Фрагмент публикации «Г. В. (Григорий Вертепов — О.Л.) Поездка на ватаги // Терские ведомости 1892 № 146 (6 дек.)
«… После обычных приветствий, я стал расспрашивать приятеля о его житье-бытье в кумыкской деревне. Он рассказал мне свою историю с начала до конца, грустную историю русского пионера в дебрях азиатской окраины. Купив себе клочок земли около Карлан-Юрта, он поселился в этом селении с женой и ребенком, имея русскую семью годовых рабочих, состоящую из мужа, жены и двух девочек-подростков. Чувствуя на каждом шагу неприязненные отношения кумыков, он старался обеспечить себе спокойствие и безопасность расположением сельского старшины, которому оказывал всевозможные услуги, нередко жертвуя собственным самолюбием. Старшина охотно принимал услуги, как должную дань, и вскоре настолько привык к ним, что первый отказ моего приятеля в какой-то просьбе старшины поднял целую бурю. Карлан-Юрт заволновался; начались многозначительные намеки и угрозы, которыми хотели выселить русского помещика из селения. Застрельщиком был, конечно, старшина. Однако, помещик крепился и не уступал, хорошо понимая, что всякая уступка сделает его рабом бесконечных претензий старшины. И вот в один прекрасный день к нему являются сельские власти с установленными знаками на груди и подают для прочтения общественный приговор, которым приглашают его убраться из селения, предупреждая, что в противном случае, они ни за что не отвечают. Возмущенный, как человек, и оскорбленный, как русский гражданин, которого гонит из его собственного дома покоренная нация, помещик обращается к содействию и защите сначала начальника участка, затем в округ, но везде получает один и тот же ответ: «Убирайтесь, пока целы». Однако, решив ни перед чем не останавливаться, так как для него поставлен вопрос - «быть или не быть?», он обратился к начальнику области, и это спасло его. Старшину удалили, а местным представителям русских интересов сделано надлежащее «внушение».
- И знаете, говорил взволнованный воспоминаниями помещик, - я обрадовался не так за себя, как за то, что в этом деле не пострадало наше русское достоинство. Для меня лично дело еще не окончено. Меня может в любую удобную минуту убить какой-нибудь наемник старшины из тех головорезов, которых здесь сколько угодно; а не то, как будут воровать скот, жечь хлеб, портить виноградники — мало ли чего они могут сделать! Но для русской политики такой конец важен. Кумыки должны видеть, что они не хозяева края, и чем чаще им это показывать, тем легче будет привести их, что называется в христианскую веру.
Теперь помещик переживает поистине трагическое положение: у него не хватает оросительной воды — ему не продают и за деньги, придет нужда в рабочих — к нему никто не нанимается. Даже детишки и те стараются влить лишнюю каплю горечив его существование: собираясь толпой, они неизменно встречают и провожают его на улице криками: «гяур, гяур!» и бросают каменьями.
- Верите, если бы не Мама и Дженетли, пришлось бы убраться отсюда, хотя это для меня вопрос жизни и смерти, - заключил мой приятель и дрожащими руками прижал к своим коленям кудрявую головку своего двухлетнего наследника, в счастливом неведении таскавшему по глиняному полу картонную игрушку.
Мама и Дженетли — это выходцы из Дагестана, прибитые нуждой к русскому помещику, у которого нашли кров, хлеб и человеческое обращение. Благодарные, они привязались к нему и не покидают его, несмотря на открытую вражду коренных жителей Карлан-Юрта, которые называют их «русскими собаками».
- Хозяин здесь чужой, я здесь чужой, мы поневоле братья, - заметил Мама на своем ломаном языке, прислушиваясь к нашей беседе.
Встречая в дальнейшем пути других русских помещиков, я везде слышал одно и то же. Все они добиваются права жить и работать без боязни за завтрашний день и не могут добиться. Времена Барановского прошли, а приемники его боятся всякого решительного шага и потворствуют кумыкам, в особенности влиятельным князькам их.
- Помилуйте, поселились вы в кумыкской деревне, пожалуй, еще свиней заведете, а это противно их обычаям и религии. Нельзя же так, ведь они тоже не собаки, а люди как и мы с вами… Вот обыкновенные фразы, которые приходится выслушивать русскому помещику в ответ на свои жалобы на притеснения кумыков.
Но конечно, культура, представителями которой мы являемся, не должна уступать место азиатскому невежеству и можно надеяться, что уже наступил конец этим непонятным уступкам дикому народу… Только при таких условиях становится ясно, зачем было проливать столько крови, сколько пролито ее в кавказские войны».
