница 4 из 4
Поделиться12011-03-19 06:21:13
- Администратор
- Зарегистрирован: 2009-05-10
- Приглашений: 0
- Сообщений: 19564
- Уважение: [+84/-7]
- Позитив: [+38/-8]
- Пол: Мужской
- Провел на форуме:
4 месяца 0 дней - Последний визит:
Сегодня 00:33:10
Поделиться22011-03-21 18:25:49
Проблемы отечественной и зарубежной истории: мнения, оценки, раз-мышления. Учённые записки / под ред. В.П.Ермакова. - Пятигорск, 2008. - Вып.X.
О.Б.ЕМЕЛЬЯНОВ
"О финансировании казачьими общинами строительства медицинских учреждений в станицах Восточного Предкавказья".
В течение долгого времени ни в одной из станиц Восточного Пред-кавказья и ни в одном иррегулярном казачьем подразделение не было ни одного медицинского учреждения и официально назначенного врачевате-ля. В тоже время, современники неоднократно отмечали, что самые не-здоровые места на Северном Кавказе – это территория вокруг города Киз-ляра и близлежащие окрестности до гребенской станицы Червлённой, где «воздух не здоров по причине множества болот… и желчные лихорадки весьма упорны и продолжительны» [1]. Это систематически и приводило к различным недугам среди многонационального населения низовьев Терека.
Однако в начале XIX веке ситуация изменилась кардинальным образом. Российское правительство, прочно подчинив военно-административной власти переселенцев с берегов Волги, возложило на малочисленные казачьи общины обязанность самостоятельно приобретать необходимые строительные материа-лы, возводить и содержать за счет станичных финансов первые медицинские пункты на Терском левобережье. В 1811 году казаки Моздокского полка извес-тили, что их в приказном порядке обязали подготовить и использовать по назна-чению «больничные избы с нужным на шесть человек одеянием и другими по-требностями» в трех станицах – Галюгаевской, Калиновской и Ищёрской [2].
В 1820 году в штаб-квартире полка станице Наурской на собранные с каза-чества деньги по распоряжению командира Кавказской линии генерал-майора Сталя был построен первый медицинский лазарет, «с деревянным полом и по-толком, крыша на стропилах сверх плетней покрыта землею, в коем полагается комплект больных 32 человека» [3]. В 1834 году отмечалось, что «лазарет нахо-дится в хорошем состоянии и равно и во внутренности оного приличные своему назначению чистота» [4]. Возникший в 1828 году аналогичный лазарет в стани-це Червлённой строился также «на войсковой счёт» гребенского казачества. Со-временник, давая описание этого медицинского учреждения, выделил «дере-вянный пол, мебель и белье соответствующее своему назначению» [5], на со-держание чего ежегодно требовалось более 2000 руб. [6].
В следующем десятилетии расходы на поддержание лазарета в должном порядке еще более увеличились, что видно из рапорта командира полка кавале-рийского ротмистра Стенбока за 1839 год. В 1837 году жители гребенских ста-ниц «из полковой суммы израсходовали 2855 руб.». Это без учета 2000 арб печ-ных дров и лазаретной прислуги [7], под которой следует понимать не только обслуживающий персонал из числа местного казачества, но и ежедневную кух-ню, хлебопекарню, баню, больничное белье и его стирку. Лишь необходимые медикаменты поступали «от казны из Кавказской казенной аптеки» [8]. В Моз-докском полку в 1838 г. из скромных казачьих средств «на содержание полково-го лазарета употреблено 1172 руб. 80,5 коп.» [9]. Нет необходимости повторять, что суммы, взятые из карманов станичников, для того времени являлись очень значительными и могли быть использованы на другие цели. Но в целях эконо-мии государственных средств, в стационарные лазареты, расположенные в ка-зачьих станицах Терского левобережья, командованием Отдельного Кавказского корпуса постоянно направлялись раненые и больные военнослужащие регуляр-ных частей российской армии.
Так, только в 1837 году от Комиссии Ставропольского Комиссариатско-го Депо дополнительно «за содержание в полковых лазаретах посторон-них полков и команд больных нижних чинов» Гребенской казачий полк получил 5425 руб. 98,5 коп., а Моздокский - 944 руб. 50 коп. («за каждого в сутки по 25 коп.» [10]).
Таким образом, Гребенскому казачьему полковому лазарету причита-лось немногим более чем за 21700 человеко-дней, а Моздокскому за 3778 человеко-дней. Что касается низовых станиц Кавказского линейного ка-зачьего войска, то в это время медицинского лазарета в полку не было, и больных отправляли в военный госпиталь, расположенный в городе Киз-ляре [11].
В 40-х годах расходы на содержание полковых лазаретов в казачьих стани-цах Терского левобережья еще более возросли. В 1844 году современник сооб-щал, что потери в действующей армии «сами по себе значительны…, но болез-ни изнуряли войска». По этой причине «поселения казаков левого фланга (Кав-казской линии) завалены больными» [12]. Их становилось такое количество, что ставился вопрос о срочном открытии в станице Червлённой «второклассного военно-временного госпиталя на 300 человек, отправив туда теперь же на сроч-ных подводах семь больших госпитальных палаток, равно все вещи… и осо-бенно перевязочных, и те из числа медикаментов, коих нельзя отделить от гос-питаля Щедринского, сверх того… Щедринской Госпитальной конторы вещи по числу 300 человек и восемь госпитальных палаток, немедленно отделив из со-стоящих ныне у ней в наличности». Сам же Щедринский военно-временный госпиталь был рассчитан на 600 солдатских и 12 офицерских мест [13].
