Казак Чернов Иван Митрофанович, старовер, женат, убит 24 ноября 1914г.

Фамилия Чернов
Имя Петр
Отчество Липатович
Дата рождения/Возраст __.__.1902
Место рождения: Грозненская обл. Наурский р-он ст. Калиновская
Дата и место призыва 08.04.1942 Гудермесский РВК, Чечено-Ингушская АССР, Гудермесский р-н
Воинское звание красноармеец
Причина выбытия пропал без вести
Дата выбытия __.06.1943
Название источника информации ЦАМО
Номер фонда источника информации 58
Номер описи источника информации 977520
Номер дела источника информации 37
Жена: Чернова Ольга Аполоновна г. Гудермес
http://obd-memorial.ru/html/info.htm?id=60064795

ГААО, Ф.599 Оп. 2 Д.2082 Л. 217, 217об ИР Астраханской губернии Моздокского уезда станицы Калиновской 1816 г.

есаул Артамон Чернов 44
жена его Прасковья Фомина 46
дворовые их
Иван Киреев 47
жена его Евдокия Вавилова 35
у них дети Асон 14
Прасковья 6

Каз. Чернов Федот Митрофанович, старообр., жен., ст. Калиновской Терской обл., Кизлярского отд., убит 27.11.1914 на высотах горы Кибила.
1-й Кизляро-Гребенской полк

Мл. ур. Чернов Алексей Евдокимович, старообр., женат, ст. Калиновской Кизлярского отд. Терской обл., ранен 7 июля 1915, с. Молла-Али, перевязочный отряд с. Санжан, призван по мобилизации.
3-й Кизляро-Гребенской полк

Василий Потто
Кавказская война. Том 2. Ермоловское время
VII. В лесах и аулах Чечни (генерал Греков)

