А был-жил Козарушка Петрович млад.
А отець-мать Козары да не [в] люби держать,
А ишше род-племя Козары да ненавидели.
А вырос Козарушка, стал на возрости —
А есён сокол Козара как стал на возлети;
А вырос Козара — стал конём владать,
А конём-де владать, стал копьём шу́рновать.
А да пошол-де Козара на конюшин двор,

А ише выбрал коня сибе, лошадь добрую,
А да накладывал уздицьку да всё тесмянную,
А накладал где седёлышко треска́льцято.
А не видели Козара, как коня седлал,
Только видели Козарушку — со двора съежжал:
А поехал в цисто полё да во роздольицё.
А ездил он в поли ровно триццэть лет,
А не видял Козарушка всё не конного,
А не конного Козара, всё не пешого —
А увидял Козара церного ворона,
Церна ворона Козара на сыром дубу.
А соскакивал Козарушка со добра коня,
А тугой-от свой лук стал натегивать,
А калену-ту стрелоцьку стал направливать.
А спроговорит ворон, птиця вольная:
«А не стрелей меня, Козарушка свет Петрович млад!
А тебе моим мясом не наистисе,
А моёй горяцей крови не напитисе!»
Поежжай-ко, Козарушка, во чисто полё
А на те же на 3шолони окатисты.
Да на тех же на шолонях окатистых
А да стоит тут да их нонь три шатрика.
А во шатру-ту лежат три тотарина,
А три тотарина лёжат три поганые,
Ты поганы лёжат всё неруськие,
А мезду има стоит да девка руськая!»
А на это Козарушка приослушалса:
Да садилса Козарушка на добра коня,
Поежжал-де Козара во цисто полё —
А на те же на шолони5 окатисты,
Где стоят тут ноньце три шатрика,
А во шатрах-то лёжат три тотарина,
А мезду има стоит девка руськая.
А как стоит тут Козарушка у белых шатров,
А стоит тут Козарушка — всё выслушиват.
А обнимаёт девиця трубцяту косу,
А прицитаёт девиця де́вьей кра́соты,
А ронит девиця горюци слезы.
А первой-от тотарин слово говорит:
«А не плаць, не тужи, девка руськая!
А если ты мне с делу нонь достаниссе,
А у мня будёшь в доми неукашшиця,
А у мня будёшь в доми нерозряшшиця!»

А другой-от тотарин слово говорит:
А не плаць, не тужи, девка руськая!
Когда ты мне с делу ноньце достанисьсе —
А у мня есь-де, лёжит востра сабелька,
А лёжит-то она да ровно трыццэть лет,
А лёжит тут она — да вся поржавела:
А буйной-то главы она не секивала,
А да горяцей-то крови не пропускивала!»
60А третей тотарин слово го́ворит:
«А не плаць, не тужи ты, девка руськая!
Когда ты мне с делу ноньце достанисьсе —
А я бы нонь Вас да нонь на волю спустил!»
А у Козары кровь-то роскипеласе,
А могуци-ти плеця росходилисе,
А ретиво сердецько стрепёскалосе —
А заехал Козарушка во белой шатёр конём:
А ишше первого тотарина под мець склонил,
А у другого у тотарина голову срубил,
А третьёго тотарина на во́лю спусти́л.
А он брал-де к сибе он девку руськую,
А садил как тут девушку на добра коня,
А сам у девици всё стал спрашивать:
«А да которого ты города, коей земли?
А какого оцца, какой ты матери?»
А говорит тут девиця ему красная:
«А у нас был-жил Козарушка Петрович млад,
Да отець-мать Козары не в любви дёржать,
А ишше род-племя ненавидели...»
А ишше видели Козара, как ко двору едёт,
А не видели Козара, как наза́дь поеха́л.