На следующий год, после тяжелейшего похода императорского наместника М.С.Воронцова, несколько обозов с раненными военнослужащими были срочно отправлены на левобережье. Наиболее тяжелых сразу же после переправы через Терек оставили в Щедринском временном госпитале, а остальных в скором времени доставили в станицу Червлённую. Находившийся в одном из транспор-тов князь А.М.Дондуков-Корсаков поразился, с какой заботой и вниманием встречали гребенские казаки изувеченных воинов. Жители старожильческих станиц прекрасно знали и понимали, с какими трудностями встретились регу-лярные войска в Кавказских горах. И отдавая должное их мужеству и самоот-верженности, «кланялись в пояс раненым» и выражали им свое полное участие [14].
По всей видимости, появление аптек на Терском левобережье относится к 40-м годам XIX века. Они также находились на содержании станичных об-ществ. Первое документальное упоминание о них относится только к 1846 году, когда в станице Курдюковской были выделены 1 руб. 50 коп. «на покупку двух стеклянных банок для помещения пиявок в аптеке». На следующий год правле-нием ассигновалось 126 руб. «на постройку здания для помещения станичной аптеки» в штаб-квартире Кизлярского полка в станице Каргалинской. В этой же станице выделялось еще 40 руб. 50 коп. «на устройство станичной бани», а также 10 руб. станице Дубовской «на починку станичной бани» [15].
В 1848 году командованию Гребенского казачьего полка предписывалось открыть аптеки в тех станицах, где имелись подготовленные фельдшеры. При этом указывалось, что необходимые лекарственные препараты должны были «требоваться медицинским начальством из казенных аптек безденежно». Фельдшера оказались только в станицах Щедринской и Калиновской. Для аптек предписывалось выделить «удобные обывательские дома, …имеющие печи и очаги и, кроме того, имели шкафы для сохранения ценных лекарственных веществ». По специальному царскому указу, ста-ничным и младшим армейским фельдшерам назначалось жалованье в 25 руб. 35 коп. в год. Причем, последние должны были еще и иметь «собст-венное обмундирование по образцу линейных казаков» [16].
Таким образом, в первой половине XIX века на Терском левобережье за счет ограниченных средств линейного казачества строились и содержались в исправности медицинские учреждения. А именно, «больничные избы», полко-вые лазареты, «военно-временные госпитали» и аптеки. Безусловно, их долго-временное присутствие в казачьих станицах Восточного Предкавказья сыграло свою положительную роль в жизни местного населения и накопления полезных медицинских знаний. Но в тоже время необходимо отметить, что финансовые средства, собираемые с терско-гребенских казаков были столь значительными, что в условиях непрекращающейся т.н. Кавказской войны приводило к разоре-нию многих семей.
Примечания:
1. Броневский И. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. - М., 1823. - С.7-8.
2. Акты, собранные Кавказскою археографическою комиссиею (АКАК). - Тиф-лис, 1873. - Т.V. - С.844.
3. Государственный архив Ставропольского края (далее ГАСК). Ф.79. Оп.1. Л.28 об.
4. Там же.
5. Там же, л.46 об.
6. Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Гребенское войско. Вып.5. (Репр. изд. 1880 года). - Нальчик, 2001. - С.213-214.
7. Исторические сведения о Гребенском казачьем полку // Сборник общества любителей казачьей старины. - Владикавказ, 1912. - № 4. - С.32.
8. ГАСК. Ф.79. Оп.1. Л.46 об.
9. Российский государственный военно-исторический архив (далее РГВИА). Ф.15044. Оп.1. Л.3.
10. РГВИА. Ф.15044. Оп.1. ЛЛ.15 об., 16.
11. Пономарёв Ф. Материалы для истории Терского казачьего войска с 1559 по 1880 год // Военный сборник. - Т.CXXXVI. - СПб., 1880. - С.344-345.
12. РГВИА. Ф.169. Оп.1. Л.16 об.
13. РГВИА. Ф.14719. Оп.2. ЛЛ.2, 43.
14. Чекалин С.В. Завещание Шамиля. Кавказские войны в лицах. - М., 1998. - С.37.
15. Центральный государственный архив республики Северная Осетия - Ала-ния (ЦГА РСО-А). Ф.2. Оп.1. ЛЛ.66, 67 об., 68.
16. Бывший архив Чеченской республики. Ф.115. Оп.1. ЛЛ.1, 5.
Поделиться32011-03-26 12:58:23
Глобализация и туризм: проблемы взаимодействия. Материалы первой ме-ждународной научно-практической конференции / под ред. Т.В.Черевичко. (г. Саратов, 15-16 апреля 2009 г.). - Саратов, 2010.
О.Б.ЕМЕЛЬЯНОВ
ТЕРСКО-ГРЕБЕНСКОЕ КАЗАЧЕСТВО И НАЧАЛО "ТУРИЗМА" НА СЕВЕРНОМ КАВКАЗЕ В XVIII - ПЕРВОЙ ЧЕТВЕРТИ XIX ВВ.
