Умалат ЛАУДАЕВ. Чеченское племя1
Сборник сведений о кавказских горцах. Тифлис, 1872. Вып. VI.
I. Территория, занимаемая чеченским племенем

Местность, заключающаяся между Осетией и Кумыкскою плоскостью, населена многочисленным племенем кавказских горцев, говорящих одним языком, называющимся чеченским. В состав этого племени входят общества бывших округов: Ауховского, Ичкеринского, Аргунского, Чеченского и Назрановского. Говоря общим языком, общества эти как русскими, так и туземцами не все называются чеченскими. Собственно чеченцы суть жители округа, носившего это имя, и чистый чеченский язык есть тот, на котором они объясняются. Прочие же общества значительно уклоняются от этого языка, имея каждый свой особенный жаргон.
К северу река Терек служит границей этого племени и русских станиц; южной границей служит хребет Кавказских гор. Смотря с плоскости на горы, видишь, что они тремя уступами проходят от востока на запад. Южный склон этих гор крутой и отвесный, северный же — продолговатый и пологий. Высочайший, или первый, уступ составляют снеговые горы, называющиеся по-чеченски «баш-лам», т. е. «тающие горы». Слово «беше» значит «таять», а «лам» — гора. Вершины этого уступа покрыты вечным снегом (примеч. I). Подножие его лишь в конце мая покрывается травою.
Второй уступ называется по-чеченски «лам», т. е. «гора»; горы, составляющие этот уступ, от основания до половины высоты покрыты лесом, а вершины их обнажены и часто бывают скалистой формации, почему для различия высот этих гор их по-русски можно назвать лысыми горами, так как русские всякую возвышенность называют горою. Вероятно, горный холод препятствует растительности леса на этих вершинах, и он растет до известного предела атмосферической высоты. Вершины эти покрываются питательной травою, почему жители для предохранения стад от солнечного зноя пригоняют их на эти места. Третий уступ называется по-чеченски «арс», т. е. «гора, покрытая лесом»; русские зовут их черными горами. Они покрыты густым лесом, состоящим из всех пород европейских деревьев, кроме березы и вечнозеленых смолистых пород, сосны, ели и др., встречающихся изредка только на лысых горах (примеч. II). Горным хребтам чеченцы дают названия, смотря по их высоте. Надсунженский хребет невысоких гор называют «раг» — от слова «раго», означающего «сарай», т. е. этим названием они объясняют, что те горы гораздо ниже черных гор; возвышенный уступ предгорий Терека называют «шу», т. е. «береговая возвышенность». За черными горами следует равнина, или плоскость, Чечни, с богатой растительностью, которая почти без пота человека, при малом усилии работающего, сторицей вознаграждает его труды; земля эта чрезвычайно удобна для садоводства2.
Множество рек и речек истекает из горного хребта, направляясь с юга на север. Некоторые из них, вытекая из вечнотающих снегов первого уступа, с шумом низвергаются на покатый север, вырывая для себя в земле глубокие ложбины, и, силою разрывая цепи лысых и черных гор, образуют страшные и тесные ущелья, а вырвавшись на раздольную плоскость, своевольно катят по ней свои струи. Другие, вытекая из лысых и черных гор, извиваются по плоскости и впадают в р. Сунжу, образуя с ней общий бассейн. Сунжа впадает в Терек, служащий границей Чечни.
Границы этого племени остались ныне почти те же, коими оно владело до покорения Чечни русскими, с небольшими изменениями; например, от нее отошла земля для двух Сунженских казачьих полков; Карабулакское общество ушло в Турцию, и земля его еще никем не заселена. Назрановское общество, бывшее разбросанным по хуторам и малым аулам, для прекращения разбоев собрано вместе и расположено большими аулами вокруг назрановского укрепления и проч.
II. Названия обществ чеченского племени и их значения

Главенство над обществами чеченского племени всегда имели жители бывшего Чеченского округа, как численностью и степенью развития общественной жизни, так и в минувшие времена храбростью и отвагою.
Чеченцы сами себя называют нахчой, кумыки зовут их мичикиш, тавлинцы — буртель, кабардинцы — шашан, а русские — чеченцами. Почему же один и тот же народ соседями называется различными именами? Племя это, как увидим ниже, образовалось под снеговыми горами близ истоков р. Аргун, откуда уже, нуждаясь в земле, стало расходиться по другим местам. Оно заняло горы бывшего Назрановского округа и Чаберлой, впоследствии водворилось в Ичкерии и Аухе, наконец, после ухода русских с плоскости Чечни за Терек занимает плоскость и тем заканчивает свое расселение. Как вообще все первобытные народы, чеченцы на плоскости занимались преимущественно скотоводством, как необходимым средством для своего существования. Скот их множился на привольной и девственной земле; они в изобилии получали молоко, сыр и масло. В первобытность же свою, не быв ознакомлены еще с хлебопашеством, за неимением хлеба употребляли в пищу большое количество сыра; почему, хвалясь своим изобилием пред своими соотечественниками, обитавшими в скудных приаргунских горах и многонаселенной Ичкерии, назвали себя сырными, по-чеченски «нахчой». Сыр по-чеченски называется «нахчи»; слово это во множественном числе — «нахчий», а отсюда происходит народное название «нахчой», то есть «люди, изобилующие сыром».
Быть может и то, что название это плоскостным чеченцам приписали в насмешку, называя их сыроедами, как ныне надтеречных чеченцев в насмешку называют «калдаш юц нах», т. е. людьми, едящими творог. Что название «нахчой» чеченцы получили от сыра, это подтверждается и тем, что назрановцы, говорящие не чисто чеченским языком, сыр называют «нахчи», а чеченцев — «нахчой», т. е. и они дают им название от сыра. Кумыки называют чеченцев мичикиш, от слов «мичик» и «гиши». Мичик — река в Большой Чечне, по соседству с кумыками; река эта некогда составляла границу этих двух народов, а гиши значит по-кумыкски «человек», что вместе составляет мичигиши или мичикиш, то есть живущий на Мичике, мичикинец. Кабардинцы дали чеченцам название от аула Чечен, находящегося на берегу Аргуна, у подошвы Ханкальской горы; аул этот был первым из основанных чеченцами на плоскости. Именем этого аула кабардинцы называли чеченцев, выговаривая это слово своим национальным выговором «шашан». Русские заимствовали для чеченцев название от кабардинцев, изменив неблагозвучный выговор шашан в чечен. Из этого различия названий, данных соседями чеченцам, видно, что они были первоначально народом незначительным и слабым, потому что сильный народ всеми соседями именуется общим названием.