А со вецора-та было со тихого,
От оцця, от матушки было от хитрого,
А-й было-й у1 Петра, гостя торгового:
Да рожалосе цадышко малешенько,
5Що малешенько цадышко, синешенько —
Молодыя Козарин-от Петрович же.
Ишше стал же Козарин как ведь трёх годов,
Ишше стал он ходить да всё на-й улицю,1
Он играт-то, всё ходит да не по-доброму:
10Он какого же робёнка да хватит за руку —
У того же робёнка да руку-й оторвёт;2
Он како[го] же робёноцька хватит за ногу —
У того же робёнка ногу оторвёт;
Он какого же робёноцька вперёд пехнёт —
15Он того же робёнка да живота лишит.
Ишше тут-то мужикам да за беду стало,
За великую досадушку показалосе —
Да приходят к Петру, гостю торговому,
521
Приходят они да всё ведь с жалобой.
20Отець-мати-й от2 Козарина-й отпиралисе:2
«Да у нас не было не вора да не розбойницька,
Не такого же шиша да подорожного!»
Уж тут стал же Козарин да лет семнаццати,
Ишше стал же Козарин да всё на возрости —
25Да есён сокол как будто на возлети.
Ише стал он просить да благословленьиця:
«Уж вы ой еси, батюшко дак матушка!
Ишше дайте-тко мне да благословленьицё
Ишше съездить-то мне-ка во цисто полё!»
30Отець-мати Козарина розговарывали:
«Ишше ты-ко-се, наше цядышко, — малёшенько;
Ты годами, нашо, — да молодёшенько!» —
«Даите́ же — поеду, не даите́ — поеду!»
Отець-мать благословлели да сами плакали:
35«Не видать-то нам рожоного больше дитятка,
Да по имени Козарина Петровица!»
Да не видели поезки да молодецькое —
Только видели: во цистом поле курева стоит,
Курева-та же стоит, да дым столбом валит.
40Да после Козаринова было да бываньица
Да родиласе Козарину да родна сестрица.
Отець-мати Козарина поминают же —
Она стала у их да всё выспрашивать:
«Уж вы ой еси, батюшко да матушка!
45Ишше были ле дети да впереди меня?» —
«Ишше был у нас Козарин-от Петрович же,
Да уехал Козарин да во цисто полё». —
«Уж вы ой еси, батюшко да матушка!
Ише дайте-тко мне да благословленьицо:
50Я пойду искать родимого-то братёлка,
Да по имени Козарина Петровица!»
Да затопила тут мамушка-та баёнку —
Да ’на мыла красну девицу ведь в баёнки;
Уцёсала у ей да буйну-ту голову
55Дорогим гребешком да рыбьей костоцьки;
Уплёла же у ей да трубцяту косу —
Она золотом косу да перевивала,
Она жемьцюгом косу да изнасадила,
Да сама она косы да приговаривала:
60«На позор ты, руса коса, достаниссе —
Уж ты злым ле тотарам да на потарзаньё,
522
Ише злым ле поганым да на поруганьё!»
Да пошла же красна девица по цисту полю,
Розошла́се она да во черне́н шатёр:
65Да сидит во шатру да три татарина.
Уж тут-то красна девушка заплакала:
«Да вецор мамушка да посли баёнки
Да уцосала у мня да буйну-ту голову
Дорогим гребешком да рыбьей костоцьки;
70Уплётала у мня да трубьцяту косу —
Она золотом косу да переви́вала,
Она жемьцюгом косу да изнасадила,
А сама мати косы да приговарывала:
„На позор ты, руса коса, достаниссе,
75Уж ты злым ле тотарам да на потарзаньё,
Ише злым ле поганым да на поруганьё!"»
Да тотарин девицю да розговарыват:
«Ты не плаць, не плаць, красна руська девиця, да полуняноцька!3
Ишше завтро-й у1 нас да ведь уж дел будёт:
80На первой пай насыплём да красного золота,
На другой пай насыплём да скатного жемцюга,
Да на третей пай поставим тя, красную девицю.
Да в жеребью-ту ле мне-ка, девка, выпадёшь,
Ты 4в... бала, ж ненно5 мне-ка да ты достаниссе —
85Я возьму тибя взамуж за брата за большого:
Будёшь ключниця да коробейниця,
Ты во всей же семьи будёшь розряцциця,
Ты розряцциця во всей семьи укатцица!..»
Пушше старого красна девиця заплакала:
90«Как у вас, у-й Орды2-земли неверное,
Как не требуют не середы, не пятьници
Да не светла Христова да Воскрисеньиця —
Да едят-то мясо да кобылятину,
Кобылятину-мясо да жеребятину!»
95Да другой тотарин девицю розговарыват:
«Ты не плаць, не плаць, девиця, да полуняноцька!
Да и завтро у нас да-й уж1 дел будёт:
Да на первой пай насыплём циста серебра,
Да на второй пай насыплём да красного золота,
100Да на трете́й пай поставим да красную девицю.
Да в жеребью-ту ле мне-ка, девка, выпадёшь,
Ты бала ж мянно6 мне-ка да ты достаниссе —
Я возьму замуж за брата за большого:
Будёшь клюцьниця да коробейниця,
523
105Да во всей же семьи да будёшь розряццица,
Да розрядциця будёшь, укацциця,
Будёшь ключниця да коробейниця!»
А-й пушше старого красна девиця заплакала:
«Да-й у1 вас, у-й Орды2-земли неверное,
110Дак не требуют не середы, не пятьницы,
Да не светла Христова да Воскрысеньиця —
Да едят-то всё мясо да кобылятину,
Да кобылятину-мясо да жеребятину!»
Да третьей тотарин девицу розговарыват:
115«Да не плаць, не плаць, девиця да полуняноцька!
Ише завтро у нас да-й уж1 дел будёт:
Да на первой пай насыплём да красного золота,
Да на второй пай насыплём да скатного жемчуга,
Да на третей пай поставим да красную девицю.
120Да в жеребью-ту ле мне-ка да, девка, выпадёшь,
Ты 4бала, ж мянно5 мне-ка всё достаниссе —
Да вцерасе у мня сабелька не-й ужинала,1
Да сёгодни-то сабля не-й обедала2 —
Да и за́втро-то са́бёлки пои́сть даю́,
125Я поисть даю сабёлки, позавтрокать!»
Да не туця туцицьсе, не гром гремит,
Да не гусей, не лебедей стадо нале́тывало —
Да приехал Козарин да из циста поля,
Да розмахнул-то Козарин да как чернен шатёр.
130Он первого тотарина хватил за руку —
Да у того же тотарина руку-й оторвал;2
Он другого тотарина хватил за ногу —
Да у того же тотарина ногу-й оторвал;2
Да он третьёго тотарина вперёд пехнул —
135Да он того же тотарына живота лешил.
«Уж ты ой еси, девиця да ведь красная!
Ты бери-тко, тибе да цёго надобно!» —
«Нецого мне-ка не надобно тотарьскоё,
Мне тотарьскоё не надобно, жидовскоё!
140Да и как бы попасть да во свою землю,
Да во свою-ту землю да к оццю, к матушки?» —
«Ты садись-ко, девиця, да на добра коня,
Я свезу-то тебя да во свою землю!»
Да садилась девиця да на добра коня,
145Да поехали они да во свою землю.
Да стал он у девици да всё выспрашивать:
«Ты какого же города, какой земли?
524
Ты цьёго же оцца да цьей же матери?» —
«Из того же я города Чернигова,
150Я того же Петра, гостя торгового!
Я пошла искать родимого-то братёлка,
Я по имени Козарина Петровиця.
Ты какого же города, какой земли?
Ты какого же оцця да какой матушки?» —
155«Я того же ведь города и той земли,
Я того же оцця да той же матушки!»
Он привёз-то сестрицю ко красну крыльцю,
Колотилисе они у широких ворот —
Не услышили ихны батюшко да матушка.
160Он оставил сестрицю да на красном крыльци:
«Не ходи ты ведь больше да не ишши миня!»
Уж вышли как батюшко да матушка
Да отворили воротецька широкия:
«Ты откуль, цядо, взялось, откуль еви́лосе?» —
165«Да привёз-то родимой да меня братёлко,
Да по имени Козарин-от Петрович же!»
Пушше старого они да все тут плакали.