Освоение и поэтапное вхождение многонационального северокавказ-ского региона в состав Российского государства, растянувшееся на не-сколько столетий, началось с небольших хорошо укрепленных становищ вольного казачества по берегам малозаселенных горных речек. Поселив-шись не позднее рубежа XV-XVI веков на свободных предгорно-плоскостных землях Восточного Предкавказья, предки гребенских казаков довольно быстро заселили значительные пространства. Вскоре они взяли под контроль важнейшие стратегические водные переправы, что находило полное одобрение у русских самодержцев, тайно поддерживающих воо-руженную вольницу. Нарастающий поток переселенцев, бежавших из внутренних районов страны от феодально-крепостнического гнета на от-даленную окраину, практически не контролируемую официальными структурами, еще более усилили позиции выборных атаманов. Первона-чально войдя в тесные союзнические отношения с ближайшими народа-ми, казачьи общины превратились в мощную военную силу между бере-гом Каспийского моря и отрогами Кавказских гор. В одном из докумен-тов, который датируется 1640 годом сообщается: «Казаки живут по Терку и по Сунже и в иных местех по городком и на промыслех, на море и на реках и на камышех и на степях» [1]. В дальнейшем, благодаря военно-промысловому типу ведения хозяйства, подвижные казачьи группы дос-конально изучили занимаемую ими местность.
Не стало для них секретом и наличие нескольких, достаточно боль-ших горячих минеральных источников в непосредственной близости от их семейных очагов. Переселившись после настойчивого требования россий-ских властей на левобережье Терека в 1711 году и заложив крепкий фун-дамент будущей оборонительной Кавказской линии, общины гребенских казаков сохранили за собой абсолютное право на пользование плодород-ными сельскохозяйственными угодьями на правом берегу рядом с целеб-ными ключами. Подобное положение было закреплено несколькими пись-менными договорами между старейшинами гребенских станиц и наслед-ственными чеченскими владельцами [2], основывавшими равнинные аулы рядом с российской государственной границей только после длительного согласования и с обязательного разрешения царской администрации не ранее второй половины XVIII века [3].
Именно от гребенцов представители местной администрации, а затем в далеком Санкт-Петербурге узнали о целебных минеральных источниках на Северном Кавказе. И уже в 1717 году по личному распоряжению пре-образователя России Петра I лейб-медик Шобер произвел первое подроб-ное исследование минеральных вод на Терском правобережье, что и на-шло свое отражение в составленном отчете. Ключи наиболее близкие к российским поселениям находились «в семи верстах на полдень от Бра-гунской деревни и в девяти верстах от Терека против Щедринской стани-цы на левой стороне реки Сунже» были названы - «Теплицы Святого Пет-ра». Они состояли из трех источников (западный, средний и восточный), первый из которых проложил извилистое русло к Тереку, второй к Сунже и последний образовывал маленькое озеро. «Теплицы Святой Екатерины», состояли из двух ключей (западный и восточный) и располагались «от Те-река в восьми верстах на полдень и в трех верстах от деревни Девалкир-аул (современное с. Толстой-Юрт – авт.)» [4].
Вскоре после первых научных исследований российские подданные стали использовать полезные свойства минеральных вод Терского право-бережья в лечебных целях. Так, архиерей Мефодий во время ознакоми-тельной поездки по селениям Кизлярской линии воспользовался возмож-ностью посетить целебные воды в районе старейшей гребенской станицы Червлённой (по всей видимости, в ауле Брагуны). Но неправильное при-менение ванн привело к тому, что священнослужитель «по неосторожно-сти сварился в горячих источниках» [5]. (Температура воды в западном источнике «Святого Петра» определялась в 710 по шкале Реомюра и в вос-точном – 500, что соответственно составляет 88,30С и 62,50С) [6]. В ре-зультате трагического происшествия возникла необходимость не только в вооруженной охране еще редких «туристов», устремившихся к Притереч-ным минеральным водам, но и в услугах местных лекарей – «хакимах», досконально изучивших полезные свойства окрестных ключей.
В дальнейшем путешественники, государственные чиновники и воен-нослужащие регулярных подразделений неоднократно пользовались раз-личными горячими источниками для поправления здоровья, что в услови-ях непривычного жаркого климата имело жизненную необходимость. С каждым новым сезоном количество «туристов» отправляющихся на Тер-ское правобережье в сопровождении вооруженных разъездов терско-гребенских казаков, неуклонно возрастало. Минеральные воды «Теплицы Святого Петра» и «Теплицы Святой Екатерины» стали известны далеко за пределами северокавказского региона. Прибывающие издалека люди, ино-гда целыми семьями, использовали кавказские воды, как для внутреннего, так и наружного употребления. Современники считали, что ближайшие к российским границам минеральные источники приносят пользу от многих болезней. А именно, они «имели свойство смягчать, очищать, разжижать или утончать, разводить соки, отворять тело, пот возбуждать и чистить через гонение мочи» [7].