Собственно Нахчой называется общество бывшего Чеченского округа; прочие же общества, лишь поверхностно называясь этим именем, имеют каждое для себя особые названия. Ауховцы называются Аккий; название это они получили оттого, что, живя прежде в Аргунском округе, составляли членов Аккинской фамилии. Скудная почва земли, принадлежащая этому обществу, заставила половину этой фамилии переселиться в Аух, где кумыками и русскими переселенцами назвались ауховцами; сами же они для себя, как и от чеченцев, удержали название первобытной фамилии Аккий, т.е. выходцев из Акки. Ичкеринцы называются «нахчой-мохкхой»; название это наследственно перешло к ним от плоскостных чеченцев, вышедших из Ичкерии и уже получивших название «нахчой», и означает «земля чеченцев, или сырных». Водворившись на плоскости, они не считали ее своею собственностью, потому что она принадлежала русским. Чтобы вовсе не остаться без земли, выходцы удерживали за собою свои поземельные участки; а так как чеченцы на плоскости уже назвались нахчой, то они Ичкерию в отношении к себе назвали Нахчой-мохк, т.е. «страною сырных», или страною, где плоскостные чеченцы имеют свои поземельные участки. «Ичкерия» есть слово кумыкское; «ичи-ери» значит земля внутри, т.е. среди гор, — и действительно, она находится посреди лысых и черных гор. Жители бывшего Аргунского округа называются шотой — от слова «шу», означающего «высота», то есть живущие на высоких местах. Шатоевцами преимущественно называются обитатели северного склона лысых гор до самой плоскости, и название это они получили от плоскостных чеченцев. Первобытные обитатели этой страны жили более на юге гор и подножий снегового уступа и называются по-чеченски ламорой, т.е. горными, от слова «лам», означающего «гора». Ламоройцы занимали южную часть бывшего Аргунского округа, Чаберлой и юг Ичкерии. Назрановцы, составлявшие много больших фамилий, назывались прежде фамильными именами: галгай, галой, ингуш (ангушт) и т. д. Когда в конце прошлого столетия они основали аул Несер (Назрань), то стали принимать название несерхой, то есть назрановцев; когда же русские основали укрепление Назрановское, то имя несерхой делается для них официальным. Кроме этих общих названий чеченцы имеют между собой много подразделений, принимая для себя названия от местности, реки, горы и проч.
III. О народах, обитавших на плоскости Чечни
до водворения на ней чеченцев

Чеченцы жили прежде в горах и только в начале прошлого столетия появились на плоскости. В преданиях чеченцев говорится, что на плоскости Чечни господствовали разновременно ногайцы, русские и калмыки. Предания эти темны, сбивчивы и часто противоречивы, так что нужно много проницательности, чтобы постичь их истинный смысл (примеч. III).
Надо полагать, что с основанием Золотой Орды татары завладели плоскостью Чечни или, быть может, просто водворились на ней, найдя ее никем не обитаемою. Сохранилось предание в играх (песня, импровизация) ногайцев, что Шамхал в давние времена владел востоком, а кабардинцы — западом Кавказа. Занимаясь всегда разбоем и грабежом, кабардинцы, собравшись большою массою, пустились за добычей во владения Шамхала. Они шли через плоскость Чечни и кумыков и нашли ее тогда никем не обитаемою (примеч. IV). Из этого предания ясно, что чеченцы заняли плоскость лишь впоследствии. Опять же ногайцы поют, что хан Мамай (разбитый Дмитрием на Куликовом поле) брал от кабардинцев ясак, или подать, следовательно, татары завладели всею плоскостью Кавказа, а с нею и Чечнею. Занимавшись всегда скотоводством, татары не могли оставить по себе следов своего пребывания в этой стране. Орда ослабела и рушилась, разделясь от несогласия ханов на несколько частей; русские, сбросив с себя их иго, начали на развалинах Орды строить города и крепости. Вольница русская стала искать просторнейший разгул своему предприимчивому духу. Она сухим путем и водою испытывала свою удаль; плавала по Атеню (Идиль, Волга) в Хвалынское море, перещупывалась с кизилбашами (кизилбаш, или персиянин), бывала в Шемахе и других басурманских городах; не останавливаясь на этом, она была и в Хиве. Нет сомнения, что русские, по своему завоевательному духу, зашли и в Чечню, вытеснили из нее ослабевших татар и поселились в ней житьем. И теперь еще совершенно свежи чеченские предания, в которых говорится, что в то время русский сделался отцом страны (орсай мехки да хилле) и что телега русских взошла на горы (оргайн гудалак ламте яллер). Слова «мехки да хилле», то есть «сделался отцом страны», означают, что сделался отцом всей чеченской земли, Ичкерии и приаргунских мест, а «ламте яллер», то есть «взошла на гору», означают, что взошла на лысые горы (примеч. V). Из этого видно, что русские были тогда не временными посетителями Чечни, готовыми оставить ее при первом случившемся неудобстве, но жили оседло, ибо телега в горах есть принадлежность оседлой жизни. В Большой и Малой Чечне, при выходе рек и речек из ущелий черных гор на плоскость, на самых горах и других местах видны и теперь окопы некогда бывших укреплений, несомненно русских. Названия реки и аула Урус-Мартана (Орсай Мартан, то есть россиянин Мартын) и др. подтверждают этот факт. Некоторые окопы например на кургане Гойтен-корта в Большой Чечне, на берегу Аргуна, так еще пощажены временем, что стоит только занять их, и они будут служить укреплением. Русские стали оставлять свое отечество и уходить на юг со времен царя Бориса Годунова, закрепившего крестьян. Не желавшие быть крепостными бежали толпами на юг России, к казакам, и, вероятно, в те же времена водворились и в Чечне. Смутное время самозванцев и стрелецкие возмущения привели новых переселенцев на Кавказ и в Чечню. С этих пор русские ближе знакомятся с Кавказом. Петр Великий, лично предводительствуя войсками в войне против Персии, шел через земли горских племен, которые изъявляли ему свою покорность. Память о Педар-Падшахе и теперь еще не изгладилась на Восточном Кавказе. После азовского поражения влияние Турции над Кавказом начинает ослабевать, тогда как русские стали усиливаться на нем. Они начинают тогда водворяться положительно на нынешней Ставропольской губернии. Окруженным со всех сторон хищными племенами, не верными в данном слове и жаждавшими всегда добычи, русским, находившимся в Чечне, необходимо было много бодрствования, чтобы охранить себя и свое имущество от нападений этих необузданных племен. Быть может, эти неудобства и воспоминание о далекой родине заставили их оставить Чечню и присоединиться к своим соотечественникам, уже во множестве водворившимся на Тереке. Они уходят из нее. Удалившись за Терек, русские, однако, не оставили своего притязания на оставленную землю. Считая ее своею собственностью, они позволяли чеченцам занимать плоскость на условиях, тщательно следя из-за Терека за их выполнением. Условия эти заключались в том, чтобы ими можно было оградить хищнические нападения чеченцев за Терек. Известным своей преданностью лицам они позволяли пользоваться землею, возлагая на них ответственность за своих людей. Главные условия были: 1) покорность русскому царю3, 2) в случае пленения русского или учиненного воровства должны были возвратить пленного или украденное, 3) обязаны были выставлять людей для походов с русскими и для постов, 4) ответственность за хищничество падала на те аулы, через которые шли следы, и т. д. Для точного исполнения условий, по причине частых вероломных случаев, от влиятельных людей брали заложников (аманатов) (примеч. VI).