Становилася, кричала та зычала
Своим громким голосом:
- Раздобрые молодцы,
Премогучие богатыри!
Пристановьте
Своих добрых коней!
Да скажите мне
Правду-истину,
Что я буду
У вас спрашивати!..
Да на где вы были, добрые молодцы,
Где гуливали?
Да на где вы училися,
Где обучалися?
На своёю силою обручалися?
На каком току, добры молодцы,
Вы погуливали?
- Престарелая старушка
Амельфа Тимофеевна!
На току мы были
На Алимовом,
Что того та змея Тугарина;
Пивушку мы пили не пьяную,
Не пьяную пивушку -
Много сильную.
- Не видали, добры молодцы,
Мово сына Ивановича?
- Уж мы скажем тебе, старушка,
Правду-истину:
Ты бежи-ка, на старая бабушка,
На полюшку Шалинскую,
Добежавши, старая бабушка,
До местечка Шалинского,
До того ли места
До калинова,
Поверни добра коня
В праву сторону:
Лежит та там твоя дитятка убитая.
Права рученька его прострелёная,
А на левой та рученьке
Золотой перстень,
Со тем та со камушком
Со мраморныим;
Против солнушка та,
Ровно жар, горит,
А против ноченьки,
Как молонья, блестит.
На ефто старая старушка ужахнулася:
Раздобрые вы мои молодцы
Премогучие вы сильные богатыри,
Скажите вы мово та сына приметушки!
На буйная та головушка