Жители гребенских станиц, а вслед за ними и терских общин, имев-шие многовековые родственные связи с северокавказскими народами, свя-занными с ними узами куначества и аталычества, всячески помогали «ку-рортникам» добираться до целебных источников и останавливаться на не-сколько дней в специально подготовленных горских саклях. За что и по-лучали соответствующее вознаграждение по возвращению на Терское ле-вобережье. Со временем, «Брагунские воды», как наиболее близкие к рос-сийским поселениям в Восточном Предкавказье, стали пользоваться по-вышенной популярностью у российских подданных и приобрели более обустроенный облик. Академик Н.Я.Озерецковский в своем путевом днев-нике за 1783 год отмечал, что у Командующего Кавказским корпусом ге-нерала-поручика П.С.Потёмкина «у самой горы, с которой бьет кипящей воды ключ» построен добротный домик. В нем была сооружена специаль-ная ванна, «куда сия вода препроводена и которой он пользуется». Далее столичный ученный подчеркивал, что вода из источника «смешана с се-рой, а вкус отзывается тухлым яйцом» и находится «в настоящей степени кипятка,… хотя никакого шипения и не слышно» [8]. (В начале прошлого столетия были проведены специальные исследования по химическому со-ставу минеральных вод «Теплицы Святого Петра» и «Теплицы Святой Екатерины». Проведенные опыты показали, что горячие источники Тер-ского правобережья были очень близкими по химическому составу к зна-менитому грузинскому Боржому) [9].
Имелись все предпосылки для дальнейшего использования Терских минеральных вод в лечебных целях и организации стационарных поме-щений для желающих посетить отдаленный край. Однако, военно-политическая обстановка, сложившаяся в регионе в конце XVIII века и приведшая к многочисленным стычкам, внесла значительные коррективы в дальнейшее развитие бальнеологического курортно-санаторного лече-ния на Северном Кавказе. Начиная с XIX века, посещение целебных клю-чей на правобережье Терека без внушительного вооруженного прикрытия, стало весьма проблематичным. Поэтому основная масса желающих посе-тить Кавказские минеральные источники, опасаясь «нападений со сторо-ны чеченцев», стала направляться к «Бештовским горячим ключам (окре-стности Пятигорья – авт.)» [10]. В сложившейся ситуации, гребенские ка-заки, по свидетельству современника, стали привозить в свои станицы «из Брагунских ключей воду в бочках для составления ванн, в которых теп-личная вода сохраняла долгое время несносную для тела степень жара, и не менее суток потребно, чтобы остудить оную и сделать годною к упот-реблению» [11]. Это позволило гребенским семьям не только получать до-полнительный заработок и привлекать новых «туристов», но и способст-вовало дальнейшему пропагандированию интереса к Кавказским целеб-ным минеральным источникам среди широкой общественности страны.
Таким образом, во-первых, гребенские казачьи общины являются пер-вооткрывателями для России Кавказских минеральных вод. Во-вторых, в течение целого столетия основная масса «туристов» из российских губер-ний принимала целебные ванны в непосредственной близости от терско-гребенских станиц. В-третьих, резкое ухудшение стратегической ситуации на Тереке привело к оттоку посетителей с «Теплицы Святого Петра» и «Теплицы Святой Екатерины». И, в-четвертых, освоение края, отдален-ность от основных военных действий в регионе, относительная безопас-ность и др. привели к тому, что со времени наместничества генерала А.П.Ермолова произошло стремительное развитие инфраструктуры и ис-пользование целебных источников в окрестностях современных городов Минераловодской группы.
Примечания
1. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (XVI - XVIII вв.). Издание второе, исправленное и дополненное. - СПб., 2002. - С.13.
2. Попко И.Д. Терские казаки со стародавних времен. Гребенское войско. Вып.5. (Репр. изд. 1880 года). - Нальчик, 2001. - С.447-450.
3. Виноградов В.Б., Техиева Х.Ш. Умалат Лаудаев: « Я первый на русском пишу о моей родине…» // «Российскость» в истории Северного Кавказа. Вопросы северокавказской истории. Вып.7. - Армавир, 2002. - С.85.
4. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. - М., 1823. - С.30-31.
5. Гедеон. Митрополит Ставропольский и Бакинский. История христиан-ства на Северном Кавказе до и после присоединения его к России. - Мо-сква-Пятигорск, 1992. - С.75.
6. Броневский С.М. Указ. соч. - С.31-32.
7. Новейшие известия о Кавказе, собранные и пополненные Семеном Бро-невским. / Сост. И.К.Павлова. - СПб., 2004. - С.144.
8. Озерецковский Н.Я. Дневник путешествия по России (1782-1783). / Сост. С.А.Козлов. - СПб., 1996. - С.116-117.
9. Виноградов П.Б. Страницы истории развития здравоохранения Чечено-Ингушетии в 1917-1937 гг. - Тверь, 2003. - С.130.
10. Броневский С.М. Указ. соч. - С.33.
11. Новейшие известия о Кавказе… - С.144.
Поделиться42011-03-29 18:45:39
«Эколого-экономические проблемы общества в системе ценностей молодежи». Материалы Всероссийской (с международным участием) научно-практической конференции, посвященной 274-летней годовщине города Кизляра / под ред. Н.Н.Гаруновой. (г. Кизляр, 24-26 сентября 2009 г.). - Махачкала, 2009.
Емельянов О.Б.
К ВОПРОСУ О НАЧАЛЕ МАССОВОГО ОСПОПРИВИВАНИЯ ДЕТЕЙ В КАЗАЧЬИХ СТАНИЦАХ КИЗЛЯРСКОГО УЕЗДА В СЕРЕДИНЕ XIX ВЕКА
С основанием крепости Кизляр и установлением четкой границы по левому берегу Терека, российское государство начало целенаправленное освоение Предкавказских степей. Однако на пути успешного закрепления на южных рубежах стояли не только всевозможные политические и эко-номические трудности, связанные с противодействием соседних азиат-ских держав, переменчивой позицией местных феодальных владетелей, отсутствием разветвленной сети транспортных коммуникаций, отдален-ностью от центральных областей страны и т.д., но неожиданно возникли препятствия, на которые не сразу обратили внимание в высоких прави-тельственных кабинетах Санкт-Петербурга.