Когда русские уже окончательно оставили Чечню, то чеченцы без позволения, самовольно селились на жительство в ущельях чёрных гор, в лесах и других скрытых местах; русские старались препятствовать их своеволию, жгли хутора, разоряли и грабили жителей, уводили их в плен, и отсюда-то начинается вековая борьба чеченского племени с русскими, принявшая с началом нынешнего столетия большие размеры.
Русские оставляли Чечню разновременно: сначала ушли они из Малой Чечни, а потом уже стали по частям уходить и из Большой. Такое переселение их весьма естественно: общества Аргунское и Назрановское, находясь в первобытной грубости, и понятия не имели об общественной жизни. Необузданные племена эти для пропитания своего занимались разбоем и грабежом, почему слишком тревожили русских в Малой Чечне, тогда как ичкеринцы были менее опасны русским в Большой Чечне. В ичкеринцах сохранялись начала общественной жизни, привитые у них аварцами, и они были менее грубы и опасны. Постепенно удаляясь от черных гор, русские селились в сердце плоскости; таким образом, они несколько времени жили в Качкалыке и Надсунженском хребте (гребень — отсюда гребенские казаки), где еще долго оставались после ухода своих собратий (примеч. VII).
IV. Происхождение чеченского племени и его расселение

Как произошло это племя? Отвечать на это невозможно, потому что ни из преданий, ни из других источников нельзя извлечь данных для решения этого вопроса.
О происхождении своем чеченцы не имеют общего народного предания. Говорят, что какой-то Шамский князь (Шам — Сирия), заслужив гнев своего повелителя, бежал и поселился на Кавказе. У него было несколько сыновей, из них младший, называвшийся Нахчой, взял себе уделом землю в горах и сделался родоначальником чеченцев. Предание это ничем не подтверждается и есть скорее выражение тщеславия молодого народа, желающего иметь своим родоначальником княжеского сына; или же не есть ли оно переиначенная генеалогия фамилии Шамхалов, происходящих от шамского Шахбала, поставленного Абу-Муслимом главою начавшейся на Кавказе магометанской религии? По своему неведению чеченцы могли применить этот факт к своему народному происхождению. Да и самое название «нахчой» имели первоначально только жители плоскости Чечни, т. е. название это проявилось в конце XVII столетия. Есть и другие подобные этому предания о происхождении чеченцев, но все они не заслуживают внимания. Вообще же происхождение чеченцев так же трудно определить, как происхождение всех мелких неисторических народов, а потому, не вдаваясь в глубь времен, достаточно привести данные, которые могли бы дать происхождению народа правдоподобное основание.
Много народов перебывало на Кавказе, могущественные и сильные занимали его северную плоскость, слабые же племена, для безопасности своей, удалялись в глубь гор и более укрепленные места. Новый наплыв народов, шедших из Азии в Европу через Кавказ, вытеснял прежних жителей с занятых территорий; вытесненный народ должен был подаваться далее на северо-запад. Но при этом движении он не мог продолжать путь прежним целым обществом. Отставшие от следования люди удалялись в горы и там, укрепляясь, смешивались с туземцами. Предание говорит, что первобытные фамилии чеченского племени вышли из-за снеговых гор на северные их подножия, откуда стали уже разветвляться по другим местам. Можно допустить, что во время Великого переселения народов, когда все страны Востока находились в сильном брожении, движение это отозвалось и на Грузии, а потому грузины и соседние с ними горские племена зашли в нынешнюю Чечню и, поселясь в ней, смешались с туземцами; смешение это и теперь очевидно на порубежных землях чеченского племени: например, жители аулов Мааста, Малги и др. составляют нечто среднее между чеченцами и хевсурами, так же как некоторые чаберлоевские фамилии составляют как бы помесь чеченцев с тавлинцами, а некоторые фамилии назранов-цев составляют помесь чеченцев с нагорными племенами, гладалоевцами и др. Первобытные жители этой страны занимали дефиле между снеговыми и лысыми горами, т. е. юг бывшего Аргунского округа, часть Назрановского и часть Чаберлоя (примеч. VIII). Племенные остатки, водворившиеся на этой территории, селились ниже их и ближе к плоскости, почему первобытных обитателей пришельцы называли ламорой, от слова «лам» — гора, т. е. живущие на лысых горах; сами же получили название «шотой», т. е. живущие ниже их и ближе к плоскости, на черных горах. Водворяясь в горах, племена эти имели каждое своего предводителя или главу, водворившего их на занятой земле, по слабости этого племени, предводитель искал для жительства своего народа укрепленное место, именем его, как сам народ, так и соседи, называли занятую землю и самое племя, и таким образом он делался родоначальником фамилии (тайпана). Фамилии Шароевская, Чантинская, Аккинская, Хильдихеройская суть первобытные туземные фамилии этой страны; фамилии же Михалоевская, Паматоевская, Варандоевская и др. суть уже фамилии пришельцев в эту страну. Может быть, все эти фамилии, пришедшие из разных стран, имели каждая свой собственный язык. Размножившись, они почувствовали недостаток в земле и должны были раздаваться во все стороны. На юг, далее в горы, им нельзя было двигаться, ибо там водворился сильный народ, некогда вытеснивший оттуда первых обитателей Чечни, а потому они должны были раздаваться в три остальные стороны. На востоке они смешиваются с первобытными чаберлоевскими обитателями и составляют в Чаберлое новые фамилии. Слабое первобытное племя Чаберлоя утрачивает свой язык, принимая новый, чеченский; вот почему чаберлоевцы и теперь говорят столь грубым и неправильным чеченским наречием, что нельзя не сомневаться в том, есть ли это природный их язык. На западе пришельцы заняли назрановские горы, где, смешавшись с туземцами, составили много новых фамилий, как-то: Галгаевскую, Галашевскую, Ингушевскую (ангушт) и другие, а на север подались до южных подножий черных гор. Выходцы из других стран — грузины, аварцы, хевсуры и другие — водворялись между ними; иноземцы с охотою селились у них, как вольных людей, не имевших ни правления, ни правителя. Таким образом персияне, разбитые аварцами при Надир-шахе, рассеялись по Дагестану, из них некоторые поселились между чеченцами и составили собою новые фамилии, как-то: Туркой, Хуркой, Хой, Парсеной и проч. (примеч. IX). Первобытные фамилии чеченского племени старались о приобретении новых земель, что было поводом к раздорам и кровопролитиям. Для жительства своего они избирали места не столько выгодные и красивые, как более неприступные и укрепленные. Со временем беспокойные люди других стран и беглецы разных народностей увеличивали собою число чеченских фамилий. Пришельцы были умнее, предприимчивее туземцев-ламоройцев, почему брали верх над ними и теснили их, чему лучшим доказательством служит то, что фамилии пришельцев завладели лучшими и выгодными землями, оставив ламоройцам бесплодные высоты лысых гор. Что пришельцы превосходили их в умственном развитии, видно из того, что и теперь ещё простота ла-моройцев служит предметом насмешек для шатоевцев; простота их доходит почти до идиотизма (примеч. X). Успокоившись на занятых местностях, они укрепляют их за собою и потом воздвигают уже аулы. Мааст и Нашах славились в их стране.