Не прихватывати.
Добежала она,
Старая бабушка,
До дому своего,
Кричала она
Своим громким голосом:
- Уж вы слуги мои,
Слуги верные!
Вояси мои княженецкие!
Вы возьмите-ка
Звончатые гусли,
Заводите ефти гуслицы
Не на гульбишу,
Не на игришу,
Заводите ефти гуслицы
На бою на батальицу,
Что везу та своего
Сына Ивановича,
Со бою то везу его
Со батальицы.
Заиграли та когда
Звончатые гусли,
Ни устоявши на родная матушка
На своих резвых ногах.
Тут сказал ей
Раздобрый молодец,
Раздобрый молодец
Илья Мурович:
Что ето за дело хитрое,
За дело мудрое!
Для кого ты берегла
Сбрую ратную,
Копье булатную?
Для кого держала ты
Пивушку сильную,
Пивушку пьяную?
Как у меня та была
Родная матушка,
Как поила та меня
Пивою пьяною,
Пивою сильною
И давала мне сбрую ратную,
Копье булатную.
Во те та часы
Старая старушка ужахнулася:
Раздобрый ты молодец
Илья Мурович!
Ты возьми-ка, возьми
Сбрую ратную, копье булатную,
Копье булатную
Во правую во рученьку,
Во левую во рученьку

Как ни по морю было по морюшку,
Было по Хвалынскому.
Тут бежали они возбежали
Ровно 30 они кораблей.
А на них один червон корабличек
Наперед резвый бежит.
Ишо нигде тот червон корабличек,-
Вот нигде не стаивал,
Ко крутому бережку этот корабличек
Корабль не причаливал.
Златом-серебром этот червон корабличек
Он разукованный
Мелким жемчугом корабль
Разусыпанный.
Красным бархатом корабль
Разустелен.
Как во ентим во червон корабличке
Сидят люди вольные,
Все купцы торговые.
Не во шашечки они купцы играли,
Не во сотни рубли, не во тысячи,-
Во свои буйны головушки.

Записано в ст Гребенской от Ливановой Александры Иосифовны
1897 г.