В первую очередь, совершенно не была учтена неблагоприятная эко-логическая ситуация в ближайших окрестностях от административно-политического центра российского Северного Кавказа. В связи с чем, на-блюдалась значительная смертность среди местного военного гарнизона и переселившихся семей донских казаков, многие из которых «померли, безследно пропали и бежали» [1]. Периодические суховеи, частые пыле-вые бури, жаркий климат, от которого, по мнению местных врачей, «жид-кости в теле высушиваются, кровь огустевает, силы истощеваются и дей-ствие сердца ослабевает» [2], непривычные продукты питания, обилие камышовых болот, в которых беспрепятственно размножались мириады малярийных комаров, существенно осложняли жизнь подданным России. Доктор В.Гевитт, проживавший в Кизляре с 8 февраля 1755 года по июнь 1756 года в своих отчетах упоминал, что «вода как для кизлярских жите-лей, так и для казаков по реке Тереку живущих, употребляемая, из Терека берется, особливо как колодезная вода, хотя и несколько колодцев есть, но в них вода всегда соленая и к употреблению не способна бывает» [3].
Правительственный инспектор врач Георг Раппе, часто посещавший прикаспийские районы Северного Кавказа по роду своей служебной дея-тельности, отчетливо видел причины малого количества жителей Кизляра, получившего «свое существование не правильно во имя гигиены» и 23 ноября 1797 года отослал свои наблюдения главному директору Медицин-ской коллегии барону А.И.Васильеву. Подробно характеризуя сложив-шуюся ситуацию в области здравоохранения, он в одном из пунктов отме-чал, что местные жители от многих недугов лечатся самостоятельно, для чего вынуждены употреблять молодое виноградное вино, имеющее в себе «много твердого воздуха», которое моментально «ободряет кровь, удер-живает гнилость и слабит, что во всех желчных болезнях нужно, и… в Кизляре лихорадки и желчные болезни между обывателями прекращают-ся, как скорое новое вино поспеет. Сверх всего этого ни в Кизляре, ни в окрестностях оного, где нового вина пьют много, никаких хронических болезней нет» [4].
В начале позапрошлого столетия экологическая ситуация и медицин-ское положение на Терском левобережье практически не изменились. Бо-лее того, современники неоднократно отмечали, что самые нездоровые места на Северном Кавказе – это территория вокруг Кизляра и близлежа-щие окрестности до гребенской станицы Червлённой, где «воздух нездо-ров по причине множества болот… и желчные лихорадки весьма упорны и продолжительны» [5]. Общую неприглядную картину на Северном Кав-казе еще более ухудшали неоднократно возникавшие очаги опасных эпи-демических болезней. Только за первую половину XIX века вспышки хо-леры и чумы были зафиксированы в 1807, 1812-1816, 1831-1834, 1847-1848 годах, на борьбу с которыми подключались все медицинские специа-листы региона, включая военнослужащих Отдельного Кавказского корпу-са [6].
Очень серьезную опасность для населения всего края представляла и угроза заражения оспой. Ответственные чиновники из «Ставропольского Комиссариатского Депо» в течение ряда десятилетий принимали всевоз-можные меры, в том числе и разъяснительные, направленные на искоре-нение заразной болезни в селениях и в аулах кочевавших поблизости на-родов [7]. Однако только во второй половине 40-х годах появилась воз-можность приступить к созданию прочной материальной базы непосред-ственно в сельской местности. Так, в 1846 году в станицах Кизлярской, Каргалинской, Старогладовской и Сосоплинской были выделены из мест-ных бюджетов «на заведение оспопрививательного инструмента по 50 коп.». (Все денежные суммы приведены в серебряном эквиваленте). На следующий год правление ассигновало 126 руб. «на постройку здания для помещения станичной аптеки» в штаб-квартире Кизлярского полка Кав-казского линейного казачьего войска в станице Каргалинской. В этой же станице выделялось еще 40 руб. 50 коп. «на устройство станичной бани», а также 10 руб. в станице Дубовской «на починку станичной бани». Также в станице Курдюковской были ассигнованы 1 руб. 50 коп. «на покупку двух стеклянных банок для помещения пиявок в аптеке» [8].
В Государственном архиве Ставропольского края в фонде «Общее управление Кавказской области» сохранилась «Ведомость Кизлярского уездного оспенного комитета о привитии предохранительной оспы со вто-рой половины 1847 года по 1 января 1848 года». Из нее следует, что в предыдущие годы работа по вакцинации, помимо Кизляра, проводились только в четырех казачьих станицах (три гребенские и одна в составе Кизлярского полка) и в одном крестьянском селении. За шесть месяцев всего двое медиков привили в пределах города – 41 и в Новогладовской – 6 детей, причем 7 попыток оказались бесполезными. На следующий год, только в этих шести поселениях своей очереди должны были дожидаться почти шесть сотен мальчиков и девочек. Таким образом, оспопрививатели сумели вакцинировать всего одного ребенка более чем из тринадцати, а с учетом неудачных прививок, только один из шестнадцати навсегда осво-бождался от угрозы заразиться смертельно опасной болезнью [9].