Артамон Лазаревич Чернов вышел из простых казаков Калиновской станицы, Моздокского полка. Участвуя в многочисленных делах на Кавказе и за Кавказом с 1791 года, он уже давно сделался известен своей беспримерной храбростью, получил три золотые медали, потом офицерский чин и, дослужившись по есаула, с Владимирским и Анненским крестами в петлице, командовал второй конно-артиллерийской казачьей ротой. Ранен он был между тем только один раз в жизни, и то легко, в левую руку, пулей. При тех чрезвычайных опасностях, которым он всюду и постоянно, как бы шутя, подвергал свою жизнь, последнее обстоятельство казалось непонятным, и про Чернова втихомолку говорили, что он – знахарь и с помощью “черной силы” умеет заговаривать вражеские пули.
Но особенно замечательным свойством его характера, испестрившим и его послужной список, была страсть – выручать из плена русских; вероятно необычайная трудность подобных предприятий именно и привлекала его отважную душу. Чтобы добиться своего, он пускал в ход и открытую силу, и хитрость, и наконец золото, нередко не щадя последних остатков своего достояния. К сожалению, все его подвиги остаются и вероятно навсегда останутся достоянием лишь тех изустных рассказов про стародавнее, дедовское время, которые еще хранятся в немногих казачьих семействах, год от году становясь все реже и реже. Умирают старые люди, и с ними исчезают бесследно драгоценные исторические материалы. Как не пожалеть вместе с Лермонтовым о том, что “у нас так мало записывают”. Но достаточно взглянуть только на одни сухие официальные выписки из послужного списка Чернова, чтобы разгадать, сколько тяжких драм пережито им или, по крайней мере, прошло перед его глазами.
“В 1804 году он пробирается в горы и доставляет способ свергнуть с себя оковы майору Каскамбе и подпоручику Полетаеву.
С 1807 по 1810 год он в разное время освобождает из плена сорок три человека, жертвуя на то свою собственность и подвергая свою жизнь очевидной опасности.
В 1810 году он выселяет из неприступных гор на равнину триста осетинских семейств и удерживает через верных конфидентов семисотенную партию чеченцев, следовавшую в секурс к возмутившимся кабардинцам...”
И так далее и далее – ряд совершенно необычайных заслуг и подвигов окружают имя Чернова.
При всем том, не подлежит ни малейшему сомнению, что наряду с прекрасными, истинно героическими делами, в деятельности Чернова было немало и темных сторон. Подобно героическому Бульбе, хотевшему где бы ни воевать, лишь бы воевать, он очевидно держался мнения, что где бы ни совершать необыкновенные дела, лишь бы их совершать, и с одинаковой охотой он подвергал себя смертельной опасности и среди русских и среди чеченцев, смотря по обстоятельствам, лишь бы не быть без того “спинного холода”, который вызывается близостью смерти. Он, как и “дядя Брошка” Толстого, был действительно и герой, и вор, и конокрад в одно и то же время: он и чуму распространял посредством контрабандного перетаскивания зачумленных бурок из-за Терека, он и табуны отбивал у ногайцев, перегоняя их за Терек, а если верить преданиям, передаваемым шепотом, то из одного удальства пускался в набеги, как с русскими на мирных чеченцев, так и с немирными чеченцами на русских. Правда ли то, или нет – тайна Чернова, спящая с ним в могиле. Достоверно, однако, что в Чечне он был свой человек, и все овраги, балки и лесные тропы чеченской земли знал не хуже своей станичной улицы. Как и все подобные люди, Чернов гремел по Кавказу своими делами, представлявшими такое странное сплетение доброго и злого. В Чечне он был и знаменит, и страшен, и ненавистен в одно и то же время; но особенную ненависть к нему чеченцы обнаруживают в бытность его при Ермолове чеченским приставом.
По своему знанию земли, быта и характера чеченцев, Чернов был незаменимым приставом, и мысль о назначении его на эту должность была вполне естественна. Когда гребенской атаман Зачетов и начальник фланга Греков рекомендовали его в этом смысле Ермолову, а Алексей Петрович без обиняков отвечал им, что ведь Чернов – мошенник, они возразили, что для таких мошенников, как чеченцы, и нужен именно такой мошенник, как Чернов, изведавший до тонкости все их проделки, владевший их языком едва ли не лучше, чем собственным, и имевший за Тереком множество и кунаков, и кровомстителей.
Назначенный приставом уже в преклонных летах (ему было тогда пятьдесят два года), Чернов не выказал большой гуманности по отношению к своим бывшим затеречным приятелям, а между тем, надо сказать, должность пристава, уже и сама по себе, была ненавистна чеченцам, так как вносила к ним нарушение их традиционных судебных обычаев, освященных веками. Пристав, при всей нелюбви к бумажным делам, конечно не мог не придерживаться существовавших тогда русских порядков и формальностей, и в производстве чеченских дел явилась и неизбежная письменность, и несколько инстанций, из которых пристав составлял лишь низшую; далее шли: начальник левого фланга, за ним – начальник Кавказской линии, потом – корпусной командир и так далее, до самых высших учреждений столицы. Чеченцы не могли мириться с такими порядками; они совсем иначе вершили свои дела в былое время, когда не стояло над ними никакого пристава. Всякий спор решался у мечети, суд был словесный, гласный и контролируемый общественным мнением; если тут и возможны были какие-либо злоупотребления, они все же были сноснее народу, чем волокита и формалистика русских судов. Грозные речи Ермолова, его обещания истреблять аулы, вешать аманатов, вырезать жен и детей были чеченцам понятны, и они им подчинялись, но всякое вмешательство чуждой для них власти в область обыденных, домашних и семейных дел их оскорбляло. А чеченцы нетерпеливы, горды и чрезмерно самолюбивы. Истинные дети природы, они многое, пожалуй, перенесут с ложным сознанием своего превосходства или с затаенной мыслью о раннем или позднем мщении, но не перенесет чеченец одного – обидного или презрительного к нему отношения. Как ребенок обидчивый и самолюбивый, он, как ребенок, любит и похвалы и комплименты. Эту черту их характера подметить было нетрудно, и нужно сказать, что власть Ермолова, а позднее – дагестанских имамов, была тем и сильна, что они умели играть на их душевных струнах. Но, к сожалению, эта сторона дела игнорировалась людьми ермоловской эпохи, подобными Чернову и Грекову; они слишком натягивали струны и, может быть, служили не последней причиной мятежей, подобных разразившемуся в 1825 году. Все знавшие Чернова говорят, что он был непомерно строг: за одну попытку к хищничеству он накладывал на чеченцев громадные штрафы, вконец разорявшие семьи, а сопротивлявшихся закапывал в землю по пояс. Особенно замечателен случай исчезновения одного из членов влиятельнейшей фамилии Турловых – кадия Магомы, наделавший на Кавказе в свое время большого шуму. Куда он девался – неизвестно, но чеченцы рассказывали, что Чернов приказал зарыть его живого в могилу за одну попытку сказать в мечети возмутительную речь. Магома Турлов был знаменит укрывательством и покровительством всякому хищничеству, но слухи и говор, вызванные расправой с ним Чернова, выставляли его, разумеется, невиннейшей жертвой и мучеником. Слухи эти держались так долго и упорно, что даже дошли до императора Николая, вызвав переписку, весьма неприятную для Ермолова.