Казачья колыбельная записана Михаилом Лермонтовым в станице Червленной

сербский детский хор

Уж ты батюшка, наш быстрой Терек

Уж ты батюшка, да уж ты наш батюшка,
Ой, да уж ты наш батюшка, наш батюшка,
Наш да быстрой, наш быстрой Терек.

Наш быстрой Терек, да ещё что прорыл-прокопал,
Ой, да уж наш быстрой, быстрой ты Терек,
Горы высо-…, ой, горы высокия.

Горы высокия, да ещё как на устьице,
Ой, да у Терека, ой, Горы-…, Горыныча
Да во синё морё-…, ой, во синё моря.

Во синё моря, да ещё выкатался,
Ой, да вот наш быстрой, быстрой да Терек
Бел горю-..., ой, бел горючий камень.

Бел горючий камень, да еще выкаталося,
Ой, да вот красное со-…, ой, солнушка
Да со восхо-…, со восходу яна.

Со восходу яна, да ещё со восходу яна,
Ой, да вот красная со-…, ой, солнушка.
Да со бата-…, ой, со батальицы.

Со батальицы, да ещё тут шли-прошли,
Ой, да вот добрай мо-…, ой, молодцы
Из Туре-…, из Туретчины.

Из Туретчины, да ещё не дошедши они,
Ой, да добрые мо-…, ой, молодцы
До белого ка-…, ой, до белого камушка.

Белого камушка, да ещё не дошедши они,
Ой, да вот добрые мо-…, ой, молодцы
Ста-…, да станови-…, ой, становилися.

Становилися, да ищо становились они,
Ой, да вот добрае мо-…, ой, молодцы
Да думу ду-…, ой, думу думали.

Думу думали, да ещё одному да из них,
Ой, да вот добра-…, ой, молодцу
Задува-…, ой, задуванили.

Задувани, да ещё одному только,
Ой, да вот доброму мо-…, ой, молодцу
Да краснаю де-…, ой, красною девицу.

Краснаю девицу, да ещё что коса да у ней,
Ой, да у красной де-…, ой, девицы
Да во пятьсот, ой, во пятьсот рублей.

Во пятьсот рублей, да ещё-та прибор-то у ей,
Ой, да у красной де-…, ой, девицы
Да во всю ты-…, ой, во всю тысячу.

Во всю тысячу, да ещё-то самой да де-…,
Ой, да вот краснай де-…, ой, девицы
Да сме-…, ой, ей сметы нет.

Еще не два сокола

А, ещё не два со-…, ой, сокола,
Ой, да два соколика вылета-…., ой, вылетали.

А, ещё из Царя-, али да града,
Ой, два молодца выезжа-…, ой, выезжали.

А, ещё из Черного, ой, ли моря,
Ой, да два к(о)раблечка выплыва-…, ой, выплывают.

Ай, они выплывают, ещё на корабличках да сидят,
Ой, да на к(о)раб(а)личках злые ту-…, ой, злые турки.

Ай, они злые турки ещё тут точёненьками,
Ой, да своими только весёльцами,
Ой, да корабль в море погреба-…, ой, погребают.

А, они погребали, ещё та злачёненьками,
Ой, да своими только рулёчиками,
Ой, да корабль в море поправля-..., ой, поправляют.

Уж вы бабочки, бабёночки мои

Уж вы бабочки, бабёночки мои,
Чернобровые хорошенькие.
Уж не вы ли меня высушили.
Присушили русы кудерцы мои
На моёй буйной головушке.
Присушивши, стали гладить и чесать,
Причесавши, стали в гости зазывать.
Ты зайди, зайди, удала голова.
Разливалась в поле талая вода,
Затопляла все зеленые луга,
Оставался один маленький лужок,
Стосковался по мне миленький дружок.
Я мощу, мощу калиновый мосток.
Через тот мосток сама я перейду,
За собою дружка мила первяду.