Общего народного названия население Чечни тогда еще не имело; совокупись из различных народностей, население это объединилось одним общим языком. Каждая фамилия называлась именем своего родоначальника, водворившего ее в Чечне, гордилась этим именем и наблюдала фамильный интерес от ущерба со стороны других фамилий. Это были в своем роде многие мелкие республики, объединенные общим языком. Предание говорит, что до переселения в Ичкерию всех фамилий чеченского племени было 59, или, как выражаются чеченцы, три раза двадцать без одного, теперь их более 100.
Фамилии, образовавшие чеченское племя и происшедшие из различных элементов, находились в неприязненных одна к другой отношениях; они взаимно грабили друг друга. Более других терпела Аккинская фамилия (Акка). Вследствие этого половина этой фамилии уходит под покровительство аварского хана, в Аух, и получает название ауховцев; сами же для себя эти фамилии удержали название прародительской фамилии Аккий, т. е. выходцы из Акки. Чеченцы тоже называли их этим именем; когда же ауховцы приняли магометанство, а первобытная Аккинская фамилия оставалась еще в язычестве, то для религиозных отличий этой фамилии чеченцы называли первобытную Аккинскую фамилию керестан-аккий, т. е. христианские аккийцы, в отличие от ауховцев, принявших ислам4.
Ичкерия не была еще населена этим племенем, ею владели аварские ханы. Со своими зелеными холмами и тучными лугами она сильно манила к себе полукочевых чеченцев. Предание умалчивает о причинах, побудивших половину фамилий тогдашнего чеченского племени переселиться в Ичкерию. К тому могли побуждать их многие причины: 1) недостаток земли от умножившихся фамилий и народонаселения; 2) несогласия и раздоры за поземельные участки и 3) их могли побудить к тому политические причины. Грузия приобрела власть над этим народом и наложила на страну тяжелые условия; не желавшие выполнять их не могли оставаться в стране и должны были переселиться. Обязавшись платить аварскому хану ясак (подать), они начали свое переселение; но так как для хана составляло материальный интерес селить побольше людей на подать, то он различными льготами содействовал к сильнейшему переселению. Более плодоносная земля Ичкерии и могущество аварских ханов привлекали к себе половину тогдашних фамилий этого племени; бесконечные драки и раздоры, происходившие в приаргунской земле, еще более усилили переселение. Слабые, надеясь на могущество хана, прибегали под его покров, и переселение произошло так быстро, что вскоре почувствовалось территориальное стеснение и следующие за сим последствия, неминуемые в среде полудикого народа: драки, убийства. Хан поставлен был в необходимость разделить землю на участки, назначить для каждой фамилии свою часть. Этой мерой водворилось кое-как спокойствие в крае (примеч. XI). Доныне сохранилось это разделение земли на участки, и теперь участки эти населяются теми же фамилиями, какими они заняты были впервые, носят те же названия, например Чермой-мохк, Чермой-лам, и означают: земля Чермоевской фамилии, гора чермоевцев; Дишний-мохк — дишниевская земля; Харачой-лам — харачоевская гора и т. д. Ясак, или подать, платили по условиям хана с жителями; условия эти, смотря по обстоятельствам, т. е. большему или меньшему влиянию хана на страну, изменялись, т. е. подати увеличивались и уменьшались. Обыкновенно платили от количества голов рогатого скота, овец, лошадей и проч. Бывали примеры, что от овец платили 3%, от скота — 1%; случалось, что от овец давали только 1%, а от скота ничего не платили. Было даже так, что от слабых фамилий брали подать по условиям их с ханом, тогда как сильные фамилии не выполняли этих условий и ничего не давали, а в случае востребования сопротивлялись силою своего оружия. Усилившись в Ичкерии, они стали не радеть об уплате ясака, со временем же вовсе перестали его давать, завладев землею как своею собственностью. Ичкерия, как уже сказано, есть кумыкское слово: Ичи-ери означает «местность среди гор». По-чеченски она называется «нахчой-мохк», т. е. «страною чеченцев». Поселившись на плоскости, чеченцы часто называли Ичкерию «де-мохк», т. е. «праотеческая земля», хотя прямое право на это имя должно неотъемлемо принадлежать приаргунской стране. Называя Ичкерию отцовскою землею, они выясняли этим то, что вышли на плоскость из этой земли, в которой они имели свои фамильные поземельные участки. Ичкеринцы строили аулы, как и шатоевцы, на своих участках и придавали аулам название фамилий, например Черми, Харачи, Цонтари и проч. — от фамилий Чермоевской, Харачоевской, Цонтароевской и т. д. И тогда еще племя это не имело общего народного названия и представляло множество мелких фамилий, говоривших одним языком. Официальное название этой страны у соседей было Ичкерия, взятое от кумыков.
На плоскость, за черные горы, чеченцы до того еще не проникали, ибо ею владел сильный народ, угрожавший чеченцам смертью или пленом. А потому они с боязнью или любопытством заглядывались на нее из Басского, Хулхулауского, Аргунского и других ущелий. Когда же русские, оставив Чечню, перебрались за Терек, то чеченцы быстро заняли плоскость, водворились на ней и получили там народное название — нахчой, утвержденное за ними всеми обществами Чеченского племени и последовательно перешедшее на остальные общества Чечни (примеч. XII).
V. О тайпанах, или чеченских фамилиях

Жизнь чеченского народа была тесно связана с его фамильными отношениями, а потому на связь их фамилий нужно обратить особенное внимание.