С другой стороны, Чернов, со своей точки зрения, отлично понимал, за кого первого нужно было браться, чтобы ослабить неудобное единодушие чеченцев, и его неумолимому преследованию подвергалось все, что имело в народе какой-нибудь вес и значение. От его проницательности не укрывались даже старые грешки, всеми давно забытые, и он выводил их на чистую воду, если только они касались лица влиятельного или сильного. Замечательно особенно одно из таких дел, в котором Чернов обрисовывается всей своеобразной своей фигурой.
На правом берегу Терека, как раз напротив Щедринской станицы, стоял мирный аул Брагуны, управляемый в то время князем Адиль-Гиреем. Основанный здесь лет триста тому назад крымскими выходцами, аул этот получил свое название от имени своего первого князя. Адиль-Гирей, наследовавший власть от своего отца, убитого в 1809 году, сохранял все признаки наружной покорности русским властям, но участие его в некоторых набегах на линию и грабежах, вообще сношения с немирными единоверцами и темное прошлое не скрылись от зоркого глаза пристава. Между тем князь пользовался большим влиянием и уважением в народе. Этих обстоятельств было достаточно Чернову, чтобы попытаться раскопать всю подноготную Адиль-Гирея и погубить его. И старания его увенчались успехом.
Нужно сказать, что задолго перед тем, именно: летом 1809 года, когда еще был жив старый владелец аула Брагунов, майор Каучук Тайманов, два его сына – средний, Минбулат, и младший, Адиль-Гирей, согласились между собою убить отца и старшего брата, Ислама, чтобы скорее овладеть наследством. Минбулат, находившийся в то время в бегах в засунженских аулах, подговорил на убийство шесть чеченцев и восемнадцатого июля 1809 года в темную дождливую ночь подъехал с ними к сакле отца. Адиль-гирей давно уже поджидал их у калитки. Оставив чеченцев на улице, он отправился в комнату старшего брата и под каким-то предлогом вызвал его на улицу. Ислам, ничего не подозревавший, вышел. Но едва он наклонился, чтобы пройти в калитку, как удар шашки по голове положил его на месте. Оттащив труп в сторону, Адиль-Гирей отправился к отцу. “К Исламу,– сказал он ему, – приехали какие-то чеченцы, они толкуют с ним на улице и прислали меня сказать, чтобы ты вышел – дело очень нужное”. Старик отправился и, подобно старшему сыну, был поражен кинжалом в роковой калитке. На утро огласилась смерть владельца; Минбулат тотчас вернулся домой и вместе с Адиль-Гиреем вступил в управление аулом.
Командовавший тогда линией генерал Булгаков приказал произвести о смерти майора Тайманова строжайшее следствие, и подозрение прямо пало на сыновей покойного. Следствие обнаружило, что и прежде, за год перед тем, уже было с их стороны покушение на жизнь отца. В самой деревне дело доходило тогда до ружейной перестрелки, и один уздень был убит Адиль-Гиреем. И Адиль-Гирей, и Минбулат были арестованы, судимы – и прощены только благодаря просьбам старого Тайманова. Несмотря на то, Булгаков писал главнокомандующему, что полагал бы и теперь оставить дело без последствия, так как в Брагунах все спокойно, а вмешательство во внутреннюю жизнь аула может только вызвать неудовольствие населения. Генерал Тормасов согласился с этим мнением, и дело, казавшееся даже самим чеченцам ужасным и диким, было замято.
Но преступления на этом не кончились. Не прошло и года, как Минбулат был найден задушенным в своей постели, и молва прямо называла убийцей Адиль-Гирея, который ночью один входил в комнату брата. Но так или иначе, Адиль-Гирей, и на этот раз избежав наказания, остался с тех пор единовластным правителем Брагунов и скоро приобрел на народ большое влияние. Эту-то старую историю и поднял Чернов во имя правосудия.
Ермолов, получив донесение об этих происшествиях, долго не хотел поверить в возможность такого зверского отцеубийства и братоубийства, почитая все простыми сплетнями, вызванными враждой или мщением, столь обыкновенными среди азиатов. Чернов нашел необходимые улики, и Адиль-Гирей, преданный суду, был сослан в Сибирь.
Этот случай приобрел Чернову больше влияния над умами чеченцев, но в то же время и усилил их ненависть. Страх перед ним был так велик, что он свободно разъезжал по Чечне в сопровождении только одного, такого же отпетого, как сам, казака-вестового. Чеченцы, видевшие в нем что-то сверхъестественное, считали его ведуном, знавшимся с нечистой силой, и не только боялись его тронуть, но даже избегали с ним встречи.
До какой степени была сильна, однако, их ненависть – свидетельствует месть, обошедшая его самого, но обрушившаяся, после его смерти, на брата его, казака Тихона. Чеченцы подстерегали этого последнего целых семнадцать лет и уже в 1842 году убили старика на работе, в садах Калиновской станицы, а сына его, внука Чернова, взяли в плен и подвергли жестоким истязаниям, объясняя ему, что мстят за деда, бывшего у них когда-то приставом.
Заболел и умер Чернов внезапно, в самом начале 1825 года. Богатыря, скованного как бы из железа, сломила скоротечная простудная чахотка, полученная им, вероятно, во время одной из отважных поездок по Чечне. Смерть его была большой потерей для русских. Наступали тогда смутные времена, в которых могли бы сослужить добрую службу его опытность и короткое знание чеченцев. При всем раздражении, которое поселяли среди необузданных азиатов строгие и, быть может, не всегда справедливые действия людей, подобных Чернову, они, эти люди, при существовавшей тогда русской системе – с одной стороны, и при постоянном лукавом вероломстве чеченцев – с другой, были необходимы. Они составляли прямой противовес таким же беззаветно отважным, энергичным людям, как они сами, существовавшим и во вражеской земле, типичным представителем которых был Бей-Булат. Умирая, Чернов, недаром бывший правой рукой Грекова, в своем лице лишал русских столь необходимого на время поднимавшего голову мятежа грозного противника хищному чеченскому наезднику, которому с тем вместе открывалась возможность большей свободы действий.