название
населенных
пунктов к 1847 го-ду ос-та-лось не привитыми к тому числу прибыло Итого привито привились не привились ос-та-лось де-тей не
приви-тых к 1848 го-ду кто прививал кто свиде-тельство-вал
мужско-го пола женско-го пола
г. Кизляр 212 129 341 20 21 35 6 306 Межмулов го-родничий
Каргалинская 11 – 11 – – – – 11 Костиков исправ-ник
Щедринская 20 – 20 – – – – 20
Червлённая 14 – 14 – – – – 14
Новогладовская 3 8 11 3 3 5 1 6
Чёрный рынок 237 2 239 – – – – 239
ВСЕГО 497 139 636 23 24 40 7 596
На следующий год в «Ведомости Кизлярского уездного оспенного ко-митета о привитии предохранительной оспы со второй половины 1848 го-да по 1 января 1849 года» говорится о пяти медиках, занимающихся вак-цинацией уже в четырех населенных пунктах. Причем в станице Старо-гладовской, в которой только что приступили к противооспенным привив-кам, все 84 ребенка, внесенные в списки, подверглись этой процедуре. Всего же было проведено 312 прививок, что более чем в шесть раз больше предыдущего года при том же количестве неудачных попыток. В трех ка-зачьих станицах, а именно: в Каргалинской, Щедринской и Червлённой, вакцинация вообще не проводилась в течение двух лет [10], что, по всей видимости, связано с нехваткой необходимой сыворотки и грамотных спе-циалистов в отдаленном уголке страны.
название
населенных
пунктов к 1848 году осталось не привитыми к тому числу прибыло Итого привито привились не привились ос-та-лось де-тей не
приви-тых к 1849 го-ду кто при-ви-вал кто свидетельствовал
мужского пола женского пола
г. Кизляр 306 49 355 95 80 172 3 183 Межму-лов
Ал-мазов го-родничий
Каргалинская 11 – 11 – – – 3 11 Кос-тиков
Ко-молесиков
Ни-фан-цов исправ-ник
Щедринская 20 – 20 – – – – 20
Червлённая 14 – 14 – – – – 14
Новогладовская 6 18 24 18 6 22 – 2
Старогладовская – 84 84 28 56 82 2 2
Чёрный рынок 239 – 239 24 5 29 2 210
ВСЕГО 596 151 747 165 147 305 7 442
Несмотря на очевидные успехи проведения противооспенных приви-вок в Кизлярском уезде, еще оставалось 442 ребенка только в вышеука-занных населенных пунктах, ожидающих приезда врачей, не говоря уже о соседних станицах и деревнях, где проживало немало детей и новорож-денных. По этой причине кавказские власти не могли остановиться на достигнутом и всячески стремились продолжить полезное начинание. В этом набирающем силу процессе, важная роль отводилась иррегулярным казачьим подразделениям, где традиционно находилось гораздо больше медиков, а военизированное население станиц было легче привлечь к проведению широкомасштабной вакцинации.
В 1848 г. командирам всех подразделений Кавказского линейного ка-зачьего войска незамедлительно предписывалось открыть фармацевтиче-ские аптеки в тех станицах, где имелись подготовленные фельдшеры. При этом указывалось, что необходимые лекарственные препараты должны были «требоваться медицинским начальством из казенных аптек безде-нежно». Для всех аптек предписывалось выделить «удобные обыватель-ские дома, …имеющие печи и очаги и, кроме того, имеющие шкафы для сохранения ценных лекарственных веществ». По специальному импера-торскому указу, станичным и младшим армейским фельдшерам назнача-лось содержание в 25 руб. 35 коп. в год. Причем, последние должны были иметь «собственное обмундирование по образцу Линейных казаков» [11].
Подготовив обученные медицинские кадры во многих населенных пунктах Северо-Восточного Кавказа, определив им твердое жалованье, создав необходимую материальную базу к середине XIX века, правитель-ственные чиновники приступили к решению трудной задачи. Необходимо было разъяснить малограмотному, а зачастую и невежественному населе-нию, необходимость и безопасность противооспенной прививки, подгото-вить нужные медикаменты и медицинские инструменты для проведения противооспенных прививок нескольким тысячам станичных мальчиков и девочек.
В подробном годовом отчете Наказного атамана Кавказского линейно-го казачьего войска генерал-майора Н.А.Рудзевича за 1857 год находится «Ведомость о числе детей обоего пола коим привита предохранительная оспа». В документе представлены все девять казачьих бригад от Черного до Каспийского моря. Всего станичной детворе провели 10300 противоос-пенных прививок, из которых 10275 прошли удачно. Из них в Гребенском казачьем полку сделали 269 прививок, из которых только 8 оказались не-удачными. При этом, без объяснения каких-либо причин в графе напротив Кизлярского полка проставлены прочерки [12]. Однако командир полка полковник Суходольский в своем рапорте за этот же год сообщает, что «предохранительная оспа привита 230 младенцам» [13].