Происходя из различных элементов, фамилии эти, как вообще бывает у полудиких народов, враждовали между собою. Так, например, предположим, что четыре фамилии — русская, аварская, грузинская и кабардинская — водворились на одной территории; естественно, фамилии эти, не питая между собой родственных чувств, но имеющие один интерес — приобрести себе лучший участок земли, стали бы одна к другой в неприязненные отношения. Враждебное это чувство наследовало бы и потомство. Этим и объясняются неединодушные начала чеченцев. Все чеченские фамилии старались приобрести себе землю в горах, где они могли быть более спокойны, чем в доступных низменностях; поэтому-то фамилии, водворившиеся там раньше, имеют землю на северном склоне лысых гор, водворившиеся же впоследствии селились по черным горам. Когда таким образом вся территория занялась жителями, то вновь прибывшая фамилия, за неимением земли для своего водворения, жила до времени на чужой земле, т.е. была в гостях, по-чеченски — «хамалга-бяхкема». Отсюда как гостящая фамилия, так и хозяйская выжидали случая для приобретения земли; различными средствами — покупкою, силою оружия или тяжбами — они отыскивали себе землю, где, поставив свои очаги, кормили свои семейства. Некоторые пришельцы таким образом приобретали себе землю, тогда как другие, менее счастливые, оставались без нее и назывались безземельными (мохк-бацу). После ухода русских из Чечни как малоземельные, так и безземельные фамилии заняли для себя на плоскости земли, а из этого ясно, почему некоторые имеют землю в горах и на плоскости, другие — только на одной плоскости. В те смутные времена все зависело от оружия; встреча двух людей разных фамилий вместо нынешнего приветствия «салам-алейкум» (мир с тобою) тогда нередко разрешалась битвою. Сильный побеждал слабого, часто убивал его, чтобы завладеть его ничтожным имуществом: оружием, платьем, конем или ослом. Поэтому каждая фамилия составляла как бы одно тело и все члены оной находились в тесной связи. В случае обиды, нанесенной члену одной фамилии, все остальные вступались за него, как будто бы она нанесена каждому из них лично. Эта родственная связь членов фамилий называется по-чеченски «тайпан» или «тайпа», что означает «одна фамилия», «род» или «одно племя». Поэтому чеченцы, говоря о хороших или дурных качествах одного лица, спрашивают: из какого он тайпана? Или, говоря о других народах, говорят: гирий тайпа, донской тайпа, то есть осетинской фамилии, донской фамилии и др. В отношении фамильного родства все члены его называются братьями — вежерей или воша, а целая связь братством — вошалла. В первобытные времена, когда члены фамилий были малочисленны, они, не подразделяясь на части, имели одно название и составляли как бы одну семью; с умножением фамильных членов они, нося общее название, разделились еще на гаары, или неки, т. е. ветви и линии. Когда члены фамилий умножились так, что трудно было проживать на прародительской земле, то они отыскивали себе другие места, а потому стали разъединяться и становились незнакомыми один другому. Но это обстоятельство не уменьшало их братских отношений, а еще более усиливало их, лишь только узнавали свое фамильное родство (примеч. XIII). Ветвь, или гаара, одной фамилии, уходя в другую страну, не оставляла своего участка земли в полное владение своих оставшихся братьев, но, позволяя им пользоваться ею, получала за нее от братьев бер, т. е. подарок или подать (примеч. XIV). Сильные фамилии обижали слабые; для противодействия им последние соединялись с другими слабыми или приставали к сильной и тем давали отпор обидчикам. Из таких фамильных отношений видно, что связь фамилий составляла тогда в своем роде управление страною. Надо заметить, что в настоящее время, когда обычаи чеченцев начинают меняться, сливаясь с русскою жизнью, связь фамилий усиливается еще более. Совокупясь из разных элементов, фамилии соревновались между собою, не позволяя некоторым возвышаться над народом.
Выше сказано, что общество чеченского племени, состоя из множества фамилий, искони враждебных между собою, чуждо единодушия. Таким образом, назрановцы были непримиримыми врагами чеченцев на плоскости и на Тереке; они грабили и убивали друг друга; также и шатоевцы нападали на надтеречных чеченцев, эти же, мстя им, похищали у них людей и продавали их в яссыр (неволю) на запад Кавказа. Ауховцы более близки с кумыками, а назрановцы с осетинами и кабардинцами, нежели с единоплеменными чеченцами. Из этого неединодушия чеченских обществ проистекала ничтожность политического значения их страны.
VI. Памятники, предания и сказания

Находясь на низшей степени просвещения, чеченцы не могли быть соорудителями замечательных памятников своей прошедшей жизни; ведя пастушескую жизнь, они не могли сооружать что-либо прочное. Да если бы, находясь в язычестве, они и сооружали храмы и капища, то с принятием ислама все это должно было бы подвергнуться уничтожению. В одних только горах Назрановского общества, куда ислам окончательно проник только в последнее сорокалетие, они существуют еще до сих пор.
Чеченское племя в различные времена находилось под властью разных иноземцев; для удержания за собой завоеванной земли завоеватели должны были укрепляться на ней, сооружая крепости, башни и другие постройки для содержания в них своих войск. Так, грузины, владея Приаргунским краем, оставили в нем памятники своего пребывания в каменных башнях, существующих и ныне (примеч. XV). Аварские ханы владели Ичкерией; не столь могущественные, как грузины, и не так просвещенные, они мало отличались от ичкеринцев, почему и не оставили следов своего обладания этой страной. Власть аварцев зависела от случая; им угрожал восток, откуда могущество шамхала могло поколебать их власть, почему они более укрепляли свои внутренние земли, чем ичкеринские. Русские, владея плоскостью, имели влияние и на горных жителей. Окруженные хищными племенами, русские сосредоточивали свою жизнь в становищах, укрепляя их от вторжения хищников; эти-то укрепления должны служить памятниками пребывания русских в Чечне. Таким образом, из древних памятников Чечни достойны примечания: ров Тамерлана, насыпанные курганы, окопы бывших укреплений, а в горах — каменные башни (примеч. XVI).
Чеченцы весьма бедны преданиями, да и те сбивчивы, во многом неправдоподобны, так что в них трудно отличить истину от сказочного. Живя в неприступных горах, чеченцы не были свидетелями крупных событий, и край их не был потрясаем большими переворотами, почему им не из чего было извлекать преданий для передачи потомству. Но они весьма любят слушать баснословные предания и сказки (примеч. XVII). По принятии магометанства муллы начали добывать рукописи от арабов, турок и персиян, и тогда чеченцы познакомились с рассказами о халифах, султанах, об Аксак-Темире (хромой Темир, или Тамерлан), герое восточных народов, о юродивом мулле Несерете (Наср-Эддин-мулла) и т. д.
Из чеченских преданий более прочих замечательно предание о нартах. Говорят, что Чечнею завладели неведомые до того времени чеченцам пришельцы, которых они называли нартами (нарт). Предание говорит, что они были керестанами, т. е. христианами. Они имели исполинский рост; часто представляют их одноокими, одетыми с головы до ног в железную броню; вооружение их составляли: щит (галкан или пхуниш), меч (тур) и булава (чонкур). Из преданий видно, что они, хоть и малочисленные, завладели страною, грабили жителей, убивали и теснили их, насиловали жен и дочерей или силою брали их себе в жены. Народ страшился их появления, и чувство этого страха перешло и в предание. Не одни чеченцы, но почти все горские племена говорят о них в своих преданиях; адыгейские народы ближе всех знакомы с ними, они зовут их поименно и сложили песни про их дела. Известный ключ в Кисловодске — нарзан (нарт-сана) получил название от нартов. Надтеречные чеченцы указывают места, где они жили и которые теперь носят еще их названия (примеч. XVIII).