Отредактировано cider (2020-01-01 23:38:58)

Чернов Петр Евдокимович
Болен. Картотека потерь
Должность/Звание казак
Воинская часть 3-й Кизляро-Гребенский полк Терского казачьего войска
Место рождения Терская обл., Кизлярский отдел, стнц. Калиновская
Причина выбытия болен
Дата события 13.10.1917
Тип документа Карточка на прибывших (нижние чины)
Архив Российский Государственный Военно-исторический архив
Фонд Картотека бюро учета потерь в Первой мировой войне (офицеров и солдат)
Шкаф без номера Ящик 3841-Ч

https://gwar.mil.ru/heroes/chelovek_gospital20746462

Чернов Федот Яковлевич
Болен. Картотека потерь
Должность/Звание рядовой
Воинская часть 1-й Кизляро-Гребенский полк Терского казачьего войска
Место рождения Терская обл., Кизлярский отдел, стнц. Калиновская
Причина выбытия болен
Дата события 28.07.1916
Тип документа Карточка на прибывших (нижние чины)
Архив Российский Государственный Военно-исторический архив
Фонд Картотека бюро учета потерь в Первой мировой войне (офицеров и солдат)
Шкаф без номера Ящик 3792-Ч

https://gwar.mil.ru/heroes/chelovek_gospital20098471

Чернов Ефим Афанасьевич
Ранен/контужен. Именные списки потерь
Должность/Звание казак
Воинская часть 2-й Кизляро-Гребенский полк Терского казачьего войска
Место рождения Терская обл., Кизлярский отдел, Калиновская станица
Причина выбытия ранен/контужен
Место выбытия с. Вишницы; ст. Новоселица, госпиталь
Дата события 28.10.1914
Тип документа Именные списки потерь
https://gwar.mil.ru/heroes/chelovek_donesenie14892178