На следующий год в кизлярских станицах появились на свет 160 мальчиков и 155 девочек, итого, 315 новорожденных, но вакцинацию, по сообщению полкового начальства, прошли только 211 ребятишек. В то же время, в «Ведомости о числе детей обоего пола коим привита предохра-нительная оспа в станицах Кавказского линейного казачьего войска за 1858 год» говорится о 272 прививках на территории Кизлярского полка [14]. Данное расхождение, на наш взгляд, связано с тем, что полковой ра-порт, как правило, готовился ранней осенью, когда работы по оспоприви-ванию еще продолжались, а общий Войсковой отчет составлялся в канце-лярии Наказного атамана в начале следующего календарного года, после получения статистических данных из всех казачьих подразделений, рас-положенных от Каспийского до Черного моря.
Вместе с тем, из обнаруженной “Ведомости” видно, что работы по вакцинации подрастающего поколения казачьих станиц во второй полови-не 50-х годов уже проходили круглогодично. Так, за январскую, майскую и сентябрьскую трети года в Кизлярском полку провели 83, 91 и 98 про-тивооспенных прививок, из них неудачными отмечены только 1, 7 и 0, а всего – 8. В отличие от соседнего Гребенского полка, в котором из 130 и 108, итого, 238 прививок, проведенных за первые восемь месяцев (данные о последней трети года на момент составления документа еще не посту-пили), все оказались успешными. Стоит отметить, что к завершению 50-х годов оспопрививатели повсеместно в совершенстве постигли премудро-сти проводимой медицинской процедуры. Только в двух из десяти (по трем сведения запаздывали) бригад Кавказского линейного казачьего вой-ска за 1858 год отмечены неудачные попытки – 5 и 8 [15]. Больше всего таких неудач зафиксировано в низовьях Терека, что, в первую очередь, напрямую связано с худшей экологической обстановкой на территории всего Северного Кавказа. Еще в 1857 году количество умерших в стани-цах Кизлярского полка превышало число родившихся, в отличие от подав-ляющего большинства казачьих подразделений. Исключение составляли только станицы Волжской бригады, в которых уровень смертности среди мужской части населения превышал рождаемость [16].
Выявленные нами архивные документы позволяют в полной мере проследить количество мальчиков и девочек, которым была проведена противооспенная прививка в казачьих станицах, входивших в Кизлярский уезд в последние дореформенные годы. Так, в шести поселениях Гребен-ского полка, а именно – в станицах Калиновской, Николаевской, Червлён-ной, Щедринской, Шелкозаводской и Новогладовской к 1860 году оста-лись непривитыми, соответственно, 5, 4, 10, 0, 3 и 4 ребенка, итого, 26. К ним добавились новорожденные в количестве: 121, 76, 120, 71, 24 и 47, итого, 459 мальчиков и девочек. Все прививки были проведены успешно в количестве, соответственно, 120, 76, 117, 71, 25 и 47, итого, 456 и к сле-дующему году остались непривитыми – 6, 4, 13, 0, 2 и 4, итого, 29 детей. Оспопрививание у гребенцов проводили следующие медработники: Чер-ников, Толстиков, Феньев и Урахчин, Коломчиков и Заманов, а в послед-них двух станицах – Музуров. Их работу, соответственно, «свидетельст-вовали»: младший фельдшер Василихин, отставной казак Рева, урядник Екимочкин, судья Тюлечкин, судья Зайцев и хорунжий Иванов [17].
В пределах Кизлярского полка противооспенные прививки в течение 1860 года и 1861 года были сделаны во всех станицах 296 и 298 детям. Из них только 1 и 3 не принялись, причем, в их числе большинство у дево-чек. К сожалению, из ниже представленного документа не совсем стано-вится понятно, сколько ребятишек осталось непривитыми с прошлых лет, и какое их количество прибавлялось между ежегодными работами оспо-прививателей. Не указаны фамилии оспопрививателей и контролирующих лиц, сохранивших десятки, если не сотни молодых жизней [18].
название станиц с 1 января 1860 г. по 1 января 1861 г. с 1 января 1861 г. по 1 января 1862 г.
мужского пола женского пола мужского пола женского пола
приви-та приня-лась приви-та приня-лась приви-та приня-лась приви-та приня-лась
Старогладовская 24 24 29 29 28 28 29 29
Курдюковская 19 19 20 19 21 21 17 17
Каргалинская 22 22 19 19 15 15 33 32
Дубовская 24 24 16 16 14 14 30 30
Бороздинская 19 19 15 15 19 18 17 16
Александроневская 6 6 2 2 7 7 3 3
Кизлярская 20 20 11 11 7 7 4 4
Александровская 27 27 23 23 22 22 32 32
ИТОГО 161 161 135 134 133 132 165 163
ВСЕГО 296 298
Необходимо отметить, что меньшее количество проведенных приви-вок в низовых станицах, по сравнению с гребенскими, связано не с пло-хой подготовкой специалистов, а напрямую зависело от количества про-живающих людей в иррегулярных полках. Согласно «Ведомости о наро-донаселении в Кавказском линейном казачьем войске за 1861 год» в Гре-бенском полку зафиксировано «мужского пола» – 6115, «женского пола» – 6461, итого, 12576 человек, а в Кизлярском полку, соответственно, 3825 и 3743, итого, 7568 жителей казачьего звания [19]. Иначе говоря, числен-ность населения прикаспийских станиц составляла немногим более 60% от гребенских, соответственно, и количество детей привитых оспой было меньше.