Народные сказки чеченцев тоже ничего не разъясняют о происхождении нации или случавшихся переворотах в стране. Все они говорят о нартах, калмыках, татарах и русских, т. е. о тех народах, которые были сильнее чеченцев и коих они боялись. Сами же они играют в сказаниях страдательную роль. Обыкновенно в сказках у родителей бывают сын и дочь или несколько сыновей с дочерью. Единственная дочь их пропадает, престарелые родители слезами обливают последние ступени своей помраченной жизни. Сын не в состоянии вынести их слёз и печали, седлает заветного коня своего отца, надевает прародительское оружие (примеч. XIX), пускается на поиск и кладет обет вернуться домой или с сестрой своей, или же сложить голову в поле, но смыть свое бесчестье. Долго странствуя, подвергаясь тысяче опасностей и трудов, он проникает в жилище похитителя, обнимает сестру и предлагает ей бежать с ним. Похитителем бывает или хан, или арже-ногай (черный ногаец), или гяур-орсай (неверный русский). Сестра говорит брату, что труды его напрасны, что если бы она бежала быстрее бури, то и тогда хан на своей треногой лошади настигнет их, его убьет, а ее увезет обратно. «Что будем делать?» — спрашивает брат; они советуются и соглашаются на том, что сестра выпытывает у хана, каким образом можно его убить. Спрятав брата в потаенное место, она умывается душистым мылом (базарай-саба), расчесывает волосы, распускает длинную и роскошную косу, одевается в лучшее платье (дарай-бедер) и обольщает своими прелестями хана. На ложе любви она спрашивает, в чем заключается его сила и каким образом можно его одолеть; сама же в это время для отстранения подозрений жмет его в своих объятиях и осыпает страстными поцелуями. Восторженный и исступленный хан поддается обольщениям прелестной красавицы и, как новый Самсон перед Далилой, открывает заветную тайну — талисман пресечения своей жизни. Сестра передает тайну брату, а тот, выждав благоприятную минуту, лишает хана жизни и, забрав его имущество, с сестрой возвращается к престарелым родителям, уже отчаявшимся когда-либо их увидеть.
Вообще все сказки чеченцев подобного содержания, из чего видно, что первобытные чеченцы были не предприимчивы, жили скромной домашней жизнью в недоступных местах своей родины.
VII. Переселение чеченцев на плоскость

Чеченцы начали селиться на плоскость с начала XVIII столетия, то есть с того времени, когда русские разновременно стали покидать ее. Еще до ухода русских, по различным преступлениям и другим причинам, чеченцы удалялись к русским и водворялись между ними. Полное же их переселение совершилось тогда, когда русские перебрались за Терек. К переселению побуждало чеченцев много естественных причин: ичкеринцы и шатоевцы размножились так, что им невозможно было существовать в горах, кормить овец и скот, тогда как обширная, привольная и девственная плоскость была как нельзя более удобна для скотоводства; кроме того, умножившиеся безземельные фамилии старались приискать себе на плоскости собственные поземельные участки. Опасаясь русских и полагая, что они так же легко могут возвратиться в Чечню, как могли оставить ее, они селились сперва хуторами, да и то в неприступных местах ущелий, лесов и проч. (примеч. XX). Русские нападали на них, грабили их имущество, жгли хутора, убивали и пленяли людей, так что ещё долго не решались оседло водвориться на ней. С своей стороны и чеченцы не менее беспокоили русских, мстя им теми же средствами, уводя их в плен и угоняя табуны и скот. Для прекращения их хищнических нападений, русские старались принять сильные меры. Известным своею преданностью людям они позволяли строить аулы, возлагая на них ответственность за своих людей. Безземельные и малоземельные фамилии стараются заискивать любовь русских своею преданностью, дабы этим добыть себе землю (примеч. XXI).
Заняв на плоскости земли, чеченцы усиливаются на ней и потом отвергают заключенные с русскими условия, выходят из их покорности, вследствие чего начинаются взаимные неприязненные действия. С этих пор чеченцы начинают уже более выясняться в глазах соседних народов; до того, живя в горах и отражая хищнические нападения соседей, они теперь сами выходят из домов своих и пускаются за добычей в чужие земли. Они сами тревожат чужие рубежи, и потомство в песнях передает как их удачные битвы, так и поражения. В это же время они получают народное название «нахчой». Наконец, в это же время они принимают ислам и делаются религиозными врагами как русских, так и язычествующих соседей своих и собратий. С этого времени начинается новый период жизни чеченцев — они являются между горцами сильным народом.
Объявив чеченцев своими врагами, русские отдают плоскость, на заключенных с чеченцами условиях, кумыкским и кабардинским князьям. Кумыки завладели Качкалыком и частью Большой Чечни, вследствие чего и дают этой стране свое название. Качкалык по-кумыкски называется «Гачалак», слово это означает «Страна малонаселенная или пустая» и произошло оттого, что кумыкские князья, получив от русских эту страну, водворили на ней своих единоземцев, которые селились хуторами на выгоднейших местах, со временем хутора эти увеличились, образовав малые аулы, которые кумыками для отличия от больших аулов назывались ненаселенными или пустыми, по-кумыкски — «гачалак». Кабардинцы присвоили себе землю левого берега р. Сунжи и часть Малой Чечни; еще до сих пор надсунженские горы по-чеченски называются «чергезай-раг», т. е. «черкесский (кабардинский) горный хребет». Чеченцы же без права занимали северные подножия черных гор и были преследуемы тремя врагами: русскими, кумыками и кабардинцами. Но обстоятельства благоприятствовали чеченцам. Положительно водворясь за Тереком, русские стали менее обращать внимания на Чечню, довольствуясь бдительностью кумыкских и кабардинских князей, как средством против вторжения чеченцев в их землю.
Небогатые князья для своих выгод водворяли чеченцев на своих землях, получая за нее ясак; с другой стороны, плодородная земля плоскости и населенность гор заставляли чеченцев искать селитьбы на княжеских землях, но первоначально они селились малыми хуторами, только для корма своего скота и овец. Они все еще не были уверены в прочности своей оседлости в этой стране, опасаясь русских, почему до времени еще не строили аулов. Когда же влияние русских стало ослабевать над Чечней, т.е. когда усилились князья, то и чеченцы стали водворяться в ней, скоро они выходят из повиновения князей, перестают платить им ясак и завладевают всею плоскостью Малой и Большой Чечни до берегов р. Сунжи. Овладев плоскостью и изгнав князей, чеченцы начинают строить большие аулы, причем совершается в их жизни новое явление. Они селятся в аулах по нескольку фамилий вместе, а не по одной, как было прежде, в горах. Древнейшим аулом на плоскости считается Чечен-аул; он преимуществовал перед прочими, был обширен, лучше обстроен, имел лавки (тукен), на порогах коих виднелись армяне, евреи и кумыки. От имени этого аула чеченцы получают для себя от русских и кабардинцев народное название шашан и чеченцев (примеч. XXII).
Затем явились и другие аулы: Гермечик, Майр-туп, Гехи и проч. С этих пор чеченцы не придают своей земле названия фамилий, но называют, обратно, землю именем аула, реки или горы, а потом это же название переходит и к жителям. Так, жители левого берега р. Аргуна, от Ханкальской горы вверх до Аргунского ущелья и черных гор, назывались «чеченхой», т. е. «жители земли», принадлежавшей аулу Чечен; а как плоскостные чеченцы получили понятие об общественной жизни из этого аула, то земля его была более других уважаема и в песнях называлась «нана чечен», т. е. «мать чечен». Жители Большой Чечни назывались «аргуналь-дихеренах», т. е. «зааргунским народом», жители Малой Чечни — «гехихой», т. е. «гехинцами»; когда чеченцы отторгнули страну качкалыковских аулов, то оставили для нее кумыкское название «гачалкхой». Когда же плоскость усеялась аулами, то они себя и свою землю называли просто именами аулов: жители аулов Шали — «шелихой», Мартана — «мар-танхой», Гойты — «гойтерхой», т. е. шалинцы, мартановцы, гой-тенцы и т. д.