Чернов Иван Иосифович
Красноармеец, __.__.1909 Грозненская обл., Наурский р-н, ст. Калиновская. Донесение о потерях
Пропал без вести __.09.1941
Жена: Чернова Ефросиния Тимофеевна с. Пригородное, Новосельский р-он
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memoria … ie59505367
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memoria … ie60664627

Чернов Григорий Иосифович
Сержант, __.__.1912 Гродненская обл., Наурский р-н, станица Калиновская. Донесение о потерях
Пропал без вести __.12.1941
Жена: Белоножко Варвара г. Грозный, х. Подгорный
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memoria … ie57786472

Чернов Иван Ефимович
Красноармеец, __.__.1907 Орджоникидзевский край, Наурский р-н, ст-ца Калиновская , Место службы: 343 сд. Донесение о потерях
Убит 02.12.1941 Ростовская обл., Неклиновский р-н, с. Курлацкое
Жена: Чернова Васса Ивановна ст. Калиновская
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memoria … ie50387860

Чернов Федор Иванович
Учетно-послужная картотека
Дата рождения: 01.06.1923
Место рождения: Орджоникидзевский край, Наурский р-н, ст. Калиновская
Дата поступления на службу: 01.07.1941
Воинское звание: ст. лейтенант
Наименование воинской части: КалФ,70 кп
Дата окончания службы: __.__.1942
https://pamyat-naroda.ru/heroes/kld-car … er13609758

Чернов Иван Евдокимович
Красноармеец, __.__.1906 Орджоникидзевский край, Моздокский р-н, ст. Калиновская , Место службы: 46 А. Донесение о потерях
Осужден 06.11.1942
https://pamyat-naroda.ru/heroes/memoria … ie51219728

Чернов Петр Иванович
Учетно-послужная картотека
Место рождения: Орджоникидзевский край, ст. Калиновская
Воинское звание: лейтенант
Наименование воинской части: 7 окп 24 кд
Дата окончания службы: __.07.1942
https://pamyat-naroda.ru/heroes/kld-car … er10886774

Чернов Григорий Евстафьевич
Ранен/контужен. Именные списки потерь
Должность/Звание казак
Воинская часть 1-й Кизляро-Гребенский полк Терского казачьего войска
Причина выбытия ранен/контужен
Место выбытия с. Глотово; лазарет
Дата события 23.04.1915
Тип документа Именные списки потерь
Ст. Калиновская

https://gwar.mil.ru/heroes/chelovek_donesenie15612284

Добрый день. Это мой двоюродный дед.
Указанные в этой ветке люди - мои родственники. Наш род жив!

Знаю, отец Чернов Пимен (Пимон, Тимон) Моисеевич (Матвеевич) 1886гр, мать Духара Илларионовна 1886 гр. Наш род еще в 1800 годах там жил.
Проблема с именем и отчеством связана с тем, что прадед Пимен (Тимон) участник Белого Движения. А где вы эту информацию смотрите?
Слушайте у отца спросил: Григорий Пименович после ранения во время ВОВ получил в госпитале документы с ошибкой на отчество Тимофеевич. Военный патруль, когда его задержал, т.к. он сказал, что он Григорий Пименович, а по документам Тимофеевич. Дали 5 лет, сидел в Науре.

Отредактировано Absurd (2022-11-18 10:38:34)

Тогда совсем другое лело. Есть Чернов Пимен Моисеевич (по переписи 1897г.18л, холост, работник у Гладкова Афанасия Ларионовича). Родители Пимена Чернов Моисей Емельянович(42г) и Наталья Дементьевна(40), их сын Андрей Моисеевич(12). Родители Моисея Емельян Софронович(67) и Татьяна Антоновна(64,родом из Харьковской губ.). Родители Емельяна Софрон Артамонович(примерно 1795г.р) и Кардаильская Ирина Семеновна. Родители Софрона Артамон Лазаревич(примерно 1770г.р, есаул) и Прасковья Фоминична.