В самом начале 60-х годов, когда основные военные действия на ле-вом фланге Кавказской Линии были завершены, в станицах Кизлярского полка, а именно, в Каргалинской, Курдюковской, Дубовской и Бороздин-ской функционировали аптеки. В пределах Гребенского юрта они распола-гались в станицах Червлённой, Калиновской и Щедринской [20]. Аптеки являлись своеобразными сельскими медицинскими центрами, вокруг ко-торых концентрировалось все население станиц и ближайших крестьян-ских селений. Все они находились в ведении специалистов, имеющих специальное образование, которые, как и прежде, получали «оклады младших фельдшеров, то есть по 25 руб. 35 коп.» серебром в год, а полко-вым «определялось жалованье 33 руб. 60 коп. и сверх того, полковое фельдшерское фуражное и провиантское довольствие». При этом в Воен-ном министерстве считалось, что «одного станичного фельдшера доста-точно на пятьсот человек народонаселения в станицах» [21]. Однако их повсеместно катастрофически не хватало, особенно, за пределами город-ских стен. Несмотря на титанические усилия профессиональных меди-цинских работников и их помощников, в том числе и добровольцев из числа местных жителей, им не удалось в полной мере ликвидировать оча-ги заразной болезни на Терском левобережье. Еще и позднее дореволюци-онные исследователи казачьего быта отмечали, что в низовых станицах «немало детей гибнет от оспы» [22].
Таким образом, природно-климатические условия в низовьях Терека не отвечали всем необходимым требованиям для здорового функциониро-вания человеческого организма. Многочисленные заразные болезни вно-сили существенные коррективы в повседневную жизнь российских под-данных и заметно влияли на численность населения на южных границах России. Работа врачей, которых постоянно не хватало, не могла ограничи-ваться сугубо профилактическими мерами. Зачастую именно по их реко-мендациям ответственные чиновники составляли первоочередные меро-приятия по пресечению опасных заболеваний.
В течение многих лет медицинские работники проводили противоос-пенные прививки, главным образом, детям, наиболее восприимчивым к заражению. Ограниченность в средствах и инструментах сдерживала их плодотворную деятельность. Ближе к середине XIX века совместными усилиями различных государственных учреждений удалось подготовить достаточное количество сыворотки и специалистов для проведения сотен прививок. И если первоначально в этом процессе было задействовано лишь несколько населенных пунктов, то с каждым годом их становилось все больше. В скором времени во всех казачьих станицах Кизлярского уезда ежегодно стала проводиться массовая вакцинация мальчиков и де-вочек. Однако, несмотря на то, что подавляющее большинство противоос-пенных вакцин было успешно проведено, далеко не всех детей успевали прививать.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Козлов С.А. Кавказ в судьбах казачества (XVI - XVIII вв.). Издание второе, исправленное и дополненное. - СПб., 2002. – С.61.
2. Чистович Я. Кизляр и его медицинская топография (за 100 лет до на-стоящего времени) // Военно-медицинский журнал (далее ВМЖ) за 1860 год. - Ч.LXXVIII. - Июнь (отд.3). – С.109.
3. Чистович Я. Кизляр и его медицинская топография (за 100 лет до на-стоящего времени) // ВМЖ за 1860 год. - Ч.LXXVIII. - Май (отд.3). – С.11.
4. Чистович Я. Кизляр и его медицинская топография (за 100 лет до на-стоящего времени) // ВМЖ за 1860 год. - Ч.LXXVIII. - Июнь (отд.3). – С.81.
5. Броневский С.М. Новейшие географические и исторические известия о Кавказе. - М., 1823. – С.7-8.
6. Герман Р.Э. Установление Россией демографического контроля в Кав-казском регионе в последней четверти XVIII-начале 60-х гг. XIX в. // Историческое регионоведение Северного Кавказа - вузу и школе (мате-риалы 8-й Всероссийской конференции). - Армавир, 2001. – С.33.
7. Государственный архив Ставропольского края (далее ГАСК). Ф.79. Оп.2. ЛЛ.1 - 1 об.
8. Центральный государственный архив республики Северная Осетия - Алания (далее ЦГА РСО-А). Ф.2. Оп.1. ЛЛ.65 об. - 66 об. 67 об., 68.
9. ГАСК. Ф.297. Оп.1. ЛЛ.22 об. - 23.
10. Там же, лл.79 об. - 80.
11. Бывший Центральный государственный архив Чечено-Ингушской АССР (ЦГА ЧИАССР). Ф.115. Оп.1. ЛЛ.1, 5.
12. ЦГА РСО-А. Ф.3. Оп.1. Л.71.
13. ЦГА РСО-А. Ф.3. Оп.1. Л.75 об.
14. ЦГА РСО-А. Ф.3. Оп.1. ЛЛ.48, 65, 87.
15. Там же, л.65.
16. ЦГА РСО-А. Ф.3. Оп.1. Л.92.
17. ЦГА РСО-А. Ф.13. Оп.1. Л.7 об. - 8.
18. Там же, лл.6, 12.
19. ЦГА РСО-А. Ф.13. Оп.1. Л.24.
20. ЦГА РСО-А. Ф.13. Оп.1. ЛЛ.220 об. - 224 об.
21. ЦГА РСО-А. Ф.13. Оп.1. ЛЛ.4, 28.
22. Пономарёв Ф. Материалы для статистики Кизлярского полка Терского казачьего войска (1858-1868) // Военный сборник. - СПб., 1869. - Т.LXX. – С.214.