Значительнейшим аулом на плоскости в начале нынешнего столетия был Алды; он состоял из членов 40 фамилий, и из него же являлись испытанные вожаки (бяччи) для вторжений в русские земли.
Основав на плоскости аулы, чеченцы тотчас воспользовались выгодами, которые могли извлечь от земли своей; подражая русским, они заменяют горные сохи плугами, производят правильное хлебопашество и по этой отрасли промышленности превосходят прочие племена окружных стран. Сообразуясь с условиями своей земли, они обзавелись лучшим хозяйством, развели крупный рогатый скот, лошадей, овец и пчел и устроили прекрасные сады. Они сеяли преимущественно пшеницу, просо и ячмень. Кукуруза им до того не была еще известна, и они научились ее обсеменению впоследствии (примеч. XXIII). Такие успехи поставили плоскостных чеченцев выше их горных братьев; перенимая от соседей все лучшее и полезное, они усовершенствовались в нравах, обычаях, общежитии, даже самый язык их, состоявший из природно-подражательных звуков, делается благозвучнее. Они во всем превосходят своих горных братьев, которые, отдавая им над собою первенство, называют их настоящими «нахчой», сами же, называясь этим именем поверхностно, удержали для себя название «ламорой» (примеч. XXIV). Из этого ясно, почему впоследствии все предприятия чеченцев: возмущения, переселения, религиозные волнения и проч. — начинались сперва плоскостными чеченцами и от них уже постепенно распространялись в горы.
Завладев плоскостью, чеченцы, не опасаясь уже более никого, смелее начинают свои хищнические действия и, довольствуясь ограждением своей свободы от притязаний кумыков и кабардинцев, признавая их братьями по религии, все свои предприятия обращают против русских.
Состояние обществ чеченского племени в то время, т.е. в конце XVIII столетия, было следующее. Ауховцы, бывшие под властью аварцев, освободились от них; малая их часть платила еще ясак кумыкам, и то более добровольно, подражая прочим жителям кумыкской плоскости, чем понуждаемая к тому силою князей. Ичкеринцы и шатоевцы ни от кого не зависели, и у них господствовала анархия в полном значении этого слова, проявлявшаяся в спорах, драках и кровопролитиях их фамилий. Жители назрановского общества остаются еще в язычестве; и чеченцы-мусульмане видят в них религиозных врагов; они ожесточаются друг против друга, грабя и убивая взаимно один другого, почему назрановцы, разъединяясь с единоплеменными чеченцами, общатся с язычествующими еще осетинами и кабардинцами. Качкалыковцы усилились и перестают давать кумыкам ясак; малочеченцы силою оружия сопротивляются кабардинцам и, отнимая их земли, отодвигаются на запад. Русские по-прежнему изредка тревожат чеченцев, требуя от них покорности русскому царю за дарованную землю. Они производят по-прежнему набеги в Большую и Малую Чечню и жгут аулы (примеч. XXV). Чеченцы не признают их власти, вследствие чего начинается продолжительная война, кончившаяся 12 лет тому назад.
VIII. Общественный быт чеченцев

Общественная жизнь чеченцев во все времена представляла печальное зрелище; она не была обеспечена никакими условиями, и если благонамеренными людьми, по примеру соседей, принимались благие меры, то не было средств приводить их в исполнение. Совокупясь из различных элементов, чеченцы старались только о благосостоянии своих собственных фамилий, не заботясь о своем общем отечестве. Почти до покорения их русскими они имели одно право — право оружия. Сильные фамилии обижали слабые, эти же, мстя им тайно и явно, только увеличивали беспорядки и вели к новым преступлениям (примеч. XXVI).
Чеченцы не имели князей и были все равны между собой, а если случалось, что инородцы высших сословий селились между ними, то и они утрачивали свой высокий род и сравнивались с чеченцами. Чеченцы называют себя узденями (озди или уздень); слово это у них имеет другое значение, чем у их соседей. У последних узденство делилось на степени, слово «уздень», заимствованное ими от соседей, означает у чеченцев «человек свободный, вольный, независимый», или, как они сами выражаются, «вольный, как волк» (борз-сенна). Соседи их жили на княжеских землях, по праву ли или силою приобретенных; у чеченцев же земля была общею, и если случалось, что они селились на княжеских землях, с условием платить подать, то, усилившись, переставали ее платить и завладевали землею. Им было стыдно платить за землю, которую Бог создал для всех равно; плативших ясак горные соплеменники осмеивали и упрекали, называя их «лай», то есть холопами. По понятиям об узденстве, чеченец не мог подчинить себя другому лицу, ибо тогда узденство его теряло значение. Отсюда ясно, почему они не терпели у себя никакой власти и не выбирали из своей среды предводителей. Даже такие общественные должности, как старшина аула, десятник (тургак) и др., не существовали в прежних чеченских аулах и если случалось, что общественные беспорядки принуждали народ выбирать начальствующее лицо, то власть его была мнимою и его слушались только его фамилия и родственники. Чтобы еще резче выразить свое равенство, чеченцы называют себя витязями или воинами, по-чеченски «конахи». Чтобы изобразить отвагу или щедрость какого-либо лица, говорят: «им дики конахи ву», т. е. «он хороший воин». Слово это нельзя применить ни к русскому «молодец», ни к кумыкскому «игит» (джигит).
Эти воинственные люди расправлялись между собою силою оружия; дерущихся разнимали, мирили и улаживали дело домашним образом. Но подобный третейский суд мог быть применяем только между однофамильцами. В первобытные времена пастушеской жизни старший в роде был уважаем своею фамилией. Он решал домашние несогласия и споры, он был и отцом фамилии, и наставником, и начальником. В случае спора двух фамилий старшие в роде советовались, как бы уладить дело, условливались, и никто им не противоречил. Но, размножившись, народ стал иметь более тяжб, как поземельных, так и по воровству, по увозу женщин и проч. Тогда суд старшего в фамилии стал уже недостаточным. Тогда старики собирались и определялось, какое возмездие должно следовать за различные преступления. Старики возвращались домой, объявляли фамилиям изустно свои постановления и заставляли их клясться свято исполнять их. Постановления эти чеченцы называли «эдиль» или «адиль», то есть «обычай». Это же выражается словом «адат», перенятым от татар, из чего можно заключить, что и условия адата чеченцы заимствовали у соседей. Но и суд старших в фамилиях был недостаточен в вольном чеченском народе, потому что некому было блюсти за исполнением его постановлений; сильные фамилии отрицали его компетентность, а потому он существовал только между слабыми и для слабых фамилий. Прибегали также к маслагату, или примирению; тяжущихся мирили просьбами, вознаграждениями и уступками. Но и маслагат не мог удовлетворять целой стране и всяким тяжбам, а в некоторых случаях оказывал даже вред. Мало-помалу он перешел в суд по адату. Выбирали людей, известных умом, честностью, бескорыстием и беспристрастием, и возлагали на них обязанность разбирательства тяжб и их решений. Подобных людей называли «каной», т. е. «стариками» или «судьями», и народ обязан был с общего согласия исполнять их приговоры. Со временем стали улучшать порядок судопроизводства, именно до того тяжущиеся шли для разбирательства в дома судей; найдя это неудобным и чтобы судьи были более беспристрастны, определили места, где старики судьи, при стечении народа, творили правосудие и объявляли приговоры. Места подобных сходок назывались скромным именем «хаттам», т.е. «расспрос», от слова «хатта», означающего «спроси». Судьи выслушивали дело и тут же объявляли приговор, затем шли домой, от тяжущихся зависело подчиниться приговору. Так как чеченцы постепенно выходили на плоскость из гор, то и учреждение хаттама образовалось первоначально в горах. Жители бывшего Аргунского общества разбирались в Маасте и Нашахе, ичкеринцы собирались на кургане около аула Цонтари, а плоскостные чеченцы собирались в Ханкальском ущелье и Качкалыке. Собрания эти еще до появления Шамиля назывались «махкама», название это перешло к существующему ныне суду. Знанием адата особенно отличался аул Мааст (примеч. XXVII).
Благоразумные мероприятия людей, любивших свою родину, не имели, однако, между чеченцами успеха; сильные фамилии буйствовали и, не боясь никого, не исполняли приговоров адата. Воровство вошло у них в славу и доблесть, убивали и резали друг друга почти без причины, и наконец начали совершаться невиданные до того преступления, перенятые от адигов, — стали похищать или силою уводить беззащитных людей — своих собратьев в неволю и продавать их в рабство в далекие страны (примеч. XXVIII).
Перестали уважаться обычаи отцов, и не исполнялись условия адата. В Чечне стало господствовать только одно право — право сильного. Такой беспорядок произошел еще от следующих причин. Ичкеринцы, бывшие под властью аварских ханов, отвергают их власть и завладевают землею, малочеченцы усиливаются, и кабардинцы оставляют притязания на их свободу и землю; русские не влияют уже на плоскостных чеченцев. Не имея над собою власти, дикий и воинственный дух чеченцев не дает никому отчета в своих поступках. В эти именно времена вошли в народе в поговорку возгласы, ныне повторяющиеся только на пирушках, но тогда бывшие во всеобщем употреблении: свет наш, кроме нас, кто на свете (дуне вайн деци)! Этим возгласом они обрисовывали тогдашнее состояние своей страны, то есть что поступкам их нет ответа, преступлениям — возмездия. Беспорядки эти принудили благоразумнейших чеченцев позаботиться самим о водворении спокойствия в крае. Для этого они в различных аулах приглашали к себе князей для княжения (алолу дан), обязываясь на содержание их платить ясак. Ичкеринцы и часть шатоевцев пригласили к себе мелардоевских князей (происходящих от боковых линий аварских ханов, княживших в Гумбете; «Гумбет» — по-чеченски «Меларды»). Жители Большой Чечни приглашали кумыкских, а Малой — кабардинских князей. Но не помогло и это средство. Когда князья по обязанности своей стали заявлять свою власть, то чеченцы, не привыкшие к ней, не исполняли условий с князьями. Фамилия вступалась за провинившегося сочлена, а так как князья не имели средств принудить их к повиновению, то уходили откуда пришли. Одни лишь Надтеречные чеченцы, поселившиеся на правом берегу Терека, повиновались князьям, да и то более из боязни русских, нежели самих князей. Для русских составляло тогда политический интерес держать людей в княжеском повиновении, этим средством они обеспечивали свои границы от хищнических нападений из внутренней Чечни. Князья эти хорошо воспользовались своим положением, понимая важность своего значения. Им очевидно было, что они необходимы как русским, так и чеченцам и составляют между этими народами посредников. Чеченцы боялись князей и повиновались им, зная, что им покровительствуют русские; опять же русские, зная уважение жителей к князьям, ласкали их. Лишь поверхностно завися от русских, они владели землями правого берега Терека. Однако на жителей князья не изъявляли деспотических притязаний, коими отличались князья соседних к Чечне племен; да и невозможно было покушаться на свободу чеченцев, потому что они тотчас же ушли бы в глубину Чечни, откуда могли бы легко отмщать за оказанные несправедливости. Поэтому надтеречные аулы состояли по большей части из княжеских приближенных — эмчеков (пестунов, кормильцев, княжеских детей), их родственников. Между тем беспорядки в Чечне увеличивались и дошли до крайнего предела; терпение обижаемых вышло из границ. Народ искал спасения, откуда бы оно ни появилось. Решаются наконец на последнее средство — принять магометанскую веру, в надежде, что шариат восстановит спокойствие в крае, коим наслаждались их мусульманские соседи, и чеченцы принимают ислам.
IX. Принятие чеченцами ислама

Чеченцы говорят, что праотцы их были керестанами. По созвучию слов несомненно, что «керестан» значит «христианин». Чеченцы ныне всех иноверцев называют этим именем; например, христиане, евреи, ламаиты, часто и персияне, исповедующие магометанство шиитского толка, в их понятиях стоят на одной степени керестанизма; но, разобрав, откуда произошло это название, видно, что оно не означает язычника, но христианина. Горных язычников чеченцы называют «дын-бацу-керестан», то есть «христиане без веры» или «не имеющие понятия о едином Боге»; христиан и иудеев они называют просто «керестан», то есть «верующие в единого Бога, но не признающие пророка Мухаммеда». А из этого ясно, что, находясь сперва в язычестве, они приняли христианство и опять же, приняв магометанство, сделались врагами христиан и обратили в брань слово «керестан», называя им без изъятия всех иноверцев. Нет сомнения, что Грузия, в могучий период своей жизни, не могла оставаться равнодушною к языческой вере такого близкого, как чеченцы, соседа. Имея над ними власть, Грузии нетрудно было обратить их в свою религию. Вообще первобытные племена при переходе из язычества в единобожеские религии могут сопротивляться переходу в них из привязанности к старине, а не из крепости своих убеждений. Чеченцам нетрудно было оставить свое безыскусственное язычество, постигнув ясные доводы единства Бога христиан, к тому же для обращения их грузины, вероятно, не щадили подарков, на которые бедные горцы сыскони были падки. Грузины имели с ними соообщения по различным, хотя и трудным, дорогам; им возможно было доставлять чеченцам духовников и церковные принадлежности. Прошла пора могущества Грузии, а с нею, естественно, должна была угаснуть в Чечне только что зачавшаяся заря христианской веры, тем более что духовенство осталось вовсе без поддержки. Тогда чеченцы делаются полухристианами, т. е. начинают опять обращаться к языческой вере. Получив же однажды понятие об истинном Боге, они, при появлении мусульманских проповедников, уже легче принимают ислам, так как в обеих этих религиях одно общее — познание единого Бога. Были и другие причины, ускорившие этот переход.